— Дальше… Дальше мы завалимся в кафе и съедим там что-нибудь кроме бутербродов, — тихо продолжал Том. Глаза его упорно закрывались.
Билл в отчаянии посмотрел на него.
— Ты мне обещал показать коллекцию своих любимых фильмов, — прошептал Ангел, подняв лицо парня за подбородок двумя пальцами. — Покажешь?
— Я помню… — шепот человека становился все тише. Ангел лишь мог различить его, находясь в сантиметре от Тома, отойди он дальше, слышно уже бы не было. — Посмотрим обязательно, проваляемся в кровати всю ночь… А потом…
Том замолчал. Билл пододвинулся ближе, но он не сказал больше ни слова. Сознание тихо ускользало от человека.
— Черт тебя подери, — Вильгельм потряс парня за шиворот. — И что будет потом? Говори! Говори дальше!
<tab А потом в зал залетел Давид в компании Апостолов Петра и Йоанна.
— Что у вас тут происходит? Опять переполох устроил? — накинулся на племянника Давид. — Мы бы и рады спокойствию, — резко отозвался Билл, — но видите ли, я тут оказался немного занят!
Он протянул Давиду еще два мелко исписанных свитка. Рука Тома тем временем заканчивала еще один. Глаза Златокрылого поползли на лоб.
— Пророчество!
Том уже лежал на столе, без особых признаков жизни, но его рука по-прежнему быстро двигала перышко по бумаге, выводя четкие угловатые каракули.
— Давид, что нам делать? Он теряет сознание, — Билл в отчаянии смотрел на своего родственника, — Амулет забирает все его силы!
Толпа Стражников расступилась, пропуская Апостолов внутрь. Те шагнули в помещение, задевая золотыми крыльями стеллажи со свитками. За ними в зал постепенно начали проходить и остальные, занимая все пространство небольшой канцелярии.
Златокрылый обеспокоенно свел брови к переносице.
— Вильгельм, он всего лишь смертный, — изрек через минуту Давид тихим тоном, — смертные не выдерживают такого напора магии, ты знал это с самого начала…
Его слова больно резанули ухо и Билл снова взвился на ноги.
— Не говори так про него! Он не простой смертный! Он — мой подопечный.
— Что это меняет?
— Это меняет все! Как же правила, дядя? А? Как же они? Защищать людей во что бы то ни стало?
— Вильгельм это не совсем рядовой случай… — Давид опустил глаза.
— Не рядовой? — Билл буквально распространял вокруг себя разряды электричества. — Наверное, ты прав. Это человек, который стоит десятка таких, как вы! Холодных и безразличных. Позови Моисея! Он знает, как отключить эту хрень!
— Моисей сидит под арестом уже несколько тысячелетий!
— Но ты же главный Апостол! Окружи его Стражей, как окружал меня все эти годы! — что-то блеснуло в глазах младшего Ангела. — Вы так и будете стоять и смотреть, как он умирает на моих руках?
— Я сожалею, Вильгельм. Моисей потому и отправился под суд, потому что создал то, что не мог контролировать. Те Ангелы, чьими телами воспользовался Амулет еще в прошлое пришествие, не выдержали его силы, — вмешался в перепалку Йоан.
— Это неправда! — младший Ангел стукнул кулаком по столу.
— Это правда, Вильгельм. Они все... ушли в мир Белого Тумана и растворились там после того, как Амулет окончательно доделал свое дело...
Билл отвернулся спиной к толпе Стражников. Плечи его дрогнули. Он вцепился в ворот толстовки Тома лишь сильнее, пытаясь подавить страшный комок в горле.
— Том... Не умирай, слышишь... — тихо попросил он, будто это имело значение.
Это несправедливо, сколько же уже можно было терять? Билл терял Тома так много раз, что считать страшно. И вот теперь он снова ускользал, как вода сквозь маленькую щелочку. Ангел хотел бы сделать хоть что-нибудь, но не имел понятия, как.
Амулет был древний, и даже Дария не смогла сделать с ним ничего, а уж она прожила на свете достаточно и была опытнее в таких делах. Неужели все, что осталось — это стоять и вот так вот молча наблюдать, как энергия покидает это тело? Билл еще раз неистово потряс Тома за воротник. Рука парня все бегала и бегала, оставляя за собой смертельные синие строчки. С каждым знаком жизнь человека утекала по каплям, как кровь по венам.
