Ни секунды не сомневаясь, я подняла глаза на лестницу. Его волосы даже в темноте отливали золотой рожью. Я нервно сглотнула и пошла по ступенькам. Казалось, даже если бы я захотела в этот момент остановиться и убежать прочь — прочь от него, прочь из школы, прочь от всего — не смогла бы. Но я и не хотела.
Я преодолевала ступеньку за ступенькой, тем самым сокращая расстояние между нами, и кровь с большей силой начинала бить по вискам. Когда можно было дотянуться до него рукой, а черные, казалось, бездонные глаза стали почти на одном уровне с моими, мир вокруг закрутился, будто огромная центрифуга. Ещё секунда, и я балластом могла полететь вниз. Вот веселье было бы завтра с утра! Картина пышных похорон обрисовалась передо мной во всей своей скудной красе.
— В один момент я подумал, что ты не придешь, — сказал он, хватая меня за руку и притягивая к себе.
Будто тысячи ледяных иголок — мой спаситель заставил ритм сердца сначала замереть, а потом медленно и неуверенно восстановиться. Взгляд сфокусировался на знакомом лице. Крепче сжав его ледяные пальцы, я шагнула вперед, преодолевая последнюю ступеньку, разделявшую нас.
— И что тогда? — голос больше походил на кваканье. Жалкое зрелище.
— Тогда я почти испугался. Почти.
Фирменно улыбнувшись, Лэнгдон отошел от края лестницы, пропуская меня, но руку не отпустил. Гореть мне в аду, ведь если бог есть, то он наверняка видел, какое удовольствие отразилось на моем лице в тот момент.
— Но я пришла, — сказала я, уверенно заглядывая в его бездонные глаза. — Ты обещал мне…
— Конечно, и ты получишь то, за чем пришла, — всё с той же улыбкой он развернулся и потянул меня за собой на пролет выше.
Вне сомнений, мы шли именно туда. Оказавшись на третьем этаже, Тейт провел меня через длинный коридор, по правой стороне которого располагались студии, свернул налево и с грохотом распахнул дверь в подсобку. Вздрогнув, я крепче сжала его пальцы. Почему они оставались такими ледяными?
— Лезь первая, я подхвачу, если что, — кивком он указал на металлическую лестницу, которая под прямым углом уходила в зияющую тьмой дыру в потолке.
— Ну нет, — отрицательно качая головой, я, хоть и не желая этого, отпустила его руку и отступила назад к двери. — Ты лезь первым, я справлюсь!
С секунду парень смотрел на меня не моргая, но, когда я готова была уже согласиться, вдруг улыбнулся и резко запрыгнул на лестницу. Пара секунд — и он исчез в неизвестности.
— Тейт?
Ответа не последовало. Ну ладно! Крепко ухватившись за ржавые прутья, я медленно полезла наверх. Высота — точно не моя стихия, но в этом случае спокойнее было смотреть именно вниз, чем в пугающую тьму черной дыры. Хотя какая разница? Мгновение, и я занырнула туда, предварительно набрав в легкие побольше воздуха. Рефлекс?
========== Кто живет на чердаке? ==========
***
На чердаке был выход к свету. Это я поняла тогда, когда мои глаза медленно начали привыкать к темноте. Чёрная пустота комнаты понемногу стала наполняться предметами — еще неясными, всего лишь непонятными контурами. Где-то наверху, наверное, под самым потолком, было небольшое круглое окошко. Мягкий серебристо-голубой свет лился оттуда. Взошла луна? Сколько времени я уже пробыла здесь?
Рассеянный свет падал на предметы, придавая им более логичные формы. Справа я уже могла различить стеллажи, наполненные различным старым хламом. Рядом со стеллажами прямо на полу — бесчисленное количество коробок. Некоторые, казалось, были пусты, а некоторые доверху заполнены книгами. Здесь было пианино. Пыльное и без крышки, оно стояло в левом углу.
— Ты играешь? — знакомый голос прервал мой осмотр, а ведь я была ещё не готова.
Блондин сидел на старом диване, закинув ноги на какую-то коробку, прямо по курсу от меня. И как он разобрал в этой тьме, куда направлен мой взгляд?
— Играла, но это было давно, — сказала я, приближаясь к разграбленному инструменту.
Оказалось, кроме крышки ему не хватало ещё педалей и некоторых клавиш. Поморщившись, кончиками пальцев я провела по панели. Вековая, казалось, пыль нехотя понемногу сошла, раскрывая тайну названия и год создания инструмента.
