– Я справлюсь сам, Велес. Мне не нужна никакая лекарственная хуйня, – отдалённо до меня доносится раздражённый голос Дэна.
– Дэн, возможно, Велес прав.
– Амара, я не намерен обсуждать это с тобой, с Райли или ещё с кем-либо. Это мои проблемы, и только мне решать, как справляться с ними. В следующий раз я не посмотрю на то, что вы члены команды, и отправлю вас в карцер.
Многочисленные голоса начали действовать на меня, словно колыбельная песня. Постепенно сознание начало уплывать во тьму. А дыхание приходить в норму. Дрожь начала медленно отпускать меня. Тело стало расслабляться, а боль утихать. Долгожданное забвение наступало медленно, но уверенно.
– Остынь, Молот. Если ты отправишь наши задницы в карцер, то тренировки Салаг и Сары остановятся. Ты же знаешь, что лучше нас ты не найдёшь, – говорит ещё кто-то.
– Чёртов ублюдок, ты как всегда прав...
– Что с телом Зои? Стоит делать вскрытие?
– Нет. Её кремируют в ближайшие два часа.
– Я отправил своих помощников залатать парней, что сидели возле её дверей. Удивительно, в этот раз потерь не так уж и много.
Сквозь завесу сна я чувствовала, как ослабляются ремни, как холодный металл разрезал тонкую ткань халата. Как что-то влажное скользит по коже, отчего её начинает щипать. Но мне всё равно. Я практически упала. Практически провалилась в глубину покоя. Спать. Я так сильно хочу спать. Ещё немного. Осталось немного, и тогда станет легче. Надо только подождать. …
Они продолжают что-то говорить. Проделывать какие-то манипуляции с моим телом, но мне плевать. Я уже на грани сна и забвения.
– В этот раз, ты превзошёл себя, Молот.
– Что-то серьёзное?
– Помимо того, что ты разорвал ей вход во влагалище, разбил нос, оставил многочисленные гематомы на бёдрах и спине, нет. С тренировками и дальнейшим сексом придётся повременить. На восстановление уйдёт около двух недель. Швы с левой ноги можно будет снять на следующей неделе, в остальном, она должна больше отдыхать. Но я не ручаюсь за её психику.
– Я провёл первую сессию так, как посчитал нужным. Она узнала, что такое настоящая боль, она была обречена на это. Поэтому кончай нести сентиментальную хрень. Ты не лучше меня знаешь, что по-другому никак. Никто не будет с ней нежничать!
– Ты меня слушаешь, но не слышишь! Ей необходим покой в течение двух недель.
– Блять, у нас нет на это времени. Две недели слишком много! Блять… Нет никакого другого выхода?
– Нет. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Если ты и правду хочешь стать Князем, то придётся уступить ей, Молот.
– Прекрасно! Хотя, может оно и к лучшему… Хорошо, я надеюсь, что за эти две недели она сможет придти в себя. И её "крыша" встанет на место. В противном случае, она закончит точно так же, как и Зои. А её место займёт Алиша. А мне придётся съездить в Королевский Дворец и навестить Тауэириана.
– Думаешь, он оттянет сроки?
– Я уверен в этом. Держи меня в курсе по поводу её здоровья. Я соберу совет и попрошу кураторов пересмотреть график её тренировок.
– Дэн, ты же понимаешь, что тебе придётся поговорить с ней?
—... Я знаю.
Наконец, спасительная тьма окутала меня с головой. Сознание погрузилось на дно. Всё тело стало лёгким, словно пёрышко. Покой. Именно то, чего я так жаждала. Я ничего не слышала, ничего не чувствовала. Я лишь знала, что сейчас, в объятиях тьмы, я в полной безопасности.
11.
Я чувствую, как холод пробирается под тонкую ткань ночной рубашки, обжигая кожу, и просыпаюсь. Очередной ночной кошмар показался чем-то обыденным и привычным. Мне уже не страшно. Нет. Я начинаю привыкать. Привыкать к монстрам во сне. Привыкать падать в бездну. Привыкать к боли. Привыкать видеть во сне смерть Зои и кровь на своих руках. Я устала бороться с этой системой. Устала терпеть боль и унижения. Я хочу покоя. И единственный способ обрести его – смириться и подчиниться. Перестать бороться за свободу, которую я никогда не обрету.
Слегка морщусь от ярких солнечных лучей, что светят прямо в моё лицо. Сквозь распахнутые двери балкона в комнату проникает холодный ветер, раздувая шторы в разные стороны. Я слышу щебетание птиц и шелест листвы и слегка улыбаюсь. Я вижу идеально голубое, чистое, без единого облака небо. Но не чувствую тепла, что должно дарить солнце. Нет. Ничего не трогает мою убитую душу. Внутри так пусто и темно, что порой мне кажется, будто я и не жива вовсе. Да. Я чувствую собственное сердцебиение, но даже этот факт не может убедить меня в том, что я не ходячий мертвец. Я умерла изнутри. Я – больше не я. Мне теперь всегда холодно. Я не могу согреться. И это правильно. Ведь куклам не положено чувствовать тепло. Им вообще не положено чувствовать. А кто я? Я кукла. Марионетка в руках кукловода. Какая же у них роль? Быть утехой для своего хозяина. Тяжело вздохнув, сжимаю руками края одеяла и всматриваюсь в густые заросли леса в дали.