— Сакий. Ну, вот сам посуди, у Тома даже крыльев нет, как он сбежит? Тут высота, которую ни один смертный не сможет взять приступом, даже если попытается. Он просто разобьётся и все, — рассудительно втолковывал ему Билл, обернувшись через плечо. — Так что нет ничего опасного, если он зайдет туда на минуточку.
На лице его застыла такая милая улыбка, что у Тома аж коленки затряслись. Его тянуло заржать, но он держался изо всех сил.
Сакий гневно смотрел на парочку секунд с десять. Вся эта ситуация была ему безумно подозрительна. Он понимал, что откуда-то идет дым, но где конкретно горит, уловить никак не мог — доводы Вильгельма звучали весьма резонно, у смертного ведь и впрямь были вполне ограниченные способности. Сакий посмотрел на него еще раз.
— Только давайте быстрее, — буркнул наконец он.
— Конечно-конечно, — бодро согласился Том, заходя в ближайшую дверь.
— Я тебе покажу, что к чему. Тут все не так, как у вас, нету некоторых важных деталей, — Билл бодренько подхватил инициативу. — В человеческом мире ванные куда проще. Вот смотри…
Он взял парня за локоть и поволок внутрь, попутно рассказывая ему всякую сантехническую белиберду, от которой человек снова затрясся от смеха.
Сакий проводил мальчишек тяжелым и долгим взглядом. Дверь за ними закрылась с негромким щелчком. Охранник сложил руки на груди и приготовился ждать. Он понятия не имел, что за дела могли найтись у смертных в ванной, но твердо решил для себя, что выждет ровно пять минут. Нет, на сей раз, он поступит умно, он не будет ждать, когда тех двоих найдут где-нибудь на другом конце Рая. Он просто ворвется туда и застанет их врасплох, ровно через пять минут. И тогда он вытащит их обратно, отведет, куда нужно. И будет ходить за ними до вечера, как и велел Его Превосходительство. И на сей раз Давид не станет на него злиться, все будет под контролем. Златокрылый даже не узнает об этом. В конце концов, смертные летать не умеют. А Ангел Вильгельм…
Сакий застыл. Кое-какие мысли начали медленно просачиваться в его голову. Ведь в ванную комнату они зашли все-таки вдвоем, и если у смертного крыльев не было, то у Вильгельма-то их второй раз никто не забирал! Сакий побелел, затем покраснел, его бросило в жар, потом в холод. Одна за одной, догадки наполняли все его сознание ужасом. Он подпрыгнул к двери и открыл ее нараспашку, мечтая, чтобы его опасения не подтвердились. Вот сейчас, он зайдет, и пара недоуменных глаз уставится на него. Именно так все и будет.
Увы, в ванной его встретило абсолютно пустое, залитое солнцем помещение и лишь шторы колыхались на открытом окне от дуновений мягкого ветерка.
Страж со стоном схватился за голову.
Билл и Том в это время с хохотом сползали по стенке у подножия Дворца. Их накрыло такой волной веселья, что успокоиться они не могли. Том был красный, как вареный рак, он держался за бока и утыкался лбом в плечо Билла, пока тот надрывался от хохота и стискивал парня в своих объятиях в ответ. Ему безумно нравилось слышать звук этого смеха, такого непринужденного, легкого, настоящего. Том прижимался к нему всем телом, не в силах сейчас остановиться или разжать руки. Билл запускал пальцы в его дреды. Они уже и сами не были уверены, над чем смеются — над тем, что так ловко одурачили несчастного Сакия или же просто потому, что облегчение накатывало на них волнами.
— Обожаю этот фокус, каждый раз работает, — Билл вытер лицо тыльной стороной ладони, потому, что по щекам его уже бежали настоящие слезы. — Меня не проведешь, знаю я ваши штучки! — пробасил он, передразнивая громкий, глубокий голос охранника.
Тома снова согнуло пополам от смеха.
— Это самое смешное, что я делал когда-либо в жизни, — надрывался парень, с трудом держась на ногах и сползая по Ангелу вниз.
— Жаль, что тебя не было со мной все это время. Мы бы с тобой были отличной командой! — Билл провел рукой по его щеке, — правда не думаю, чтобы Давид вытерпел двойной удар по мозгам, он и со мной-то с трудом справлялся.
— Ну теперь-то я с тобой, — руки Тома плотным кольцом обхватывали талию Билла.
— И это невероятно, — Ангел прекратил смеяться.
