Вдобавок эта группа имела безусловное преимущество перед многими другими сообществами – у них было место для встреч. А это серьезное достоинство для людей, большую часть времени проводящих в виртуальном пространстве. В помещении клуба можно было собраться, лицом к лицу обсудить свои проблемы и даже, как мне потом довелось узнать, в критической ситуации – переночевать на креслах. Клуб ежегодно устраивал конгрессы в Берлинском конгресс-центре на Александерплац, чтобы члены сообщества могли регулярно встречаться.
В начале декабря 2007 года Джулиан Ассанж коротко написал мне в чате: «Увидимся в Берлине. Рад, что буду там выступать».
Моей первой мыслью было: «Черт, вот бы все удалось!» Вплоть до самого начала конференции было неясно, получится ли вставить в программу его доклад. Я делал все возможное, чтобы это устроить, хотя срок подачи заявок закончился еще в августе. С другой стороны, я побаивался, что подниму много шума, а в итоге на конгресс никто из WikiLeaks не приедет.
По своему обыкновению, Джулиан появился в последний момент. И тут выяснилось, что его нет в программе. До сих пор не знаю, посылал ли он вообще заранее все необходимые документы. Возможно, люди из клуба тогда не особенно понимали, что такое WikiLeaks, или считали проект неважным. Или же воспринимали его критично и потому убрали Джулиана из основного списка докладчиков. Поначалу к нам в Германии относились с большим сомнением, поскольку здесь огромный вес имела идея защиты данных. Главным девизом было: частные данные надо защищать, а публичные – использовать. А мы находились где-то посредине, вызывая много споров.
Как бы то ни было, доклад о WikiLeaks не включили в официальную программу. Однако нам разрешили устроить небольшую презентацию в комнате для семинаров, в подвале. Джулиан успел поругаться прямо у кассы, потому что не хотел оплачивать вход. Он считал, что его как докладчика должны пустить бесплатно, однако добровольцы на кассе придерживались иного мнения. Его не было в основном списке, поэтому с него требовали 70 евро.
Джулиан пришел в пресс-центр, снял свой рюкзак – а он часто путешествовал с одним рюкзаком – и захватил комнату в свое полное распоряжение.
Пресс-центр был небольшой, с темным кафельным полом и рядом столов, разделенных перегородками. Комната находилась в тупике второго этажа, в самом конце коридора. Жалюзи на окнах были опущены круглые сутки. Обычно туда приходили журналисты с ноутбуками, чтобы в тишине писать статьи. Однако Джулиан решил завладеть помещением и занялся привычной работой: он часами просиживал за компьютером и колотил по клавишам. Причем громко.
Если кто-нибудь заходил в пресс-центр, чтобы записать хоть пятнадцатиминутное интервью, Джулиан отказывался выйти, даже не соглашался чуть тише обращаться с клавиатурой.
Под вечер организаторы всеми силами пытались избавиться от упрямого гостя, но тот был убежден, что имеет право там переночевать. И он действительно спал в пресс-центре, наверняка завернувшись в куртку и лежа на столе, потому что плитка на полу была холодная.
Когда я его увидел впервые, то подумал: «Круто!» На нем были штаны типа армейских, оливкового цвета, снежно-белая рубашка, а поверх нее – зеленый костюмный жилет из шерсти. Джулиан выделялся в толпе, его рубашка просто сияла.
Он двигался очень энергично и непринужденно, большими шагами. Когда он шел по лестнице, половицы дрожали. Есть такие люди, которые каждым шагом словно проверяют пол на прочность. Он любил, например, разбежаться, прыгнуть и потом проскользить в своих стоптанных «Кэмелах» по только что натертому полу. Или мог съехать по лестничным перилам, чуть ли не перекувырнувшись внизу. Ну, мне и самому нравились такие штуки.
В первый раз мы встретились на втором этаже конгресс-центра, у круговой лестницы. В тот день пришло невероятно много народу. Внизу у касс опоздавшие умоляли их тоже пропустить. Был побит рекорд в 3000 посетителей, и эта шумная толпа заполонила коридоры конгресс-центра. Можно было пятнадцать минут стоять в пробке, чтобы пройти метров двадцать. Но у нас наверху было чуть спокойней. Слева от лестницы стоял белый кожаный диван, с которого открывался вид на Александерплац. Он и стал нашим опорным пунктом на ближайшие дни. Когда один из нас шел в туалет или купить еды, другой сторожил вещи и место. В ответ на выжидающие взгляды прочих уставших посетителей я только зубы скалил.