— Хорошо. Я друг Тома. Я друг Тома, — забормотал новый знакомый, словно читая заклинание от порчи. Легкий шок не отпускал его.
Поколебавшись еще немного, Том все же оставил его. Он действительно не думал, что поступает правильно, но Нейт ждал его, а потому, он все же поспешил к бару.
Как только за человеком закрылась дверь, Ангел изменился в лице.
— Черт. Черт, черт, черт!! — Это слово было единственным, что вертелось сейчас на его языке. — Твою мать!
Билл со всей дури пнул диван и тут же почувствовав дикую, ломящую боль в пальцах ноги.
— Давид, сын Адова отродья, ну попадись ты мне, как только я увижу тебя, удавлю своими руками! — он запрыгал по комнате, ловя цветные звезды от боли.
Разумеется, он помнил гораздо больше, чем рассказал этому Тому. Он помнил весь сегодняшний день так явно, как возможно не помнил никогда и ничего за всю свою долгую жизнь. Перед глазами вертелись веселая улыбка Дарии, ее смех и шелест ветвей Эдемовых деревьев. Давид с его ледяным и недобрым взглядом. Сакий, волокущий свою жертву за шкирку в камеру. На губах все еще остался яблочный привкус. Вильгельм заметался по комнате.
— Цербера ты отпрыск, я же твой племянник! Как ты мог! Гребанный урод, — юный сотрудник Канцелярии прикрыл ладонью глаза, стараясь унять клокочущее внутри, подобно раскаленной лаве, бешенство.
Он лихорадочно вспоминал все бранные слова, которые ему, как Ангелу, естественно, не полагалось знать. Он жалел, что сейчас Давида тут нет и нельзя было со всей силы дать ему в морду. И понаблюдать, как эта самая морда искажается страшной и отвратной гримасой — истинным обличием Апостола, прикидывающегося святой святых, а на деле являющимся как минимум незаконнорожденным братом Сатаны.
Вильгельм глянул на окно. Он впервые видел, как дневной свет сменился на непроглядную ночь. Этот мир выглядел очень странным — огромные серые дома, грохочущий и пульсирующий звук в здании, в котором он сейчас находился. Сотни мигающих огней на улицах. Духота и причудливые запахи. Как в Аду. Дария не раз говорила, что ей нравится периодически бывать в их Высшем мире именно потому, что там не так, нет этой вечной темноты. Так вот она какая!
Билл высунулся из окна наполовину и задрал глаза наверх, туда, где, по его мнению, находился временно покинутый им Рай. Но холодное весеннее небо хранило молчание, и только звезды прохладными глазами смотрели на него со своей высоты. Младший Ангел впервые в жизни понял, что на этот раз очень сильно влип.
Он никогда не чувствовал ничего подобного, а теперь ему выпал шанс в полной мере ощутить на своей шкуре все, о чем он так мечтал, лишь вычитывая об этом в залистанных до дыр земных книгах. Он так хотел однажды вырваться из четырех отвратительных стен Дворца, что теперь, когда его желание сбылось, он не знал, что с ним делать. Его захлестывало очень много эмоций, разрывающих его нутро. Он боялся и радовался одновременно, чувствуя, как вседозволенность, которой он так хотел, наконец-то сама пришла ему в руки. Надолго ли это? Сколько понадобится Давиду, чтобы прийти в себя и вернуть племянника в его родную среду? А что, если он действительно докопается до сути и поймает Дарию?
Билл несколько раз прошелся по комнате размашистыми шагами и встал перед зеркалом, поворачиваясь к нему спиной и изучая собственную, совершенно гладкую спину.
— Мои прекрасные крылья! Давид, клянусь, ты мне за это ответишь!
Внезапно со стороны окна что-то полыхнуло. Ангел закончил с рассматриванием своего отражения и снова зорко всмотрелся в ночную синь. Безумно яркая звезда упала с чернильного небосклона и теперь приближалась по направлению к нему, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах. Свет в комнате неожиданно погас.
— Ну, чего еще мне не хватало? — простонал Вильгельм, на всякий случай отходя подальше.
Звезда, такая яркая и огромная, постепенно заполнила светом все пространство. Ангел моргнул, попятившись от подоконника, и в следующую секунду увидел, что он в комнате он уже не один. Перед ним стоял один из Стражей, со светло-русыми, гладкими и блестящими волосами до плеч, заостренным носом и абсолютно ледяными голубыми глазами.
— Рафаэль, – понятливо кивнул Вильгельм.
Высший Воин света не просто так спустился к нему.