— Сыграй, — скорее приказал, чем попросил голос.
— Здесь недостает клавиш и нот. Да и наверняка оно расстроено…
— Тебе ничего этого не нужно. Просто сыграй.
И я повиновалась. Сначала неуверенно, кончиками пальцев взяла самую низкую ноту субконтроктавы. Потом уверенней и быстрее пробежала по клавишам вверх. Инструмент оживился, извлекая на удивление чистый звук. Незатейливая мелодия сквозь пыль и грязь заполнила бесшумное пространство.
Не замечая улыбки, я прикрыла веки, всё равно при таком свете ничего не увидишь. Да и не нужно было. Я не помнила ни названия того, что играла, ни нот. Помнили руки. Будто сами по себе, они уверенно скользили по знакомым клавишам, выдерживая нужный интервал, а когда попадали в пустоту — туда, где отсутствовала нужная клавиша — сами подбирали подходящую замену.
Чистые звуки рождались и сразу же таяли, сменяясь новыми, в мраке пыльного чердака. Эйфория, полностью захватившая все мое нутро, препятствовала какому-либо ощущению времени. Его просто не существовало здесь и сейчас. Но в чём же было дело? В пианино, чердаке или в моем слушателе?
— Прекрасна, ты прекрасна… - голос раздался прямо за моей спиной сразу после того, как утихла последняя нота.
Не знаю, видел ли он мою довольную улыбку. Почти физически ощущая его близость, я ждала. Мысль о том, что неплохо бы в этот момент хоть малость чувствовать страх, постоянно ускользала из опьяненного сознания. Да и стоило ли её держать?
— Откуда у тебя ключи?
Вопрос вырвался сам. Я не успела даже подумать, интересно ли мне это. Скорее да, чем нет. Но в тот момент трудно было быть хоть в чем-то уверенной. Обернувшись, я внимательно посмотрела на своего слушателя. Тейт и правда был очень близко, на расстоянии вытянутой руки. Резко возвратив руки в карманы с целью остановить неконтролируемый порыв, я нервно сглотнула.
— Это мое место, — просто сказал он и снова улыбнулся, обнажая ямочки на щеках.
Подавив усмешку, я прикусила нижнюю губу. На шутку похоже не было, как бы странно и нелепо это ни звучало. Снова окинув взглядом помещение, я нехотя осознала, что парень и правда как ни кстати вписывается в обстановку этого чердака. Казалось, здесь даже пахло им. Хотя откуда мне знать, как от него пахнет?
— Почему… почему тебе просто не сказать, что ты, к примеру, выкрал ключи у охранника? — спросила я, нервно передергивая плечами. — Что ты хотел привести меня сюда и…
— Зачем?
— Чтобы казаться нормальным!
Усмехнувшись, блондин отрицательно покачал головой. Снова этот взгляд, который выражал что-то такое, чего мне никогда не понять.
— Нормальным? — переспросил он еле слышно, будто пробуя слово на вкус. — Я не хочу врать тебе, Франческа, поэтому не собираюсь казаться кем-то другим… нормальным.
— Так не бывает!
Голос подорвался, как у обиженного ребёнка. Сложив руки на груди, я резко отвернулась и, отойдя к ближайшему стеллажу, начала разглядывать его содержимое. Нет, конечно же, меня не интересовали сломанные микроскопы или старые кассеты с пособиями по математике, мне просто нужно было привести мысли хоть в какой-то порядок.
— Ты же не живёшь в том доме на Филтон-стрит, да? — спросила я, не оборачиваясь.
— Нет, уже нет, — ответил он через какое-то время.
Нахмурившись, я медленно перевела взгляд на Лэнгдона. Снова развалившись на диване, он внимательно смотрел на меня и, казалось, ждал следующего вопроса. Но я молчала. Молчала, потому что знала, что он ответит правду, и эта правда может многое изменить. Я боялась этой правды.
— Здесь нет света? — спросила я, отводя взгляд куда-то к потолку.
— Есть, тебе нужен свет? — с усмешкой парень вопросительно изогнул бровь.
Казалось, он насквозь меня видел.
Отрицательно покачав головой, я не спеша подошла к дивану и осторожно, избегая взгляда блондина, уселась рядом. Было тяжело, особенно когда он внимательно изучал меня. Почти физически ощущая, как скользит его взгляд, я прикрыла веки и осторожно откинулась на спинку дивана. Мои руки, хоть я и не желала этого, смирно легли на колени, чтобы случайно не коснуться его.