Не сговариваясь, они потянулись друг к другу, встретившись губами. Теперь больше не было никого вокруг, никто не мог бы им помешать, они целовались, с трудом находя время, чтобы сделать вдох. Билл зажмуривал глаза так крепко, полностью отдаваясь любимым рукам, с силой тянущим его вперед. Том лишь на секундочку оторвался от него, чтобы задать единственный волнующий его вопрос:
— Билл, ты уверен, что тебе не надо в медпункт?
— К черту медпункт. К черту их всех. Я не хочу терять ни минуты времени с тобой, — сказал Хранитель, снова возвращая губы мальчишки на место.
Том отступил на шаг назад и прислонился к стенке, перетягивая Билла на себя. Они стояли надежно укрытые высокими аккуратно подстриженными кустами, так, что никто не увидел, ни как они вылетели из окна, ни как они стояли теперь вдвоем, захваченные новым чувством. Билл хотел забрать себе Тома всего, без остатка, вернуть себе все, что он упустил за то время, что они провели раздельно. Запах Рая, атмосфера, царящая вокруг, кружили им головы, они задыхались, будто проваливаясь в воздушные ямы, попадая в зоны турбулентности. Билл прижимался к человеку изо всех сил, переплетая его пальцы со своими и вдавливая его в стену, пока Том все больше и больше поражался этому интересному эффекту: его Ангел раз от раза становился все более горячий, он перенимал инициативу на свою сторону, заползая руками под толстовку Тома, ползая по его лопаткам, по груди.
— Я тебе уже сказал, что ты безумно прекрасен, когда с крыльями? — Том провел рукой по выступающей над его плечами части. — Ты и без них-то одним взглядом можешь уложить на лопатки, а с ними так вообще.
— Да, это единственное, что я люблю в Раю. Летать. Хотя, когда я с тобой, для этого мне не нужны крылья.
Ангел расправил перья, давая Тому возможность вволю насладиться зрелищем.
Том провел по ним пальцами, замечая краем глаза, как Хранитель улыбается ему. Он лишь мог гадать, что чувствовал сейчас Билл, учитывая… Нехватку некоторых принципиально жизненно важных систем организма, теперь, когда он вернулся к своей оригинальной сущности. Как он вообще жил без этого?
Билл не прекращал его обнимать. Выпустить Тома из рук казалось ему нереальным.
— Том, мне нужно кое-что тебе показать, — глаза Ангела сверкнули на солнце, — пока у нас есть время.
— Ммм… Если это не стриптиз, то это может подождать, — пробормотал Том в сладкой полудреме, засовывая руки в задние карманы его джинсов.
Вильгельм легко рассмеялся.
— Нет. Не совсем. Точнее, совсем не, — путано завершил он.
Человек расстегнул верхние пуговицы на его рубашке одним щелчком пальцев и принялся обследовать языком шею Ангела, переходя ниже, весьма раздражая этими действиями нервы своего Хранителя. Билл послушно запрокинул голову, прикрывая глаза. Дреды щекотали его кожу и подбородок, слегка покалываясь, и он насмешливо фыркнул.
— Том. Ты меня отвлекаешь, я забуду, что хотел сказать.
— Ты меня тоже. Наверное, не так это и важно, раз это так легко забыть.
— Это важно, — Вильгельм взял в руки себя, а заодно схватив и Тома и с силой оторвав его от поцелуев своей шеи, хотя ему это стоило большого усилия над собой. — Я тебе обещаю, что мы обязательно продолжим, но сначала пойдем отсюда, пока Сакий не прыгнул за нами топориком. Это еще наше счастье, что он не особенно летает, слишком здоровый, а то уже давно вылетел бы за нами вслед. Но я боюсь, он скоро добежит до нас, пока мы тут заняты… Друг другом.
— Ну вот, — вздохнул Том, нехотя оползая по стенке.
— У нас еще будет время, — Билл отпустил его руку и заглянул за кусты, чтобы обогнуть Дворец сзади и остаться незамеченными.
Когда Сакий, бешено вращая глазами, вылетел из Дворца, он увидел лишь шевелящиеся кусты. Охранник стремглав ринулся в самую их гущу, молотя руками что есть сил. Он попытался схватить то, что пробиралось по ним с явным трудом.
Страж был в отчаянной уверенности, что на сей раз Вильгельму не удастся от него уйти. Младший Ангел вырывался, стремясь на волю, но Сакий понимал, что разжимать руки ни в коем случае нельзя. Он с трудом вытаскивал мальчишку из зарослей и удивлялся, насколько тот был поразительно силен, обычно Сакию хватало лишь пару сильных захватов, чтобы унять бунт, но сейчас у него уходили почти все силы. Он сильно дернулся назад.