— И насколько проект близок к завершению?
Бэнбридж пожал плечами.
— Препятствий многовато. Пройдет не меньше полугода, прежде чем мы сможем хотя бы запустить двигатели на первом корабле, скорее даже год, хотя особо осторожные утверждают, что что-то обещать можно лишь года через полтора.
Услышав эту новость, Толвин опустил взгляд. В этом и заключалась ирония войны. Килрафи пошли на невероятные расходы и усилия, чтобы тайно начать строительство авианосцев нового класса, если конечно подозрения разведки соответствовали действительности. Конфедерация двигалась в том же самом направлении. Авианосцы, нового проекта должны были быть еще больше и вместительнее. Новая система бронирования и усиленные щиты, должны были обеспечить выживание корабля после попадания нескольких аннигиляционных торпед средней мощности, а усовершенствованные боевые системы повышали эффективность авианосца, как боевой единицы примерно в два раза. Ходили кое-какие слухи о супероружии, которое должны были нести новые корабли. Но эта тема была еще более закрыта. Жаль, но эти корабли пока оставались лишь мечтой.
— Есть какие-нибудь известия от «Таравы»?
Бэнбридж отрицательно покачал головой.
— Ровным счетом ничего. Полная тишина, хотя передовые станции перехватили приказы о снятии нескольких крейсеров с патрулирования и отправки в сектор, где действуют «Тарава» с «Нормандией». Возможно, это просто совпадение.
— Я не верю в совпадения. Они явно что-то пронюхали.
— Согласен.
— Как жаль, что я не с ними, — одними губами прошептал Толвин.
— Бондаревский — хороший командир. Если возникнут проблемы, то думаю, что он в состоянии будет их разрешить.
Толвину хотелось верить этим словам. Ясон стал для него почти как сын, которого лишился. Если бы Реджи не был убит двадцать лет назад, они с Ясоном были бы сейчас наверно ровесниками.
— Когда мне возвращаться в Ландрейх?
— Нурогами хочет, услышать от тебя полный доклад завтра утром, — Бэнбридж обернулся, на тихий сигнал, донесшийся с терминала. На экране мигал красный индикатор, требуя немедленного внимания.
— Главный напоминает, через десять минут в начнется совещание. Почему бы тебе не остаться здесь? Я прикажу помощнику покормить тебя. И уж прости Джефф, подыскать для тебя какую-нибудь чистую одежду.
Толвин поглядел на свою спецовку. Он чувствовал себя действительно нелепо в рабочем комбинезоне техника, а борода, отросшая во время дороги, адски чесалась. Но зато, его облик изменился почти до неузнаваемости. Ему без особого труда удалось не узнанным проскользнуть через подземную стоянку Штаба Флота. Как только он оказался в здании, уже ожидавшие его люди, немедленно проводили его до личных апартаментов Бэнбриджа.
Толвин потер подбородок.
— Надо бы сбрить эту щетину.
— Да, тебе это не помешает. Выглядишь ты ужасно.
Бэнбридж поднялся и взял со стола свой кейс.
— О чем пойдет речь на совещании? — спросил Толвин.
— Всюду суем свой нос?
Толвин улыбнулся.
— Поработаешь с Ричардсом, и не такому научишься.
— Опять этот посол килрафи. Он потребовал встречи с высшим командованием Флота и некоторыми из генералов. Он уже который день зудит о нарушениях мирного договора военными патрулями, и инциденты с Ландрейхом возглавляют этот список. Так что сиди тихо, вполне вероятно, что здесь будет крутиться кое-кто из журналистов. Если они увидят тебя здесь, сам понимаешь, что тогда начнется.
Толвин обменялся рукопожатием со своим старым наставником и улыбнулся, глядя вслед Бэнбриджу.
Тот остановился у двери и оглянулся.
— Ты прекрасно поработал. Я рад, что ты не подвел меня, — сказал напоследок Бэнбридж, и вышел.
Адъютант появившийся через минуту, заверил, что подыщет что-нибудь, пока адмирал будет принимать душ. Предложение было немедленно поддержано. Вспомнив недели, проведенные в космосе, со строжайшим нормированием многократно пропущенной через очистители воды. Толвин только и мечтал о таком счастье как настоящий душ. Проходя мимо спальни, он увидел Кевина, спящего беспробудным сном поперек кровати.
— Даже не удосужился поесть, — сообщил адъютант. — Просто рухнул и через минуту заснул.
— Ему пришлось нелегко, — тихо ответил Толвин.
Закрыв дверь душа, он наконец сбросил неудобную спецовку и с наслаждением встал под струю горячей воды. Время летело незаметно. Разнежившись в душе он чувствовал, как приятное блаженство растекается по всему телу. Спустя какое-то время он незаметно для себя даже начал что-то потихоньку напевать.