— Люблю тебя таким, — прошептал он. — Когда тебя ничто не сдерживает.
За все это время, что у них теперь осталось вдвоем, они пытались не терять ни минуты вместе, прекрасно помня о том, чем была для них обоих чревата разлука. Теперь Том старался посвятить себя только одному: возвращать Ангелу ту любовь, которая некогда соединила их было самым приятным чувством на свете.
— Снимай это… — потребовал Билл, заставляя Тома окончательно избавиться от джинсов.
— Какие мы нетерпеливые.
В ответ тот поцеловал своего Ангела. Тот не стал заставлять Тома ждать и высвободил любимое стройное тело из оставшейся одежды, которая сейчас становилась уже не нужна. Билл провел руками по талии Тома, по его лопаткам, по груди. Он никогда не уставал от этого парня, он сводил его с ума, и Ангел с готовностью отдавался бреду, который жарко мучил его ночами на протяжении уже очень долгого времени. Ему всегда казалось мало его одуряющих прикосновений, рук и губ, и если бы можно было просто взять Тома с собой, запереться с ним в комнате и насиловать его не прекращая, он бы с удовольствием согласился на это.
Комната Тома так и не приходила в нормальный вид с момента возвращения Вильгельма из Рая — этому весьма мешал насыщенный образ жизни двух мальчишек, разве только новое стекло заняло место старого, разбитого Рафаэлем окна. Том старался выполнить все обещания, что он дал Ангелу: он не отпускал его ни на секунду, вместе они ходили в парк, на каток, по магазинам, по кафе, в кино. Том никогда не уставал напоминать Биллу о том, что он теперь часть этой жизни. Его жизни.
Вот например сейчас, когда он очень даже ощутимо впился пальцами в бедра своего Хранителя, избавив его ото всей лишней одежды, шепотом на ухо попросив его сесть сверху. Билл беспрекословно слушался и, выгибал спину, отдаваясь этим прикосновениям, которые всегда срывали его с рельс. Он оперся взмокшей спиной на колени Тома, закатываясь в накрывающих его волнах эйфории.
Том хрипло выдохнул, когда Билл поднялся выше, резко опустившись обратно, и погрузился в тесноту и теплоту, интуитивно дернувшись вперед и заходя до самого конца. Больше сделать в этой ситуации он ничего не мог. С Биллом почему-то всегда получалось так — он терял все, себя, терял мир вокруг. Он не особенно понимал, в чьих же все-таки руках инициатива, с непредсказуемостью его Ангела вообще ничего никогда нельзя было сказать наверняка.
Билл двигался быстро и Тому только оставалось, что успевать хватать ртом воздух. Руки его делали все по своей воле, помогая парню толкаться сильнее, пока Том сжимал ладонями его теплую кожу. Он поймал Билла на полпути и толкнулся ему навстречу, доставая этим движением до заветной точки, заставляя их обоих застонать глубоко и хрипло.
Ангел использовал шанс — он прижался всем телом к животу своего мальчишки, содрогаясь, от звуков, которые становились все громче и громче. Он ловил низом живота дополнительное трение, и с каждым движением бедер, как от ударов тока тело начинало идти мелкими иголочками. Том думал иногда — все-таки это было очень хорошо, что от Ангела в Билле осталась только слабая аура, которую видела одна Дария. В остальном все в нем стало совсем как у любого нормального парня и даже лучше. Том только скучал периодически по его белым крыльям, которые были такими красивыми, но Билл, ангельски улыбаясь, как-то заявил ему, что член он на них ни за что не променяет, и Том решил, что он прав.
Сейчас он точно не жалел ни о чем. Ангел навалился на него всем своим весом. Том сладко вздохнул под ним, наслаждаясь его близостью. Он чувствовал все тело Билла, задыхаясь от этого жара. Статические заряды практически искрили между поверхностями их наэлектризованной кожи, принося болезненно-приятные ощущения. Билл мало что соображал, до боли цепляясь пальцами за кожаную диванную обивку, все еще двигаясь резкими сильными толчками. С прошлого раза на ней так и остались следы его ногтей, сейчас материал рисковал и вовсе пойти по шву, но ему сейчас, разумеется, было уже не до обивки. Он ускорял свои движения, заставляя Тома выходить из себя почти полностью и возвращаясь обратно с такой силой, что сознание его почти отделилось от тела. Он стиснул зубы и двинулся в последний для них с Томом раз. Закусив губу, Ангел издал сдавленный стон.
