- Я согласна. – Прошептала Лена хрипло, прикрыв глаза в жесте безмолвной покорности.
- Скажи это вслух. – Неожиданно прошептала русалка и Лене по какой-то причине не захотелось открывать глаза, когда она ощутила чужое дыхание на своих губах. – Закрепи свою клятву.
– Моя жизнь и сердце, отныне, - твои. – Тихо проговорила Лена и едва хотела приоткрыть глаза, как тут же их закрыла, ощутив холодные губы на своих губах, что втянули ее в нежный поцелуй, прервавшийся так быстро и внезапно, как и начался.
- Я дарю тебе жизнь и сердце, до тех пор, пока не посчитаю нужным забрать это. Имя мне – Амели. Запомни мое имя, как свое собственное. – Ответила русалка, прежде чем исчезнуть под водой, оставляя удивленную и зарумянившуюся Лену на камне в полном одиночестве.
***
Той ночью Лена так и не уснула, бесконечно прокручивая в голове встречу с… Русалкой! Черт возьми, Лена вроде бы и смирилась с осознанием того, что это существо было русалкой, но… Остаточный ужас и сомнения все равно посещали Окстон. Да и какой нормальный человек так сразу поверит в такое, даже если он видел это собственными глазами.
Но Лена даже непросто видела, а… Касалась этого существа, целовала его и… Заключила с ним сделку. Походило на мистический сюжет для фильма или книги, не иначе! И, конечно, Лене никто не поверил бы, расскажи она кому-то об этом. Лена сама поверила во все с трудом и лишь тогда, когда лично встретилась с загадочным нечто лицом к лицу. Что о ней будут говорить другие, когда она попробует им все рассказать? Посчитают просто выдумщицей или, того хуже, сумасшедшей… Не самая завидная судьба.
И где-то в глубине души она не хотела, чтобы о русалке кто-то узнал. Лена пыталась думать рационально - раз та существовала и их видят до такой степени редко, что уже давно никто не верит в их существование - значит, они исчезающий вид и им меньше всего нужно внимание людей. Скорее всего ей просто не поверят и посчитают идиоткой, но в первую очередь Окстон размышляла о благе в сторону ее загадочной знакомой.
- Лена, твое мороженое. - Хмыкнула Хана, кивком головы указав на стремительно тающий ванильный рожок. - Ты весь день, как в воду опущенная… Ох, прости за каламбур, я не хотела.
- Просто задумалась. - Отмахнулась Лена и продолжила есть мороженное, мало воспринимая его сладость и прохладу.
- Да ты такая задумчивая уже с неделю. - Хана нахмурилась и присела рядом с англичанкой. Они коротали вечер в гостевом домике, а в данный момент сидели на веранде, что выходила своими видами на море. - Все не можешь прийти в себя после того, что случилось в море? Наверное, у этого врача просто оборудование сломано и…
- Да я не от этого такая хмурая. - Тихо проговорила Лена, задумчиво принимаясь за вафельный рожок. - Просто задумалась кое, о чем.
- Ладно, задумчивая ты наша. - Хана зевнула. - Я пойду спать. Ты идешь?
- Доем и пойду. А где Фария и Ангела?
- Пхах, на свидании. - Тут же фыркнула со всем пренебрежением Хана, смешно скривившись. - Придут поздно, судя по всему.
- Понятно. - Отстраненно пробормотала Лена, и смолкла.
Спустя полчаса она легла в кровать, но сон опять к ней не шел. Она уже около недели засыпала с первыми лучами восходящего солнца, занятая бесконечными размышлениями об Амели и своей дальнейшей судьбе. Она жила лишь потому, что эта мистическая женщина ей это позволила и тяжкое осознание подобной участи дошло до нее лишь сейчас.
Лена не знала, что ей делать. Да и вообще, что за судьба ждала ее дальше? После долгих раздумий, занявших у нее неделю, Окстон осознала в каком положении находилась. Она… Была связана с таинственным магическим существом, которая могла просто в одно мгновение прекратить ее существование. Лена была благодарна Амели за все то, что она сделала для нее, но чувство справедливого вознаграждения постепенно таяла, уступая место обреченности.