— Привет, Вильгельм. – Рафаэль тонко улыбнулся.— Давно не виделись!
— Да уж и я явно не думал, что увидимся вот так, — Вильгельм растерянно хлопнул себя по нелепым черным штанам.
Рафаэль окинул бывшего Ангела с ног до головы. Он был всего на пару столетий старше Вильгельма, немного ниже его ростом, но держался так, будто его как минимум избрали вершить судьбу мира.
— Что, у Давида уже совсем кончилась фантазия, что он подсылает ко мне Стражей твоего ранга? Ты-то как в это впутался? — Вильгельм вернул самообладание. Глаза его сузились до размеров тонких щелочек.
— Очень иронично, – каменное лицо Рафаэля не менялось. — Мне отдали приказ, Вильгельм. И я его выполняю.
Ангел закатил глаза. Светлокрылые воины присматривают нынче за младшими сотрудниками Канцелярии. Райским попугаям на смех.
Рафаэль был воином-Стражем особого подразделения, только они могли пребывать на земле столько, сколько им вздумается, и такие, как он, обычно отвечали за все то, что происходило в мире людей. Чтобы стать таким, как он, нужно соблюдать уйму диких правил и иметь такой закаленный характер, что Вильгельм ежился при одной только мысли, как все это помещалось всего в одной светлой Ангельской голове.
— Рафаэль, отнеси меня назад. Ты ведь знаешь дорогу! Мне надо поговорить с этой свиньей Давидом. Он сделал очень большую ошибку! — сказал Билл, устало прочесывая темные волосы.
— Не могу. Его Превосходительство дал тебе съесть яблоко — так просто теперь туда не вернешься. Он вернет тебя сам, когда решит отдать обратно твои крылья. Я не могу нарушать приказ верховного Апостола, я отнесу тебя в Эдем тогда, когда получу от него приказание, — Рафаэль спокойно склонил голову набок.
— Он приказал не пускать меня обратно? — Вильгельм задохнулся от возмущения.
— Нет. Но и обратного он тоже не говорил.
— Просто прекрасно. Искоренил меня, как какую-то плесень? Сам бы сюда спустился и посмотрел мне в глаза, супостат!
— Его Превосходительство ничего никому не должен. Для этого у него есть мы, Стража Дворца!
— Конечно он не должен! Потому что руки не хочет марать!
Рафаэль стоял перед младшим Ангелом, не поддерживая тираду. Его чувство собственной важности буквально сбивало Вильгельма с ног, и младший Ангел возблагодарил свою выдержку за то, что его нервы отличались особой крепостью. Он с достоинством выдержал дуэль взглядов.
Рафаэль не стал вступать в перепалку, вместо этого он порылся в складках своих одежд и извлек на свет какой-то сверток, протянув его Вильгельму.
— Вот. Это тебе. На случай, если понадобится помощь. Я сейчас временно буду неподалеку, и ты, если что-то случится, сможешь меня позвать.
Вильгельм показательно кинул сверток на пол.
— Передай Давиду, если увидишь, чтоб он подавился своими подачками. Вот прямо так и скажи.
Рафаэль безразлично опустил глаза.
— Ты не провел и получаса в этом мире, а уже ведешь себя, как представитель Низших. Будь осторожен, мальчик. Ты навлечешь на себя много бед. В том свертке есть кое-что для тебя. А мне, увы, пора идти.
Страж сверкнул огромными серебристыми крыльями. Миг и он исчез так же быстро, как появился.
— Будь осторожен. — Билл зло пнул сверток. — Вашими молитвами! Как же я вас всех ненавижу, я рад, рад, что все получилось так!
Он сел на диван и зажал голову ладонями.
— Хоть не увижу ваши постные рожи несколько дней. А лучше недель. А лучше всегда! — прокричал он в пустоту.
Сидя тут, Вильгельм чувствовал себя как никогда глупо и гадко. Визит Рафаэля совсем не обнадежил его, а мысли так и продолжали бешено скакать в голове. Тот парень, Том, сказал «большая стрелка и маленькая на двенадцати». А сейчас маленькая едва указывала на одиннадцать.
Билл разгневанно уставился на несчастный сверток. Он потянулся и все-таки осторожно развязал золотую тесемку, раскрутив подарочек из Рая. Осторожно держа его двумя пальцами, как что-то заразное, он заглянул внутрь. Оказалось, что содержимое пакета завернуто в письмо, и как только Билл раскрыл помятую бумажку, из нее с хрустом выпало несколько неизвестных листов бумаги с непонятными обозначениями разного цвета, какой-то маленький флакончик и свисток.