Лена вздрогнула, ощутив прикосновение холодных пальцев к своему подбородку и когда ее заставили посмотреть в глаза Амели, Окстон невольно покрылась румянцем – так близко к этой потрясающей женщине она не была никогда, особенно она никогда не видела такого теплого и грустного взгляда в лице их начальницы. Та позволила себе сочувственно погладить щеку Окстон, после чего, она робко коснулась синяка под ее глазом, и когда англичанка против воли зажмурилась, зашипев от боли, она отняла руки, пробормотав короткое – «прости».
- Я думала, что ты притворяешься. – Призналась Амели спустя несколько мгновений молчания. – Ненавижу, когда меня пытаются так обманывать. Тем более давят на жалость, выставляя мелкие проблемы катастрофическими. Но у тебя действительно проблемы – могла бы не изводить себя. Все-таки отличить настоящие травмы и фингал от искусственных очень просто.
- Хорошо.. – шепнула Лена, сделав глоток из предложенной ей кружки. -…больше не повторится.
- Как ты себя чувствуешь? – мягко спросила Амели, и от этого непривычного тона голоса по телу Лену в тот же миг прошли волны тепла и томительного жара. Она всегда считала глубокий голос их начальницы очень красивым, но, когда он был пропитан подобными эмоциями… внутри все просто принималось дико бесноваться.
- Голова немного болит и кружится, тело ломит и болит, а так пустяки. – С нервной улыбкой проговорила Лена и смолкла, увидев то, как брови француженки свелись на переносице. – Остался всего час рабочего дня – не думаю, что есть смысл…
- Собирайся, поедем к врачу. – Неожиданно приказала Амели, становясь… обратно Лакруа, которая обошла свой стол с правой стороны и взяла из верхнего ящика брелок с ключами от автомобиля. – Я не шучу, Окстон. Немедленно.
Лена кивнула, встала с места и покорно последовала за начальницей, которая уже торопливо связывалась по телефону с некто, по имени – «Ангела», прося у нее помощи. Окстон молчала весь их путь, судорожно не веря в то, что происходило…
***
Лакруа дала Лене отгул на целых три дня. Доктор Циглер, а именно к ней Амели и отвела Лену, прописала ей специальную мазь от синяка под глазом и список различных препаратов, которые помогли ей от боли во всем теле. Она вернулась на работу живой и энергичной, любя весь мир, а в особенности – свою начальницу. После их уединенного разговора и того, что Лена увидела – она больше не могла смотреть на начальницу иначе, зная, что та внутри была мягкой и очень заботливой.
Снося всю холодность мадам Лакруа, Лена все равно улыбалась ей широко и искренне, выполняя каждый ее наказ с особой расторопностью и трепетом. Настолько, что даже холодность самой Лакруа слегка таяла под натиском лучезарной улыбки ее «девочки на побегушках». Когда Лакруа приходила на работу, на столе ее уже ждал горячий кофе и свежие отчеты, пока сама Окстон в это время сидела с хитрой улыбкой за своим рабочим местом.
Когда же к горячему кофе однажды прибавилась записка «с добрым утром» - Амели против воли растягивала губы в легкой улыбке, которая не сходила все то время, что она пила принесенный ей кофе. Позже незатейливые записки сменились на пытливые взгляды со стороны англичанки и короткие усмешки со стороны француженки…
- Господи, Лена мне начинает казаться, что ты клеешься к Лакруа. – Отозвалась Фария в подозрительном тоне, когда Окстон выскользнула из ее кабинета с широкой улыбкой. – Какого черта между вами творится?
- Я расскажу тебе как-нибудь… - отозвалась Лена с легким румянцем. -…но не сейчас..
