“Наверное, я ошиблась” — фраза наждачным диском проходилось по пересохшему горлу, и я резко разворачивалась, стремительно неслась в любом противоположном направлении, жмурясь и продолжая перебирать заветные слова, пока не оказывалась настолько далеко, чтобы чувствовать возможность снова дышать.
— Эй, смотри, куда прешь! — раздраженно фыркнул тот, в чью спину я случайно вписалась, проходя через очередной коридор между высокими стеллажами книг. Шаг назад, и я, закусив нижнюю губу в целях бесполезной борьбы со своим “симптомом”, пыталась сосредоточить взгляд на том, кто, продолжал бубнить что-то невнятное, удаляясь вдоль коридора. Почему картинка предательски расплывалась?
Резкая боль, отдающая колкими и неясными ощущениями, вдруг намекнула, что все это время я неосознанно сжимала кулаки. Разжав побелевшие пальцы и смотря на лиловые следы от ногтей, я думала о ложности своих мыслей: как я, отрицающая все существование в общем, могла вдруг заняться такой бредовой идеей, чтобы приписывать себе диагноз? ОКР?! Неужели все, что мир обещал подарить еще при рождении, теперь уместилось в один спичечный коробок безумия?
Поморщившись, я отвела взгляд от своих рук и шагнула к стеллажам, выискивая указательную табличку.
“География? Ну что ж, миссис Роттерман, раз вы не отвечаете за имущество библиотеки, то и не очень расстроитесь из-за новой пропажи.”
Не знаю, была ли тому виной обида в связи с недочитанным “Следопытом” Купера, или же что другое, но путеводитель по Британии так удачно нашел место в моей сумке. Признаться, что это был первый случай за неделю, когда я почти удовлетворенно вздохнула, было сложно, но правда такова. Крепче прижав к себе сокровище, спрятанное в сумке, я продолжила путь, сворачивая с одного коридора в другой, с каким-то успокоением следя за сменой тематики корешков многочисленных пыльных томов, выстроенных по полкам стеллажей.
Я всегда любила библиотеки, любила то необъяснимое чувство защищенности, когда можно просто затереться в коридорах, спрятаться от всего внешнего между стеллажей и забыться на какое-то время. Я всегда любила библиотеки, но в последнее время забыла об этом. Сейчас же, когда я собиралась вновь “излечиться” от пугающего и непонятного внешнего, казалось вполне логичным находиться именно здесь.
Пройдя до самого последнего коридора, величавшегося самым невостребованным из-за содержания различных устаревших пособий, я буквально свалилась на пол, опираясь спиной о нижние полки. Здесь было безлюдно, прохладно и тихо, правда, запах пыли не входил в число моих фаворитов, но оно того стоило. Закинув голову назад, я прикрыла болезненные глаза. Было бы идеально, если бы ни о чем не думать, просто закрыть шкатулку черепной коробки и не впускать цепочки бессвязных и слишком тяжелых мыслей. Это было непостижимо, и мне вдруг вспомнился один из многочисленных уроков физкультуры, проведенных с ним в пустом классе… Тогда мне удавалась это — не думать ни о чем.
Резко распахнув глаза, я выудила из сумки путеводитель и открыла на первой попавшейся странице. Нужно было отвлечься, причем мгновенно — единственная спасительная тактика. Как бы то ни было, ложность всегда порождает правду. Эти два понятия изживают себя и, в конечном итоге, ложь, сказанная дважды, — правда. Так вот я избегала и того, и другого. Мне не нужно было это. Я не хотела объяснений тех месяцев и тех мгновений, не хотела объяснений тех чувств и тех эмоций, даже объяснений насчет того, почему я по привычке не уходила из школы после уроков и почему так внимательно стала озираться. Я не хотела никаких объяснений, потому что они все равно показались бы мне ложью.
Мертвая паутина дорог, сужающаяся в округах Лондона, Бирмингема и Манчестера, меня не очень отвлекала, а вот графство Восточный Суссекс с слишком манящим приближённым изображением побережья действовало куда более прогрессивно. Достав из кармана сумки маркер, я прищурилась, ведя ярко-красную линию от Бристоля через самые удачные, как определял мой глаз, трассы категории А. Оставалось всего несколько километров до мнимого пункта назначения, когда маркер вдруг замер в моей руке. Чужое присутствие, нарушение личностного покоя было ощутимо слишком резко, но я все равно успела поймать себя на глупой, теплеющей в груди надежде.
