— Билл? — он сонно улыбнулся Ангелу, прикрывая зевок тыльной стороной руки. — Что ты делаешь?
Тот осторожно вытер щеку рукой. Из уголка его глаза скользнула прозрачная слеза. Внутри что-то оборвалось, подобно ниточке, жизненно важной артерии, качающей кровь по всему организму. Он сразу ощутил внутри ревущую пустоту.
— За тобой сейчас придут, — мягко ответил Ангел, не обращая внимания на неприятное ощущение. — Нам пора прощаться.
Сон моментально слетел с Тома. Он тут же принял сидячее положение и, пододвинувшись к Вильгельму поближе, положил руки ему на плечи.
Шум за дверью становился все ближе. Через дверь, как удары молота по наковальне, доносились приближающиеся в направлении медпункта шаги.
Человек метнул панический взгляд на своего Хранителя, а Билл порывисто обнял его в ответ.
— Том, что бы ни случилось. Я постараюсь к тебе вернуться, — быстро прошептал он, — Просто помни, ты — самое лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь, я хочу, чтобы ты знал это. Всегда.
Билл взял его за руку, на которой блеснуло серебристое кольцо. Речь Ангела была быстрой и горячей, он стремился сказать, все, что горело на его душе. Том смотрел на него, как на привидение.
— Я люблю тебя...
— Билл, нет! Билл, я никуда не пойду! Я буду с тобой, что бы ни случилось, пожалуйста! — он обхватил лицо Ангела руками, покрывая поцелуями его губы, щеки, его высокий бледный лоб. — Они не смогут меня увести силой, пожалуйста!
Хранитель стискивал его ладонь.
— Том, ты не сможешь жить тут. Рай и Ад — не те места, где смертный может пребывать без потерь для здоровья. Нам придется расстаться, на время или навсегда, я не знаю. Но я сделаю все, что в моих силах, ты веришь мне?
Том мотал головой. Он не хотел знать и не хотел видеть никого и ничего, Билл обещал ему, что они вернутся на землю вместе, все те глупости, которые они наобещали друг другу — у них еще было столько всего впереди, столько всего еще хотелось сделать. И после всего, через что они прошли вместе, через всю эту магию, через весь Ад и через весь Рай, ему нужно уходить просто потому, что так требовали какие-то дурацкие правила?
Билл поцеловал Тома, слушая, как шаги за дверью становятся все ближе. Еще слеза скатилась по щеке Ангела. Он зажмурил глаза, с шумом вдыхая. Это далось ему с трудом.
— Я не могу в это поверить, — тихо сказал Том.
В проходе материализовались Апостолы Павел и Йоанн в сопровождении Рафаэля, Габриэля и Сакия. Пальцы Билла против воли сжались на ткани порванных джинсов мальчишки.
Дария прошла к своей кровати и, закинув книжку в наплечную сумку, скрестила руки на груди. Ну что же, теперь счет пошел на минуты, а рассчитывать стоило только на разумность Давида. На этой мысли ей хотелось сказать: «мы обречены», но она прикусила язык.
— Вильгельм. Отойди. Нам пора забрать Демона и человека и вернуть их в те миры, к которым они принадлежат.
— А где же Давид? Что же он не соизволил лично почтить нас своим присутствием? — резко осведомился Билл, кидая на Йоанна и Павла убийственный черный взгляд.
Апостолы украдкой переглянулись. Они не хотели открывать причину, по которой их начальник отказался выходить из своего кабинета. Они минут с десять стояли под его дверью, уговаривая его выйти и пройти в больничное крыло лично, и там объявить племяннику, что ему пора прощаться с его человеком, потому что все лимиты времени его пребывания в Раю — возможные и не очень — уже вышли. Давид отказался наотрез и сказал, что подойдет к этому чернокнижнику только в том случае, если понадобится в следующий раз разбираться с Амулетом. То есть через тысячу лет.
Артемий немедленно вспомнил, что у него какие-то важные дела, Петр испарился вслед за ним в неизвестном направлении. Остальные не нашли ничего умнее, кроме, как достать палочки, наломав их на неравные кусочки и вытянуть жребий. Выбор пал на несчастных Павла и Йоанна, хотя Павел потом доказывал Йоанну с пеной у рта, пока они шли по коридору, что Димитрий нарочно пододвинул им пальцами длинные кусочки. Но делать было уже нечего.