Лена позволила себе наглость оставить этим утром короткую, но довольно емкую своим содержанием записку – «Поужинаем?». Когда же Лена получила от Лакруа папку с очередными документами, переданные ей через Сатью – на уголке одного из контрактов, ее ждал ответ в виде маленькой записки, прикрепленной к документу скрепкой. В ней коротко и красноречиво было написано - «Oui»…
Лена не могла согнать с лица улыбку весь день…
========== “The sky and the sea” - Лена Окстон мечтает стать летчиком, но вынуждена распрощаться со своей мечтой из-за больного сердца; Амели загадочное существо, русалка, спасающая Лену от смерти. ==========
Лена любила воду, воздух, землю… Ее завораживала сама жизнь в своем разнообразии и великолепии - от вышины небес до загадочных глубин вод. Свои родные места она исходила и исплавала вдоль и поперек и каждое воскресение посвящала тому, что бежала целый марафон по всем известным ей местам. Она была одной сплошной энергией и пылала, словно солнце, к которому все тянулись, в поисках излучаемого тепла и позитива. Пышущая в ней энергия рвалась наружу, подобно гейзеру и не знала равных.
У Лены была мечта - покорить воздух. Она загорелась желанием стать летчиком и увидеть мир таким, каким его не видело большинство всей планеты… Но мечты были разрушены в возрасте шестнадцати лет… У Лены случился сердечный приступ. Врачи поставили диагноз - врожденный порок сердца. Голубая мечта о карьере пилота разрушилась в тот же миг.
Лене пришлось забыть, что такое изматывающие тренировки и кросс, а также все то, что приносило ей удовольствие в свое время. Жизнь без скорости и без каждодневных выматывающих упражнений была подобна трясине. Лена потеряла вкус к жизни, пока не отыскала свежий глоток… В серфинге. Когда она в первый раз оседлала волну, у нее словно открылось второе дыхание, как при напряженном беге, которого ей так сильно не хватало.
Искусство покорения волн давалось Лене поразительно легко, и каждое лето, едва солнце начинало припекать - Окстон хватала доску и уходила на пляж. Потому, когда друзья собрались уехать чисто девичьей компанией на отдых, в залив *** моря на все лето - она не отказалась от этой идеи. Тем более, зная, что там о них будет заботиться старый друг - Джек Моррисон, который знал их всех еще с пеленок и дружил с их родителями. Он предоставил им уютный гостевой домик возле самого моря и устроил у себя в кафе на подработку. Девушки встретили подобную перспективу с огромным воодушевлением.
И первые дни на белоснежном пляже, что утопал в палящем зное яркого солнца и омывался лазурным морем - были похожи на истинный райский отдых. Естественно, частная компания из четырех подруг немедленно последовала вкушать дары райского местечка, посвятив святому летнему отдыху около трех дней, после которых они уже планировали выйти на подработку - помогать Джеку. Но сейчас… Сейчас они отдыхали или, как любила говорить Хана – «отрываться!!».
- Уху!! - голосила в восторге Хана, восседая на широких плечах Фарии, которая с широкой улыбкой умудрялась еще держать за руку Ангелу, что несла с собой корзину для пикника, заполненную едой.
Сзади них, нетерпеливо оглядываясь на бушующее море, шла Лена, что несла две доски для серфинга – свою и Фарии.
- Дядя Моррис подозрительно добрый, вам не кажется? - Лена всегда называла грозного бывшего военного таким образом и это очень приелось в их тесном девичьем кругу, как ласковое прозвище. - Организовал нам домик, еще и на работу устроил… Что-то тут не чисто, говорю вам!
- Масоны и заговоры! - хихикнула Хана, поправляя широкую панаму на своей голове. - Я слышала, что нас Габриэль ему сбагрил.
- Почему сразу «сбагрил»? - Отозвалась с саркастичной усмешкой Ангела. - Просто наши родители не хотят, чтобы мы провели последние летние каникулы в душном городе. Вам вечно кажется, что все вас обманывают.
- Или… - Фария хихикнула. - Родителям захотелось отдохнуть от нас. Ну, знаете…
- Сразу говорю, что, если вы намерены «отдыхать»… - Хана сделала пальцами воздушные кавычки. -…то запирайте все двери, а еще лучше - заранее предупреждайте. Мне хватило одного неловкого раза!
- Господи, не надо об этом, пожалуйста! - Фария по-детски покраснела, пока шедшая рядом Ангела зарумянилась также, а единственной, кто не участвовал в этом разговоре, была Лена, чьи глаза преданно и влюбленно смотрели в сторону моря…