— Я люблю тебя… так… чеееееррт, сильно… — вырвалось у него помимо воли, когда Том закатился и провел руками по его груди, царапая его соски. Тот сомкнул их губы в поцелуе, захватывая язык Билла и влажно проводя по новой штанге, которую Ангел сделал в честь своего освобождения из Рая. Держа одну руку под лопатками Тома, Билл мягко опустил их обоих на подушки и рухнул лицом на диванную обивку, судорожно дернувшись в последний раз. Том последовал за ним, секунд пять спустя, убирая пальцами его волосы с шеи и расчищая себе таким образом пространство куда можно ткнуться носом.
На одну секунду ему показалось, что за спиной его Ангела все же распустились его прекрасные колоссальные крылья.
— Боже, — без сил пробормотал Том. — Поразительно как быстро ты учишься. У меня чуть сердце не остановилось.
— У меня самый лучший педагог, — нетвердым голосом промямлил Билл, не в состоянии даже открыть глаза. Его накрыло плотным одеялом одури. В воздухе, сталкиваясь, летали выплеснутые гормоны, осыпая их блестками влюбленного идиотизма.
Пролежав всего минуту, Билл слегка зашевелился, а Том пробурчал что-то невразумительное. Он слегка разжал руки, позволяя ему вывернуться. Ангел навис над ним, восстанавливая дыхание после их забега. Том снова обнаружил у себя какие-то проблемы с сердцебиением, смотря в эти янтарные глаза подернутые поволокой расслабленности и спокойствия.
Ангел провел тыльной стороной руки по щеке Тома.
— Как твоя голова сегодня, не болит?
Том поморщился.
— Нашел про что поговорить сейчас. Конечно же болит! Она лихорадочно соображает, как ей прекратить думать двадцать четыре часа в сутки только о тебе, особенно когда ты издеваешься, как делал это сегодня.
Билл улыбнулся ему обеспокоенной улыбкой.
— Том, я серьезно.
— Так а я что, шутки шучу? — юный смертный закинул руки Ангелу на плечи и с усмешкой заглянул в его лицо.
— Ты дурачок, — Билл ласково обхватил его в ответ и потерся об его щеку.
Первые недели две юный подопечный серьезно пугал его какими-то дикими вспышками, когда просыпался посреди ночи и сумасшедшие шарил руками по кровати. Все-таки подобные приключения на смертных сказываются не лучшим образом, и после того, как Том все вспомнил, ему постоянно казалось, что он проснется в ночи, и Билла снова не будет рядом.
Он вскакивал, мокрый, как мышь, и начинал искать своего Ангела, а Билл, который всегда спал в его руках, долго гладил его по голове, убеждая Тома, что это просто плохой сон. Все эти его вспышки медленно сходили на нет, конечно, но головная боль которая мучила парня, не давала Ангелу покоя.
Доктор Дария, правда, осмотрев пациента, сказала, что ему всего лишь сильно досталось, но жить он все-таки будет, и эти приходы у него со временем стихнут. Биллу хотелось на это надеяться. От беспокойства он часто смотрел на Тома долгими подозрительными взглядами, например, он начал делать это сейчас.
— Билл, ну не начинай… Все нормально с моей головой, бывало и хуже. Помнишь, как мы напились с тобой вдрызг неделю назад в парке? Было ужаснее, — Том поерзал, попытавшись вылезти из его объятий, но когда Ангелу было что-то надо, захват его становился похож на питоний. — Все хорошо со мной. Уже неделю как не болит. Сильно. Бывает, но чуть-чуть. Ты же сам видишь, я не бужу больше тебя среди ночи, значит, что? Значит, хватит на меня так смотреть. У меня рука затекла.
Билл все еще подозрительно сверлил его взглядом, однако хватку ему пришлось ослаблять. Сражаться с Томом он не мог, если его еще можно было периодически взять хитростью, то силой мериться с ним уж точно не стоило.