Он вывалился откуда-то сверху и приземлился плашмя на траву. Шум реки так и оставался за его спиной, и он повернул голову, больше не пытаясь идти в том направлении. Кто-то заслонил ему солнце, и Том поднял глаза.
— Билл! — крикнул он, увидев его — того самого невидимку, который звал его из тумана. Ту тень, которую он не мог узнать. Теперь он вспомнил его, словно что-то прояснилось в этот самый миг.
Все те же две руки снова обвились вокруг талии, так же крепко, как и в первый раз.
— Ты помнишь меня? — прошептал ему Ангел прямо в ухо, щекоча шею своим дыханием. Том прижался к нему, изо всех сил хватаясь за его одежду, за его плечи. Конечно он помнил, и хотя видел только его силуэт, Том вспомнил, что он мог спасти его. Конечно, ведь Билл — его Хранитель!
— Как ты попал сюда? Как, Билл? — Том не мог отдышаться.
— Я бежал за тобой. Всю дорогу я летел, лишь бы тебя догнать! И я успел. Я не могу поверить, что я успел.
— Ты вытянул меня! Почему я даже не мог вспомнить твое имя? Почему я не узнаю это место? — прокричал Том, изо всех сил стараясь больше не улетать.
Вильгельм смотрел на своего подопечного полным тревоги взглядом.
— Потому что мы в безвременье! Это мир Белого Тумана! Туда, куда попадаем все мы, прежде, чем отправиться к реке! — Прокричал он в ответ. — Нам надо...
Налетавший откуда ни возьмись ветер относил его слова в сторону.
— Убираться отсюда! Прочь! Мгла не потерпит того, что я пошел в нее за тобой, она заберет нас вместе!
— Какнамуйтотсюда? — Почти не разделяя слова прокричал Том.
Он не отпускал его руку. Вокруг них стелилась дымка, она становилась все гуще, но, по крайней мере, они снова стояли на чем-то твердом. Вильгельм посмотрел на своего подопечного через пространство, и он казался мудрым и вечным, словно высеченным из камня. Том заглядывал в его бесконечно темные глаза, они притягивали взгляд, словно драгоценный янтарь. Ангел провел пальцами по шее мальчишки, как ласковый ветерок.
— Нам нужно бежать обратно в коридор! Ты помнишь, как ты пришел?
Том замотал головой.
— Я ничего не помню! Я даже едва не забыл, кто ты!
Билл кивнул.
— Тогда держись за меня! Я, кажется, запомнил дорогу! Нам нужно просто двигаться прочь от... тумана!
— Что? — Том едва слышал его. Они с Биллом существовали словно в разных измерениях, даже находясь на расстоянии прикосновения.
— Главное... Держись! За! Меня! — закричал Ангел, перекрывая порывы все нарастающего ветра.
Том шагнул и схватился за его талию. Его не надо было просить дважды. Он знал — там, где этот Хранитель, он будет в абсолютной безопасности.
— Я найду дорогу обратно, я смогу, — только и услышал Том его шепот.
А потом они полетели. Красивая и сочная зеленая травка, колышущаяся от страшных порывов ветра, солнечный свет, льющийся с бескрайнего голубого, как лазурь, неба, яркие бабочки — все это перевернулось в его сознании несколько десятков раз. Та самая вода, которую Том слышал на расстоянии, шумела то сверху, то снизу, а затем Том увидел ее, за спиной Ангела, она была спокойная и ровная, блестящая, как зеркало и манила к себе. Но Том не хотел на нее смотреть. Она едва не унесла его прочь по своему течению!
— Гихон очень опасен! Если бы ты сделал к нему шаг, Том. Еще хоть один шаг... — вот что сказал Ангел, борющийся с порывами ветра.
— Но я не сделал его. Почему я не сделал его? — прошептал Том словно в бреду.
— Потому что ты выбрал путь назад. Ты вспомнил, что тебе еще есть что терять. Я покажу тебе.
Что значили эти слова? Времени подумать не осталось. Вдвоем Ангел и человек летели, преодолевая безумный ветер, как будто вне жизни. Работать крыльями казалось невозможно трудным, Том прикрыл глаза, хватаясь за Ангела, который вытаскивал из марева их двоих. Они летели, а позади все тише бушевала река и ревела стихия. Они не превратились в тени и не умерли, лица их оставались ясными даже теперь. Том внимательно посмотрел на своего Хранителя, который сейчас казался уверенным и мощным, настоящим светлым Ангелом без страха и единой склонности к сомнению. Могучие белые крылья поднимались над его плечами, и он работал ими без устали, словно боялся, что в любой момент их с Томом отнесет обратно к берегу. Том сжимал его все крепче, надеясь, что его выбор верный, и что Ангел не растает в его объятиях. Его ровное лицо искажала сосредоточенность, а ветер становился все свирепее.
— Кажется, я вижу коридор, — тихо прошептал Билл. — Держись! Будет неприятно!
Сказав это, Ангел рванул куда-то вперед. Том закрыл глаза от страха. Яркое солнце, объятия Хранителя, свет, бабочки, яркое солнце, свет, ветер... Как бесконечно сменяющийся калейдоскоп.
Их тела врезались во что-то плотное, словно вошли во тьму. А потом — Том лишь на мгновение открыл глаза — его действительно обступила тьма.
Последний рывок и он вынырнул, словно его сознание насильно вернули в реальность.Туда,откуда он пришел с самого начала.
Апостолы стояли в полукруг в помещении канцелярии, разглядывая фигуры, распластавшиеся на полу. Давид подобрал с пола листы с пророчеством и отдал их своим коллегам.
Первым делом он, конечно же, подумал, что после этого, ему точно не жить. Когда Симония узнает, что ее сын погиб при трагичных обстоятельствах, она оторвет голову любому, кто окажется причастен к этой ситуации, и он, Давид, первым попадет под раздачу. Это он допустил это и позволил племяннику просто бросить себя грудью на амбразуру. Никакая разумная аргументация, разумеется, не поможет в таком деле.
Давид нахмурился. Взяться за Амулет казалось ему самой глупой затеей, которую только можно изобрести, ведь древняя магия слишком сильна, чтобы ей сопротивляться. Амулет просто не заметил эту энергию, ему так было даже лучше, ведь он лишь получил вдвое больше, вобрав в себя обе жизни. Вспышка была просто колоссальной мощности — не удивительно, что она так отразилась на этих двоих. Даже бессмертная душа Ангела не смогла противостоять этой силе, не говоря уже о смертной.
Давид с сожалением склонился над Вильгельмом и его подопечным. По крайней мере, они ушли вместе. Билл был такой мирный теперь, лицо разгладилось, с него исчезло привычное ехидное выражение.
Глаза его с пушистыми черными ресницами, закрытые навсегда больше никогда не откроются и не одарят любимого дядюшку взглядом, от которого даже ядовитая черная гадюка поперхнулась бы своим собственным ядом.
— Они ... — нарушил тишину канцелярии Павел. Он не закончил свой вопрос, не в силах поверить в происходящее.
— Да... — тихо и печально ответил Давид.
Апостол положил руку на лоб Вильгельму, трагично склонившись над ним в полупоклоне.
— Покойся с миром, мальчик... — прошептал он, опуская глаза.
— Когда я успокоюсь с миром, — Вильгельм вдруг резко раскрыл свои вышеупомянутые черные очи, — Рай низринется в Ад. И ты отправишься туда вместе с ним!
Златокрылый отпрянул от племянника, как от бешеной холеры, резко вскочив на ноги, и неловко попятившись в толпу Апостолов. Павел и Йоанн только и успели подхватить его под руки, чтобы он окончательно не сполз вниз. Они так и держали его на вытянутых руках, где-то в метре от пола, пока Златокрылый таращился на бледного, но, несомненно, не такого уж мертвого родственника.
Вильгельм порывисто сел. За ним, секунд через десять открыл глаза и Том. Яркий свет сперва ослепил его, а затем он схватился за горло, кашляя, словно ему из легких резко вырвали медицинскую трубку.
Понадобилось время, чтобы понять, что произошло. Том провел рукой по твердой поверхности под собой. Очертания комнаты, в которой он пребывал, становились все четче и четче, вырисовываясь из белесого марева вместе с какими-то лицами. А потом он увидел Билла.
Ангел сидел рядом с ним, как и всегда, и, кажется, тоже с трудом приходил в себя. Прошло некоторое время, прежде чем память вернулась к ним. Том смутно помнил, где он только то бродил, смутно помнил страх, неведомый мир, в котором оказался. До него медленно, крупица за крупицей, начало доходить:
— Билл... — мальчишка прижал руку ко рту. — Ты... Мы...