Лучше не становилось. Ему не хотелось брать в руки даже любимую гитару, вот до чего дошла его депрессия, а потому через двадцать минут неудачного подбора аккордов он затолкал свой инструмент в чехол, так, что тот жалобно брякнул струнами, и пошел бесцельно бродить по городу, надеясь, что хотя бы там мысли прекратят преследовать его.
Сегодня был не его день. Автобус пришел набитый битком и все те десять минут, что планировалось провести в тишине и спокойствии, Том провел, сражаясь с локтями, подмышками, плечами и каблуками. Ему пересчитали все ребра, и к концу пути он убедился, что их действительно двенадцать пар, как у любого нормального человека. Он пропустил свою остановку, не сумев добраться до выхода вовремя, и ему пришлось идти пешком обратно.
Не удивительно, что он приплелся на работу на час раньше нужного. Рабочий день для него еще не начался, а настроение уже оставляло желать лучшего.
— Черт, — выругался парень, ища на дне гитарного кейса ключи, которые никак не искались. — БЕСИТ!
Том со всей дури долбанул кулаком в железную дверь. Та совершенно неожиданно отворилась.
— Ну, и что ты тут орешь? — в проеме появился ухмыляющийся бармен Нейт.
— Весь этот блядский день идет наперекосяк, — буркнул Том, буквально чувствуя, как от него валит пар. Нейт лишь фыркнул. Каулитц часто бывал не в духе.
Отдуваясь, гитарист ввалился в служебное помещение и огляделся.
— Тут что-то изменилось, — заметил Том, окидывая взглядом помещение.
— Никто не сдвинул тут и спички, — хмыкнул вечно добродушный Нейт. — Уймись, тебе кажется.
— Не уймусь! И мне не кажется! — Том гневно расстегнул молнию своей куртки, швыряя предмет одежды на диванчик.
Помещение определенно казалось ему странным и совершенно другим.
— Ну не знаю, разве только директор свой стол еще больше захламил. — Нейт пожал плечами. — Как твое ничего? После твоего последнего ухода из клуба ты еле ноги волочил. Мне пришлось вызывать вам такси.
Том выпрямился и насторожился.
— Какого ухода из клуба? — он обернулся и посмотрел на коллегу.
— Ну, пару дней назад, когда вы тут отмечали то, что нашли солиста, — Нейт свел брови на переносице.
Том застыл. Ему показалось, будто Нейтан вылил на него ушат какой-то не очень теплой жидкости.
— Какого. Солиста? — раздельно спросил он.
— Ну как какого? В вашу группу! — ничего не понимая, пояснил бармен. — Вы же пришли в клуб вчетвером.
— Нейт. Ты уверен, что понял правильно? Мы уже полгода в поиске!
Тот пожал плечами.
— Не уверен. Это были твои слова, я тебе всего лишь их передаю. Ты сказал, что ваши поиски наконец кончены, — он прищурился, внимательно смотря на парня. — Том, ты в порядке? Ты как-то побледнел.
— Почему все задают мне этот вопрос сегодня? — Том встряхнулся и раздраженно стянул через голову футболку. — Я не в порядке. Нет, не в порядке!
— Ладно, хорошо, будь не в порядке, — Нейт обезоруживающе поднял руки. — Поговоришь со мной, если это изменится.
С этими словами он вышел в коридор.
— Прекрасно. И кто это был? — продолжая ворчать, Том подсчитывал в уме варианты.
Кому-кому, а Нейту он привык верить. Скорее он не доверял сам себе, потому что собственные память и сознание сейчас были ненадежными помощниками. Том знать не знал, о каком таком солисте говорил Нейт, и тем более — куда он, этот самый солист, мог деться. Он решил, что спросит об этом потом, как только немного успокоиться.
Юный гитарист подошел к шкафу с рабочей одеждой и открыл дверки. Как только он сделал это, на его голову спикировала огромная коробка.
— Черт! — ругнулся Том, потирая ушибленный лоб.
Откуда эта штука тут взялась? В полете она раскрылась, и ее содержимое выпало наружу — бейсбольный мяч, кепка, какие-то бумажки, коробка из-под сигар, зажигалка, фотография, часы… Том увидел нечто блестящее, манящее его взгляд, и нагнулся рассмотреть, что это такое было. Это оказалась всего лишь позолоченная табличка директора с надписью его имени и фамилии, которую он как-то потерял и поставил весь клуб на уши в ее поисках.