Она будет жить, да, но ее жизнь может прерваться… Из-за чужого каприза. Есть ли смысл, тогда, жить дальше так, как она жила до этого? Есть ли вообще, теперь, смысл что-то планировать? Так ли ей нужна подобная жизнь?
Как же глупо звучат эти мысли, когда Лена самозабвенно отдала всю себя в услужение этого существа всего неделю назад.
И что хуже всего… Лена так сильно хотела вновь увидеться с ней. Это было схоже с чем-то вроде одержимости. Все чаще, засыпая с первыми лучами солнца, она видела в полусонном состоянии невозможные золотистые глаза, чувствовала на губах нежное прикосновение холодных губ, а нос заполнял аромат морского бриза…
В конце концов, Лена с нарастающим страхом осознала ужасное - она в действительности отдала Амели свое сердце, и оно не переставало исступленно биться при каждом воспоминании о ней. Лена была… Ее собственностью. И яркие следы этого были на ее груди в виде шрамов, где билось уже здоровое сердце. Русалка не лгала, когда говорила и предупреждала об этом. Просто, как оказалось, Лена не была готова и слишком поздно осознала очевидное. Но вот метаться уже не было времени…
- Фария, тише. - В дальнем углу домика скрипнула дверь и половицы, возвещая о вторжении. - Девчонки спят.
- Извини. - Тут же послышалось в ответ, а после, чуть сдавленный кокетливый смех, заставивший Лену чуть хмыкнуть.
Раз уж их милая парочка вернулась с прогулки, значит, было уже действительно поздно. Но сон к Лене не шел. Когда прошло полчаса и последние шорохи и посторонние звуки утихли, она попробовала все-таки уснуть и прикрыла глаза…
…И снова открыла их, заслышав звук, что пронес по ее телу будоражащую дрожь, вперемешку с липким ужасом.
Пение.
Протяжное, мелодичное… И такое прекрасное.
Услышав это, Лена сначала даже не поверила себе, считая, что спит и что это все навеяно ее бесконечными думами о Амели. Но нет, она для достоверности щипнула себя за руку и покачала головой, пытаясь согнать любые признаки сна или дремы. Таинственное пение не исчезло. Более того, в какой-то момент, ей почудилось, что волны моря разбивались о берег в такт загадочному голосу, что пронзил лунную ночь и стало лишь более жутко на душе…
- Нет, я головой ударилась, не иначе! - ругнулась Лена сквозь зубы и как можно тише, чтобы ее не услышала спящая прямо за стенкой Хана. - Мне, теперь, и пение слышится? Что за бредни?… Ты сходишь с ума, Окстон!…
Но пение не прекращалось и в какой-то момент Лене показалось, что оно даже стало громче и настойчивее, отчего она уставилась в раскрытое от летней жары окно, за которым были видны колыхающиеся волны и просто… замерла. В голове поселилась пустота, а грудь стеснило от неясной теплоты и ласки, стоило ей вслушаться в звучащее пение, шедшее откуда-то со стороны воды.
Сказать, что оно было прекрасным – это ничего не сказать. Но что Лена могла сказать точно и без всяких сомнений – голос этот человеку принадлежать не мог. Потому что человеку не дано было петь так, что волосы на затылке принимались чуть шевелиться, по коже пробегали мурашки, а сердце начинало биться в груди, словно птица в клетке. Лену словно окутало со всех сторон мягким и шелковым пледом, когда песня дошла до ее слуха, перемешиваясь с рокотом бушующих волн, создавая этим невозможный… дурман или же гипноз.
Чем дольше Лена слушала пение и всматривалась в бушующие волны, тем легче ей казалось ее собственное тело, словно она постепенно отделялась от него. Очнулась Лена от странного завороженного состояния, когда выпала из окна домика своей комнаты, грохнувшись прямо на белоснежный песок.
- Ч-что за?… – растерянно спросила себя Лена, покачав головой и осознав, что пение не прекратилось, а она сама на несколько мгновений канула куда-то глубоко в себя. После этого Окстон очевидно осенило: - Это она. Ну, нет!… На этот раз ты так просто не уйдешь!
Лена решительно рванула вперед, однако, с глубоким вздохом остановилась и вернулась обратно в домик, чтобы одеться…