Осталось немного.
Безнадежность. Сколько Клементина ни боролась с этим чувством, сколько ни пыталась себя убедить, будто все нормально, будто все хорошо, а укус — это лишь один из этапов ее жизни; финал, который, притаившись, все время ожидал ее где-то в конце, — несмотря на все это, Клементина не могла подавить в себе навязчивые мысли о неизбежном, которые с каждой минутой все сильнее давили на сознание обреченной. Девушка понимала, это конец. Конец, который она всю жизнь просто пыталась отсрочить, отложить на потом. Конец, который, вопреки всем ее стараниям, рано или поздно настал бы. «Все. Еще. Не укушена» — твердо шипела Клем в детстве, уверенная в себе, в своих силах и возможностях. Ли был неосторожен, поэтому его укусили, печально вспоминала Клем собственные слова, а после смеялась. Кто бы мог подумать, что она сама, «вечная Клементина», которая пережила всех, кого только можно, по собственной неосторожности, в которой упрекала в свое время Ли, просто оступиться?.. Поскользнется, пока будет карабкаться по камням, и упадет прямо в цепкие лапы ходячего, которому лишь бы дай с остервенением впиться в человеческое мясо. А тут еще такой экземпляр. «Выживающая со стажем». Восемь лет. Целых восемь лет Клементина боролась со смертью, с голодом, холодом, сражалась с живыми и мертвыми, чтобы в итоге просто поскользнуться, неустойчиво зацепиться за выступ и дернуться вниз. Это так глупо, так нелепо и неправильно звучало, что Клементине самой было очень смешно.
И ведь главное, а какой в том был смысл? Зачем она столько убегала от смерти? Зачем столько пряталась, столько боролась? Так бессмысленно. Так безнадежно. Все это. Не только укус. Вся ее жизнь лишилась всякого смысла за какие-то пару минут, пока Клементина лежала на земле, любуясь звездным небом над головой, и боялась посмотреть вниз, увидеть укус собственными глазами и осознать, что войне, которую она вела с малых лет, пришел преждевременный конец. Она проиграла — и теперь это точно.
С каждым шагом идти становилось все тяжелее. Голова гудела, а картинка перед глазами начала плыть. Упорно убеждая себя, что это от вируса, от боли, Клементина не хотела признавать, что она просто-напросто плачет. Молча идет за Эй-Джеем, все с той же улыбкой на губах, а сама еле сдерживает слезы, лишь бы не показывать свою слабость. Клементина всю жизнь строила из себя «профессионала», столько времени потратила, обучая других, столько сил, и все это просто рассыпалось, исчезло в какое-то мгновение ока, оставив девушку беззащитной. Всю жизнь люди вокруг нее говорили: «Клементина никогда не допускает ошибок. Клементина всегда знает, что делать» — и всю жизнь они ошибались. А ведь правда. Все эти пустые слова на самом деле не представляют из себя ничего, кроме сладкой лжи, в которую девушка сама отчего-то уверовала. Она — такой же ничем не примечательный человек, как и другие, с одним лишь отличием: протянула в этом мире чуть дольше. Достижение на века, вот уж верно.
А главное Эй-Джей. Клементина по собственному опыту помнила, что такое потерять человека, который потратил всю жизнь, защищая тебя, который был рядом всегда, несмотря ни на какие риски и трудности. Клементина помнила этот болезненный блеск в глазах Ли, чувствовала дрожь и видела, как он падал, не в силах вынудить свое тело сделать хоть один лишний шаг дальше. Она слышала его голос — тихий, переломившийся, грубый. Он умирал, а она смотрела на это и никак не могла помочь. Ли столько для нее сделал, столько вложил, чтобы она жила дальше; он отдал свою жизнь ради нее, и после такого Клем в качестве благодарности, единственное, что могла сделать, — это прекратить его страдания, совершив убийство, хоть и из милосердия. После Клементину постоянно мучили кошмары, и теперь через то же самое должен был пройти Эй-Джей. И все это из-за нее, из-за ее слабости, глупости, неосторожности. Она во всем виновата сама, и теперь девушка видела это особенно ясно.
