— Детка, меня Георг обижает, — пожаловался Билл, хриплым от смеха голосом. — Почему этот мир такой несправедливый, кругом одни извращенцы!
Том заботливо погладил его по темным волосам. Его рука между делом тут же поползла обвиваться вокруг талии любимого Ангела.
Георг снова начал закипать.
— И как они терпели тебя наверху столетиями? От Ангела в тебе только буква в имени совпадает!
— Три, если брать имя Вильгельм! — вклинился Густав.
— Прекратите вы перепалку! Мы на развороте журнала. Вы что, не рады? — Дария казалась раздосадованной тем, что ее находку не оценили.
Все четверо смолкли, подходя к Дарии и забирая из ее рук статью. Подпись под фото гласила: «Подающая надежды молодая группа покоряет шоу-бизнес». Том внимательно вчитался в текст.
— Что? — возмущенно возник он через минуту чтения. «Братья Том и Билл Каулитц, подающие надежды молодые музыканты...»? Братья? Где Петер, твою мать, я сейчас ему оторву все, что можно оторвать!
Возмущения его потонули во взрыве всеобщего хохота, и Билл, с трудом удерживая парня на месте, повис на нем, чтобы тот не рванул крушить кабинет любимого про.
— Том, втопи по тормозам, давай включим голову, — сказал Георг. — Ты вчера, хлопая большими коровьими глазами, сказал в этом интервью, что Билл так вовремя свалился на нас, будто с неба. Словно Ангел, он охраняет нашу группу. Скажи вообще Петеру спасибо, что он перечитал потом твой влюбленный бред, что бы народ подумал, прочитав это?
Дария пискнула от смеха и повалилась на диван. Даже уголок губы Густава пополз вверх.
— Это позорище и неправда! — разозлился Том, в гневе отворачиваясь от своего «брата», который едва не падал от хохота.
— Да ладно тебе Том, это всего лишь статья, — Билл исхитрился и все-таки поймал разбушевавшегося гитариста за шею, поцеловав его в висок. На некоторое время этого хватило и Том отвлекся на его ласку.
— Смотри, Георг, а ты у нас любитель утюжка для волос, оказывается! — Густав ткнул пальцем в строки в третьем абзаце.
— Я такого не говорил! – тоже начал возмущаться Георг. — Тут все на фиг переврали с самого начала!
— Почувствуй себя в моей шкуре, — глухо отозвался ему Том, которому мешали возмущаться.
— Какие вы все мелочные, о вас уже начинают писать журналы, а вы до слов докапываетесь! — Дария вырвала у Георга из рук прессу и, свернув ее трубочкой, хлопнула басиста по лбу. — Никакой вообще благодарности моим стараниям!
— Мы ценим тебя, ты наш Талисман! — заверил ее Билл.
— Да уж, я вижу, — девушка развернулась на высоченных каблуках вышла прочь из студии. — Я пойду гулять. А вы как хотите.
Сегодня была пятница, как и месяц назад, когда это все только началось. И уж точно никому не хотелось торчать в студии еще и сегодня, они и так не вылезали отсюда под контролем злобного рабовладельца Петера, который в последнее время просто рвался со своей цепи безумного продюсерского счастья и отказывался выпускать группу, заставляя репетировать до потери сознания. Он наводил на ребят каких-то бесконечных звукорежиссеров, фотографов, репортеров, визажистов и прочую нечисть, от которой у Тома уже начало мельтешить в глазах.
Однако нельзя было не признать — все-таки это давало свои плоды. Трудный месяц упорных работ, и ажиотаж вокруг их пока еще небольшой группы возрос просто колоссально. Петер, весьма воодушевленный этой перспективой, не спускал теперь глаз с четверки своих подопечных, но именно сегодня его не было поблизости, и Том с Биллом как по команде посмотрели на дверь. Идея Дарии свалить показалась им крайне заманчивой.
Том перехватил из руки в руку горячий кофе и, отхлебнув напиток, поймал на себе поверх края чашки взгляд темных карих глаз. Чего уж и говорить, Билл органично вписывался в весь их коллектив. Он вообще был весь такой органичный–органичный, мягкий, красивый и возбуждающий, такой… Мысли Тома снова потекли в определенное русло, и он, задумавшись, совсем не заметил, как застыл над своей чашкой, все так же продолжая откровенно пялиться на парня.
Ангел прекрасно понял его намек. Он хищно блеснул глазами и, покосившись на своих друзей, коротко махнул головой в сторону двери. Дважды Тому намекать было не надо.