Наверняка сам ее сюда закинул. Том решил обрадовать его позже. Он потер лоб и, прикрепляя к своей служебной футболке бейджик, отправился в зал. Сегодня ему предстояло еще и играть на гитаре перед всей толпой, а это значило, что надо срочно прийти в чувство.
Просидев в подсобке полчаса, крайне раздраженный музыкант покинул свое заточение. Как назло, в бар набилось полно народу. Когда Том вошел туда, ему показалось, что весь город сегодня изволил посетить именно их заведение. Ни мебели, ни стен, ни стойки бара не было видно за колышущимся морем голов.
Он с трудом пробрался на свое место, активно работая локтями и лишь успевая сыпать извинениями налево и направо, по мере того, как чувствовал, что наступает не на пол, а на чужие конечности, которых сегодня насчитывалось вдвое больше, чем обычно. Он занял свое место и схватился за шейкер. Ночка обещала быть долгой.
— Том, нужны чистые стаканы!
— Два Мартини, пожалуйста!
— Эй, бармен, нефильтрованного, светлого!
— Том, где бокалы, давай быстрее...
— Эй, бармен!
— Что так долго, молодой человек?
— Два темных, и чтобы было холодное. А у вас есть сухарики?
— Эй, бармен!
Отвлечься Тому так и не удалось, не говоря уже о том, чтобы поймать Нейта и подробнее расспросить его о том вечере. Он болтал шейкер, наполненном льдом, виски, красным вермутом и лимонным соком с яйцом. Какой-то дамочке приспичило заказать «Ангела» — невероятный по своему составу коктейль, который требовалось взбалтывать по пять минут. Том мешал коктейли, и часы в баре казались ему настоящей вечностью, вдобавок клиентка делала ему недвусмысленные намеки, буквально поедая взглядом.
В зале громко бухала мелодия «Live My Life» от Far East Movement.
— Ваш коктейль, пожалуйста, — улыбнулся Том и подвинул женщине ее «Ангела», отходя от нее в подальше от греха. Он оглядел людей в помещении. Вспышки яркого света озаряли клуб, а посетители выглядели такими нереальными в этом свете, как будто персонажи мультиков, в спешке нарисованные нетвердой рукой художника.
Сердце парня внезапно сделало сальто. Прямо рядом с барной стойкой возникла девчонка. Выпорхнув справа, она взмахнула черными, длинными волосами. Обернувшись куда-то за спину, она со смехом протянула руку и вытянула на танцпол еще одну девчонку, очевидно, свою подругу. Том приоткрыл рот. Две девушки двигались под музыку, насколько это позволяло пространство довольно узкого зала, в центре которого, как рыба в разноцветной чешуе, билась толпа веселого народа.
Девушка была высокая, достаточно худая, в короткой мини-юбочке и такой же короткой белой маечке, открывающий ее плоский живот. Она плавно двигалась в такт музыке, весело смеясь, и ее темные волосы черным каскадом взлетали, рассыпаясь по плечам и открывая белое лицо. В брови ее хулигански блеснуло колечко пирсинга. Том четко рассмотрел его во всем этом сумасшедшем движении, даже со своего дальнего расстояния. Сквозь разрез ее майки сзади мелькнула татуировка, удивительно большая для такой утонченной фигуры — огромные крылья наподобие ангельских, от самых лопаток и до поясницы. В свете постоянно мелькающих огней они окрашивались то в красный, то в зеленый, то в фиолетовый цвет…
Том застыл. В клубе стало жарко, как в преисподней, тесно и трудно дышать, и ему вдруг показалось, будто он летит, проваливается в темную яму. Он даже не сразу сообразил, что девушка перехватила его взгляд и теперь не отрываясь смотрела через плечо своей подружки прямо на него, изучая хорошенького бармена за стойкой с ног до головы. Том панически стряхнул наваждение и быстро отвел глаза, но было уже поздно: его, кажется, заметили. Прищурив один глаз, девушка улыбнулась хитрой улыбкой и оценивающе останавливая взгляд на колечке пирсинга парня.