— Прости, я… — залепетала девчонка, неизвестно откуда появившаяся на повороте в мой коридор. Темные кудри, стоящие пушистым облаком на голове (их явно кто-то пытался усмирить с помощью геля, что конечно не дало результата), темная кожа, из-за которой глазные яблоки больших карих глаз казались слишком белыми, что придавало вид еще более безумный… Она казалась знакомой.
— Стой, — неожиданно даже для самой себя вскрикнула я, и девушка сразу же замерла, хотя уже пятилась назад, и подняла на меня испуганный взгляд. — Ты ведь Рейчел, да? Кажется, мы ходим вместе на какие-то уроки?
Девушка медленно и неуверенно кивнула, а я мысленно улыбнулась своей удаче, ведь на самом деле я не помнила почти никого, с кем ходила на общие уроки.
— Ты что-то искала? — вежливо спросила я, поднимаясь с пола и небрежно расправляя свою мятую шотландку.
— Нет, вообще-то, — она замялась, косо наблюдая за тем, как собственность библиотеки летит ко мне в сумку, — я искала место, чтобы почитать… в уединении.
— Понимаю, — кивнула я, пытаясь остановить слишком бурный поток мыслей в голове и сконцентрироваться на той безумной идее, которая пришла в голову при появлении Рейчел. — Слушай, ты, наверное, увлекаешься всякой этой… этим? — спросила я, кивком головы указывая на толстую книгу в ее руках.
— Этим? — как бы удивленно спросила она, приподнимая том Дженни Рендлз и дожидаясь моего подтверждения. — Ну, не то чтобы увлекаюсь…
— Что ты думаешь о духах умерших?
— Умерших?.. Призраков? — В порыве девушка даже резко шагнула в мою сторону, но опомнившись, замедлилась, прижимая к себе “Паранормальные явления” и с нездоровым блеском в глазах смотря на меня. — Думаю, что они существуют! Это ведь доказано, что при переходе в другой мир души иногда…
— Как их может видеть кто-то? То есть… почему?
— Ну, — задумчиво протянула она, с видом знатока закатывая глаза, — это еще на стадии изучения, но принято мнение, что не все могут их видеть. Нужна непосредственно какая-то связь или отношение к духу умершего…
Отрицательно качая головой скорее своим мыслям, я облизнула обветренные губы. Рейчел сделала еще пару шагов в мою сторону и, кажется, продолжала что-то говорить.
— Почему они… остаются здесь? Что их держит?
На то, как я ее снова перебила, девушка реагировала совсем противоположно. Она улыбнулась, передернув плечами, и утвердительно закивала вслед своим следующим словам:
— У каждой души своя причина, по ней они и остаются… здесь. Это скорее определенные рамки: их могут держать люди, события или даже места! Все, что сыграло какую-то важную роль при жизни…
— И как же они могут освободиться? Из этих… рамок?
— Освободиться? — хмыкнула она. — Только если исчезнет то, что их держит. Но такое понятие, как “освобождение”, вообще малоизвестно…
— Но это вообще возможно… все это?
Немедля, Рейчел быстро и уверенно закивала, от чего облако ее темных вьющихся волос запружинило вслед за движением головы. Я сжала губы, глубоко выдыхая, а она, смотря на меня теперь уже с интересом, шагнула еще ближе и вытянула руку, предлагая взять обтрепанный том Рендлз, явно зачитанный ей самой же до дыр.
— Нет, спасибо, — попятившись назад, будто от надвигающейся опасности, я отрицательно мотнула головой. Девушка замерла на полпути и нахмурилась, переводя взгляд с протянутой книги на меня. — Мне уже пора, можешь читать здесь.
Я кивнула, пытаясь не смотреть в ее безумно белые глазные яблоки, и по пружинившему облаку темных волос отметила, что она кивнула в ответ, потом резко развернулась. Было похоже на побег, причина которого была бы никому не понятна. Было похоже на побег, гонимый одной лишь фразой, отдающейся в голове излишне высоким, раздражающим голосом: “…если исчезнет то, что их держит”.