«Всю жизнь Клементина ненавидела причинять людям лишнюю боль»… и всю жизнь только этим и занималась. Всякий раз, когда девушка встречала нового человека, она заранее знала, была уверена, что ему теперь осталось недолго. Из-за нее. Ли, Карли, Дак, Кенни и Катя. Омид, Криста, Люк, Сара и Бонни. Хавьер, Гейб, Кейт, Мариана, Луис, Джеймс и еще много-много других людей, которым Клементина сломала жизни, просто потому что появилась на горизонте. И теперь среди них Эй-Джей. Столько времени Клементина потратила на то, чтобы мальчик не знал о боли, которая приходит с потерей близкого человека, и в итоге именно Эй-Джей теперь идет рядом с ней, в никуда, считая минуты, оставшиеся до конца. И во всем этом виновата она сама.
Шон.
И, кроме всего прочего, еще Шон…
Сколько бы девушка ни пыталась закрыться от него, сколько ни пыталась спрятаться от мыслей, отчаянно лезущих в голову, она все равно раз за разом видела парня перед глазами, его яркий, наполненный злобой и разочарованием взгляд, его яростно стиснутые зубы и кинжал, который парень со всей силой пытался вдавить в ее горло. Девушка до сих пор чувствовала, как горела рука, а пропитавшаяся кровью тряпка, которую Клементина использовала, чтобы перевязать рану, никак не давала забыть. Впервые девушке стало страшно не от других, внешних, навязанных факторов, впервые она испугалась самой себя. Клементина вспоминала, как замахивалась ножом и мазала, намеренно, хотя знала, что могла задеть парня в плечо, в руку; она столько раз получала возможность причинить ему боль, приблизить себя к легкой победе, и все равно мазала. Специально. Возможно, на что-то надеялась. Клементина сама не понимала, что это было, что на нее нашло. Она видела перед собой Шона, парня, которому доверилась, которому призналась во взаимности. И за это получила такой нож в спину, он подставил ее. Чуть не убил.
«Нет, это не он» — рассмеялась себе Клементина. Эти слова, которые словно впечатались в ее память, теперь вызывали только смешок. Она так долго убеждала себя, будто человек, очередной труп за ее спиной, — это не Шон, что сама на секунду поверила в придуманную ей же самой чушь. И теперь, понимая, как ошибалась, Клементина только горько качала головой, вспоминая, что случилось на корабле дальше.
Вайолет их предала. Когда Эй-Джей, Аасим и Омар последовали вместе с ней к выходу, Вайолет предала всех и специально загнала «друзей» в угол, в угоду Минерве, Лилли и Дельте, которые «лучше знают, что делать», которым «лучше никогда не перечить», которым «следует подчиниться». Луис и Клементина нагнали своих слишком поздно. Эй-Джея уже увели на палубу «поговорить», а остальных снова пытались запереть в клетки. К счастью, Луис и Клем помешали. Освободив друзей, парень и девушка разделились. Клементина побежала за Эй-Джеем, а Луис вместе с остальными, оставив Вайолет позади, вернулся к первоначальному плану сбежать. И им почти удалось, когда Клементине повезло в разы меньше. Поднявшись на палубу, девушка нашла Эй-Джея, но вместе с ним Лилли, еще одну рейдершу и захваченных в плен Джеймса и Тена, а кроме них множество вопросов, пришедших к девушке после взрыва. Она отключилась. Бойлер взорвался, а всех, кто находился на палубе, отбросило ударной волной. Клементине не повезло впечататься в металлическую стену. Но это не главное. Перед тем, как потерять сознание, девушка вспомнила, что сейчас ей выпадет шанс, хоть и в ущерб себе, но увидеть, что все-таки стало с Шоном и Даниэлем из ее снов. Однако, видения не пришли, Шон и Даниэль исчезли, словно их никогда и не было в ее жизни. И тогда Клем поняла, что на самом деле произошло.
Она убила его. Собственными руками отрезала себе всякий путь назад. В одно движение уничтожила все, что они строили месяцами. И ведь для этого ей потребовалась всего секунда. Девушка даже не поняла, когда успела взять нож, когда замахнулась и когда вместе с рейдером, безымянным врагом, который носил маску ее возлюбленного, она убила и настоящего Шона. Его больше нет. И теперь, медленно шагая вперед, Клементина прокручивала в голове всего одну мысль: за ночь она потеряла все, что заставляло ее двигаться, жить дальше.