Тяжелые истребители-бомбардировщики были в распоряжении Зеленой эскадрильи. Имея в своем распоряжении штурмовые истребители F/A-76 «Лонгбоу» , эта эскадрилья давала «Виктори» настоящую ударную мощь в атакующих операциях. У «Лонгбоу» была репутация неповоротливого истребителя с маломощным генератором, но тем не менее, у него были хорошие боевые данные. Блейр никогда не считал себя пилотом-бомбардировщиком и летал на F/A-76 только в симуляторах.
Оставалась Золотая эскадрилья, базирующаяся на тяжелых истребителях HF-66 «Тандерболт» . Тяжелые истребители использовались и в нападении, и в защите, с достаточными размерами, чтобы при необходимости использовать их как бомбардировщики. При этом у них было достаточно огневой мощи и скорости, чтобы оставаться прекрасными аппаратами для воздушных боев. Он был рад, увидев в списках «Тандерболты». В боевых условиях Блейр планировал летать в Золотой эскадрилье, в кокпите одного из этих надежных старых истребителей. Ему нужно было реорганизовать полетный список, чтобы включить в него Хоббса и себя…
В это время в дверь постучали. «Войдите», — сказал Блейр, и компьютер выполнил приказ, открыв дверь. За ней стоял Хоббс.
Блейр встал и встретил его на полпути, протянув руку, чтобы сердечно пожать большую лапу с короткими пальцами.
— Я рад видеть тебя, старый друг, — сказал Хоббс. — Ты выглядишь очень хорошо. Получается, ты в хороших отношениях с этой войной?
Блейр подавил усмешку.
— Да, точно, примерно как пара разломанных закрылков в атмосферном полете. — Он отошел на шаг, обнимая ренегата-килрати за плечи и оглядывая его сверху вниз. — Черт возьми, я рад видеть тебя, дружище. Никто не говорил мне, что я найду тебя на борту.
— Так же, как и мы никогда не думали, что встретим кого-то вроде Мейверика Блейра на «Виктори», друг мой, — ответил Ралгха. — Признай, по сравнению с «Конкордией» и кораблями ее класса это совершенно другое впечатление.
— Да… что-то вроде этого, — сказал Блейр, отведя взгляд. — Присядь. У нас есть о чем поговорить.
— Старые времена? — спросил килрати, осторожно опускаясь в кресло, которое явно не было предназначено для такого огромного тела.
— Нет. Новые. У меня хорошие новости для тебя, дружище. Ты возвращаешься в полетный список, начиная с этого момента, в Золотую эскадрилью — на «Тандерболте».
Ралгха заколебался.
— Но я попросил…
— Да, Эйзен сказал мне. Но не нужно сидеть в стороне только из-за того, что ты встретил несколько человек, котоые тебя ненавидят. Ты нужен нам на передовой, Хоббс. Ты нужен мне. Ты будешь моим ведомым, по крайней мере, пока я не приведу в порядок этих ребят и не покажу им, что их мысли ошибочны.
— Полковник… — Ралгха отступил на пару шагов. — На этом корабле много смелых и благородных пилотов, мой друг.
— Когда я на линии огня, мне нужен ведомый, которому я могу доверять. А ты — один из очень малого числа пилотов, которым я доверяю, Хоббс. Как я уже сказал, ты нужен мне там.
— Тогда я постараюсь не разочаровать тебя, мой друг.
— У меня еще не было время посмотреть полетные списки, — сказал Блейр. — Твой ранг в Военно-Космических Силах — подполковник. Ты знаешь, куда это помещает тебя в командной иерархии?
— Теперь, когда ты с нами, я буду вторым номером, — торжественно ответил Ралгха.
— Моим заместителем?
Килрати кивнул, это был человеческий жест, который смотрелся совершенно не к месту.
— Мне кажется, что это было принципиальной причиной недовольства моим присутствием, — сказал он. — Полковник Дулбрунин был предыдущим командиром крыла. Он был убит в бою незадолго до того, как сюда перевели меня, и мне кажется, что некоторые другие пилоты не захотели бы служить под началом пилота-килрати. Возможно, если ты будешь командиром, возражений будет меньше.
— Это я могу обещать. Все, кто возражает, должны будут держать эти возражения при себе, или я переведу их в другое крыло.
— Не суди их слишком резко. Это был жестокий конфликт. Очень трудно избежать ненависти между двумя такими разными расами, как наши, и очень немногие могут научиться отличать расу от принадлежности, когда различия так ясно видимы.
— Черт побери, ты слишком благородный, Хоббс. Это единственное в тебе, в чем я так и не смог разобраться. Я по-прежнему ожидаю от тебя, что ты будешь действовать как человек, и у тебя есть скрытая темная сторона, но даже если она у тебя и есть, ее совершенно не видно.