— Том, — Билл поцеловал его, коротко, лишь бы только ощутить дыхание на своих губах. — Мы сделаем это, слышишь? Проснись, Том, твою мать. Не оставляй меня с ними одного! Только ты спасал меня от самого себя. Ты спас меня от холода и одиночества! Какого черта ты уходишь теперь?
Том уже не отвечал. Он был еще жив, дыхание слабым дуновением почувствовалось на коже, но сколько еще ему осталось?
Билл еще раз гневно обернулся на Апостолов. Те склонились над свитками, глаза их бегали по строчкам. Они, казалось, тоже не очень понимали, что все это могло значить, язык казался незнакомым даже им. Искать решение проблемы они не торопились.
— Ничего, — прошептал Билл, отвернувшись от них, крепко зажмурив глаза. — Все будет хорошо. Они нам не нужны…
Он стер со лба Тома ледяную испарину.
— Как же мне тебе помочь? — Ангел прижался своим лбом к бледному лбу своего подопечного. — Думай, Билл. Думай, ведь ты теперь его Хранитель! Что я помню о Мире Белого Тумана?
Однако, Вильгельм помнил лишь одно — оттуда нет возврата. Ангелы, те, которые отслужили свой срок, — все они уходили туда, и какова была их дальнейшая судьба, уже не знал никто. Во всех трех мирах существовала своя жизнь после жизни, и если хорошие люди отправлялись в Рай, плохие — в Ад, то умирающие Ангелы и Демоны могли путешествовать лишь через долину вечной мглы. Их души проходили через тьму, потом они оказывались в долине, на перепутье всех миров и исчезали там. Неужели и Тома ждет такая участь?
Еще один лист с шуршанием упал на пол.
Вильгельм проследил взглядом за его полетом. Он нарушал данное самому себе обещание и не был в состоянии помочь своему человеку, даже находясь при этом с ним рядом.
Грубая ткань толстовки, которую он сжимал в своих руках заставляла его ладони чесаться. Он бесконечно тормошил Тома, но тот больше не дышал. Было бесполезно трясти его, он больше не…
Сердце Билла вдруг ухнуло вниз. Он понял, что это значило.
А ведь все было так хорошо несколько минут назад, все могло быть хорошо. Они были вместе, Том ерошил его волосы там, на берегу реки. Совсем недавно, каких-то полчаса назад, они смеялись, как чокнутые и строили планы на будущее. Будущее, которого не существовало...
Ангел с ненавистью посмотрел на Амулет. Красивая подвеска светилась кровавым светом, забирая в себя жизнь смертного и прекращая его существование. Билл дотянулся до нее и дернул за эту дрянь что есть сил. Амулет обжог его пальцы и мгновенная темнота сгустилась вдруг перед глазами Ангела, а резко навалившаяся слабость подогнула его колени. Билл качнулся немного вперед, опираясь руками на стол. Давид удивленно посмотрел на него.
— Вильгельм, Амулет нельзя трогать. Он забирает его энергию. Ты, как его Ангел-Хранитель тоже можешь пострадать! Он будет забирать энергию и из тебя тоже!
Билл обернулся. Возможно, это только что прозвучали самые адекватные и нужные слова, которые он когда-либо слышал от своего дяди.
— Что ты сказал? Повтори? — тихо прошипел он.
Давид тискал в руках один из десяти исписанных листов с Пророчеством.
— То, что ты, как его Хранитель, можешь пострадать. Вы ведь связаны с ним нерушимой связью!
Юный Ангел впервые почувствовал в себе больное и странное желание расцеловать Давида в обе щеки. Ну конечно! Как он мог забыть об этом!
Не раздумывая ни секунды, он бросился обратно к Тому и что есть сил вцепился в злополучную цепочку. Это могло сработать! Одному человеку это было не под силу пройти путь вечной мглы, но Том ведь не был один! Вместе они могли преодолеть любые препятствия, так почему бы не…
Вильгельм не успел додумать эту мысль. Темнота и слабость ворвались в его сознание, последнее, что он помнил, был приближающийся край столешницы.
Ангел начал опадать на левую сторону, стараясь ни в коем случае отпускать руку Тома, не позволять Амулету вырваться. Откуда-то издалека раздался встревоженный голос, который больше походил на эхо, лишь на отражение звука, чем на сам голос: