Тому совершенно не нравилось, как все это звучало. Его Хранитель как будто прощался, и от одной этой мысли ему хотелось кричать. Том пропустил свои руки под шеей Ангела.
— Ты ведь сказал, это не последний раз, когда мы видимся. Ты обещал!
— Давай существовать пока тем, что у нас есть? Я не хочу думать ни о чем, я хочу просто быть с тобой. Это ты можешь мне дать.
Это было вполне посильной задачей. Том справлялся с ней с блеском, продолжая целовать его так, что Вильгельм терял понятие о том, где он находится. Том лишал его воли, разума и воздуха, погружая в горячие и глубокие поцелуи, а Билл отвечал человеку так же уверенно и смело, скользя своим языком по внутренней стороне его щеки, по небу, со всем бешенством и страстью, на которое только был способен.
Они не могли оторваться друг от друга.
Дария в комнатке медсестры тем временем изображала уже третий обморок. Она испробовала все свои актерские таланты, но когда высунулась лишь на секунду обратно в палату, то увидела, что ситуация совершенно не стала лучше. Том и Билл уже были без рубашек и смотрели друг на друга такими невменяемыми почерневшими глазами, что по коже продрал мороз. Девушка экстренно вернулась к медсестре, обмахиваясь своей книжкой. Страдальчески вздохнув и болезненно охнув, она схватилась за бок и начала медленно сползать на пол уже в четвертый раз.
Ее вопль долетел до Билла и Тома, как из тумана, потому что они были очень сильно заняты. Билл уловил момент и набросился на свою жертву сверху, расправляя свои гигантские крылья. Он смел ими с соседних тумбочек вазы с цветами. Человек опять видел это в нем, то самое черное бешенство, которое возникало каждый раз, когда дело заходило слишком далеко. Ангел был встрепанный, как ведьма.
— Билл... Ты... Возбудился? — с удивлением понял Том, читая это в его лице.
— А на что это похоже? — поспешно ответил Ангел.
— Но ты же не можешь...
— Расскажи об этом моему телу...
Не дожидаясь, Ангел как хищник обрушился на смертного сверху.
Покашливание из дальнего угла медпункта становилось все громче. Билл понимал, что ему явно подают сигналы об опасности, но сделать с этим ничего не мог, Том руками вжал его бедра в свои, параллельно отмахиваясь от черных волос, лезущих ему в лицо. Им обоим было уже все равно, даже если в помещение влетят все Двенадцать Апостолов.
Человек протяжно выругался, когда рука Билла сжалась внизу. Ладонь Ангела заползала под край его джинсов, быстро преодолевая пуговицу и молнию. Тонкие пальцы заскользили вверх и вниз, заставляя мальчишку выгибаться. Том серьезно рисковал прожечь лопатками кровать или оставить на белоснежной простыни черные дыры. Он хотел было воспротивиться, попросить Билла нажать на тормоза, но вместо этого с придыханием выдал лишь:
— Билл... Не останавливайся... — он еле успел договорить. Ангел отвлекся лишь на секунду, чтобы совершенно невинно поцеловать его, как будто это могло чем-то остудить их обоих. Его глаза были черные, пока он нависал над парнем. Том ловил взглядом резкие движения его руки. Они отдавались резонансом прямо в мозг, вызывая у Тома четкое понимание: это не продлится долго. Губы Билла вернулись обратно, туда, где им было самое место. Том ответил ему, утекая
— Стойте, я вспомнила! Мое крыло! — донесся до них из дальнего угла отчаянный вопль Дарии. — Какая боль!
Крылья, хвосты, перья в безумной чехарде пронеслись перед глазами Тома. Он в последний раз громко застонал, почти переходя в крик. Своим ртом Билл заглушал его дыхание. Том зажмурил глаза до боли и почувствовал, как вязкая жидкость ударяет в ладонь Билла. Она тепло скользила по всей длине и лишь в последний момент накрыла головку, собирая всю жидкость. Электрический разряд прибил человека к кровати и он в изнеможении рухнул на простынь, откинув голову назад. В его сознании сгустилась тьма. Он понял, что все это время ему надо было бояться не Демонов, не Амулетов, не Ада… Ему надо было бояться маньяка-насильника с сумасшедшие блестящими черными глазами, оборванным стоп-краном и крыльями неправильной конструкции. По всем подсчетам, у таких существ они должны быть кожистые и черные, ну, что-то по типу, как у Дарии.