— Не задавай лишних вопросов, — потупился Павел, стараясь избежать этого пронизывающего черного взгляда.
— Значит, Давид сдрейфил, — Билл презрительно фыркнул, — чего уж и удивляться.
Он тут же потерял интерес к данной беседе. Неврозы дядюшки волновали его сейчас в меньшей степени.
Том смотрел на Ангела с ужасом. Он вцепился в его руки.
— Том, пожалуйста. Не надо, — шептал ему Билл. — Они ничего тебе не сделают, но нам придется пойти. Пожалуйста. Я вернусь к тебе...
— Ты врешь! Ты врешь, Билл, я знаю это! Как ты вернешься?
— Я постараюсь. Ну, перестань меня так сжимать...
Дария, даже не смотря на то, что все внутри у нее клокотало от беспокойства за Билла, почувствовала, что в горле четко встала какая-то перекладина. Даже если бы она хотела что-то сейчас сказать, вряд ли смогла бы издать звук.
— Вильгельм. Не заставляй нас…
— Можно мне пойти с ним? Пожалуйста. Всего пять минут, — Билл вытер большим пальцем слезу на щеке своего смертного. — После этого делайте со мной, что хотите, я себя обещаю вести смирно и не буду распространять лучи черной магии налево и направо!
На этих словах Апостолы отошли от него на шаг назад, готовые вот-вот обратиться в бегство.
— Пожалуйста, — юный Ангел поднял на них вымученное бледное лицо, впервые на памяти Высших чинов употребив по отношению к ним вежливое слово.
Они дернулись от этого взгляда. В глазах Вильгельма мелькало черное, почти ощутимое отчаяние. Отчего-то они поняли, что сейчас лучше всего будет не спорить, просто дать ему это незначительное время, ведь в этой истории уже нарушили столько правил, что одним меньше, одним больше... Какой смысл пытаться соблюдать их теперь?
— Ты будешь следовать за нами в паре шагов.
Билл сжал челюсти. Его начала потряхивать лихорадка.
— Я сам вынесу его. Встречайте нас во внутреннем дворике, — оспорил он, беря себя в руки.
Прежде чем Апостолы успели хоть что-то сообразить, Билл обвил руки Тома вокруг своей шеи, прижимая его к себе за талию.
— Держи меня, — он легко оставил невесомый поцелуй на горячих губах, — крепко.
Ангел лишь на секунду оторвался, подхватив Тома, и поднял его от земли в последний раз. Быстро и шумно взмахнув большими крыльями, он взмыл в воздух, пролетел сквозь открытое нараспашку гигантское окно под потолком, встречая лицом порывы ветра.
Павел и Йоанн раздраженно переглянулись.
— Ну что, разрешил ему, да? — ехидно спросил Йоанн. — Сжалился над мальчиком?
Павел развернулся на пятках, гневно вышагивая прочь из медицинского кабинета. Сакий засеменил следом.
Рафаэль и Габриэль в нерешительности сделали шаг в сторону Дарии, так что та безоружно подняла руки в воздух.
— Со мной проблем не будет. Я уже и сама жду не дождусь, как уйду отсюда, — заверила она.
Светлый Страж облегченно вздохнул. Нести Демона на руках второй раз ему совершенно не улыбалось, потому что он уже успел принять медово-персиковую ванну аж три раза, отскребая от своей кожи запах Ада, а месте с тем и напоминание о былом унижении.
Таким образом, все посторонние поспешили прочь из медпункта, оставив рыжеволосую медсестру радостно молиться Всевышнему о великом избавлении. Еще никогда на ее памяти медпункт Райского Дворца не подвергался таким надругательствам, как за последние несколько часов.
Билл все так же прижимал Тома к себе, закрывая глаза и отдаваясь прикосновениям его ладоней. Воздух мягко пружинил в маховых перьях, приятная тяжесть человека сводила его руки, и он зарывался носом в шею мальчишки, не понимая, как он будет дышать без него.
Том с трудом справлялся с эмоциями, и Билл чувствовал, как сдается и сам. Ветер сорвал одинокую слезинку, скатившуюся с его ресниц, и она горизонтально поползла по его виску.
— Том, пообещай, что ты не влипнешь без меня в неприятности, пожалуйста? Я буду очень за тебя беспокоиться.
— Вся моя жизнь будет одной сплошной неприятностью без тебя! — всхлипнув, прошептал мальчишка.
— Не говори так! Пообещай мне, что с тобой все будет хорошо.