— Я пойду отлить… — Том аккуратненько поставил кофе на пол.
— Я тоже, — бодро сказал Билл и едва ли не пинками вытолкал Тома за дверь под ироничными взглядами друзей.
В коридоре бывший Ангел припер человека к стенке, покрывая поцелуями его шею, лицо, губы.
— Если ты не прекратишь пожирать меня такими взглядами, мы никогда так песню не отрепетируем, и Георг нас окончательно испепелит, — с трудом дыша между поцелуями, прохрипел он. — Ну что тебе, сложно сдержаться?
— Сложно, – Том схватил его в охапку. — Как ты думаешь? Ты себя отнюдь не по-ангельски ведешь! И мне почему-то полагается, это не случайно.
— Тебе кажется... Я никого не провоцирую, я вообще неиспорченное поднебесное создание...
— Про неиспорченного будешь рассказывать тетушке Беатрис. После всего, что у нас было, мне кажется, это я — тот, кого безбожно совратили и лишили чести, — Том смачно поставил ему на шею глубокий и эстетически прекрасный засос.
Билл обхватил его двумя руками, словно желал сдавить насмерть.
— Если ты не прекратишь доводить Георга, его девушка превратит тебя в черепашку, она мне так сказала, — тихо предупредил он.
Глаза Тома тревожно блеснули. На одну секунду он даже прекратил поцелуй.
— Ты сказал, она не может!
— Кто ее знает теперь, чувства делают из людей идиотов. Мало ли что ей в голову взбредет?
— О да, идиотов! — эхом отозвался Том. — Я готов даже возглавить шествие.
Билл рассмеялся его высказыванию.
— Том, я себя плохо контролирую. Ты сейчас доиграешься, — покрываясь потом, выдохнул он через пару минут, потому что поцелуи не думали прекращаться и стали лишь откровеннее.
— Очень хорошо, — Том протянул Ангела на себя, заваливаясь в помещение для инвентаря, которое удобно подвернулось ему под руку.
Билл последовал за ним, тут же приваливаясь к двери и запирая ее на шпингалет.
Это существо крайне быстро адаптировалось к миру людей, настолько, что Том иногда не успевал замечать, когда его Хранитель узнавал так много земных вещей. Он безумно любил развлекаться, и порой даже рабочая обстановка не останавливала его.
Том оторвался от поцелуев и посмотрел, куда они шли. Тут хранились вещи, которые либо уже не использовались по причине замены, либо были сломаны, либо просто дожидались в коробках своего часа. Тому было плевать на эту старую рухлядь, он только помнил, что в комнате находился диванчик, который Петер выставил из своего кабинета, когда ему привезли новую мебель.
И именно этот-то диван сейчас и занимал все мысли Тома, пока он, улыбаясь, толкал к нему своего новоявленного родственника с одной единственной мыслью — стащить с него всю одежду и прямо здесь показать ему всю силу своей привязанности.
Билл сверкнул черными с поволокой дымчатых теней глазами. Он понял, что с ним хотят сделать, и ничуть этому не противился. Том не мог устоять перед его чарами.
— Том, ты подумай, мы — и уже попали в журнал. Разве не классно? Ты ведь так этого хотел! — прошептал Ангел ему прямо в губы, тут же замолкая, поскольку Том не дал ему договорить.
Конечно, это было здорово. Так уж получалось, что все, о чем Том так мечтал, сбывалось очень быстро, и так или иначе было связано с одним единственным человеком, к которому он попал в долг по гроб жизни. Как хорошо, что Билл не забывал методично спрашивать с него за все его заслуги.
— Я тебе сейчас покажу, что классно на самом деле, — Том позволил Биллу стащить с него майку и кепку и отбросить их в неизвестном направлении.
Ангел с трудом расправился с застежкой на джинсах мальчишки.
— Я знаю, что, — Вильгельм бессовестно засунул руку под резинку боксеров Тома и по хозяйски поглаживая то, что по праву принадлежало ему.
Том плотно сжал веки, задержав вздох. Он не верил ни единому слову этой инфернальной заразы по поводу невинности. С Биллом у него всегда было такое ощущение — острое, ни на что не похожее, до боли прекрасное чувство, новое, вспыхивающее все сильнее каждый раз. Билл протянул руку и одним движением раскрепил Тому эластик, заставляя его дреды свободно рассыпаться по плечам.