Билл улыбнулся Тому, который без чувств лежал под ним. Ему нравилось то, что он может делать с этим человеком, нравилось то, как Том реагирует на него. Мальчишка слабо выдохнул и притянул его к себе, закапываясь пальцами в его черные волосы.
— Ты доволен? Маньяк, — он поцеловал Билла в щеку. — Ты оставил меня в неоплатном долгу.
— Будет повод записать на твой счет, — Билл уже лениво отвечал на его поцелуй, ложась на парня всем телом. Бешенство его прошло и на смену ему пришло успокоение, как будто бы Том отмучился один сразу за двоих. Ангел почувствовал себя расслабленным, довольным, будто это его самого только что прижали к кровати и довели до предела.
Ангел опустил крылья, скрывая их обоих из виду и отрезая от всего остального мира. Звуки поцелуев продолжали нарушать тишину палаты.
— Займите, пожалуйста, свои кровати! — раздался вдруг возмущенный голос откуда-то слева.
Билл и Том как по команде подняли головы. Они совершенно забыли, где находились. Вильгельм обреченно опустил голову человеку на плечо, пока тот двумя пальцами приподнимал черный кончик крыла, чтобы рассмотреть, кто их звал.
Рыжая медсестра стояла в паре метров от них, дыша гневом и сжимая в руках какие-то бутылечки и стопку чистой белой одежды. Глаза ее метали громы и молнии. За ее спиной возвышалась Дария. Она развела руками, показывая, что сделала все, что могла.
— Прошу прощения, я случайно упал на его кровать, это не намеренно, — пояснил Билл, достаточно пришедший в себя для юмора.
Том завибрировал под ним в приступе расслабленного, еле сдерживаемого хохота. Рыжая медсестра нахмурилась. Она прекрасно знала, кто был перед ней и помнила приказ верховного Апостола, который велел в случае любого чиха звать его лично.
— Мне послать за Его Превосходительством?
Том, пытаясь задержать дыхание и не ржать в голос, начал нетерпеливо легонько хлопать Билла ладонью по боку.
— Не надо нам сюда этого упыря. И без него хорошо, — тихо пробормотал Ангел так, чтобы его услышал только Том.
Им пришлось занять свои кровати. Билл нарочито медленно сполз со своего мальчишки.
— Переодевайтесь. Мне нужно обработать ваши раны.
Медсестра вытолкала влюбленного Ангела в спину, пока тот бросил на Тома долгие и очень проникновенные взгляды. Том проводил его с мечтательной улыбкой, очерчивая глазами всю его высокую стройную фигуру с ног до головы. Когда Билл все-таки скрылся, и его присутствие прекратило делать воздух липким и тяжелым, Том в изнеможении рухнул лбом на кровать.
— Как же мне от него крышу рвет, бо-о-оже, — со стоном признался он простынке. — Как он может быть таким, если его воспитывали в Раю?
— Он все может. Я даже не знаю, посочувствовать тебе в этом или порадоваться за вас, — Дария села рядом. — По крайней мере, это взаимно. Только ты хотя бы понимаешь, что теперь, когда это все кончилось, ваша глубокая привязанность может сыграть с вами очень злую шутку?
— Не… Начинай… Пожалуйста! — Том оторвал измученное лицо от горизонтальной поверхности. — Я не хочу думать про это. Мы с Биллом только закончили со взаимной терапией!
Дария покачала головой и молча села на краешек кровати. Том лег на бок и подпер голову рукой. Его дреды свободно упали на плечо.
Он окинул взглядом тонкую фигурку Демоницы, ссутуленную и уставшую. Выглядела она сейчас не лучше, чем Билл, вся в синяках, ссадинах и ожогах, одно ее крыло было перебинтовано и прижато к спине мощной повязкой, наложенной умелыми руками Ангельской медсестры. Им всем досталось в этой истории.
— Ну так… Как твое крыло? — осторожно спросил Том, не зная, впрочем, стоит ли развязывать этот разговор.
Дария глянула на него. Глаза ее насмешливо блеснули в лучах яркого солнца.
— Спасибо, плохо. Болит. И пользоваться им я не могу, придется сидеть тут в этом их Раю до скончания веков.
Том поджал губы.
— Слушай. Ммм… — Он немного помялся, раздумывая, что собирается сказать. — Думаю, нужно тебе сказать спасибо за все. За все, что ты сделала. И извиниться за то, что я наговорил тогда в Аду. Ты ведь спасла мою жизнь...