- Спасибо, - постаралась выдавить из себя улыбку я. Луи сказал, что мне нужно плыть по течению, не привлекать к себе внимание. Сделать вид, что я безумно благодарна им за их работу и безусловно им верю (ведь, в конце концов, еще достоверно неизвестно, врут ли они), и тогда они расслабятся.
Томлинсон на данный момент был моим единственным источником надежды. Я потеряла всю веру в ФБР – они, может, и были героями и молодцами, только вот нынешняя операция явно давалась им со слишком большим трудом, и они не справлялись.
Луи был другим. Он действовал способами, чуждыми Бюро. Я верила, что он сможет мне помочь.
И даже если он пока что хранит молчание, я убеждала себя, что он что-то делает. Не ради меня, нет – я точно знала, что ему на меня наплевать. Он сам так много раз говорил.
Но вот с Гарри их связывало слишком многое, чтобы просто закрыть глаза на происходящее.
- Пожалуйста, милая, - расплылась в ответной улыбке Рита. Я ненавидела себя за то, что ненавижу ее. Она не заслуживала такого отношения с моей стороны, но я просто ничего не могла с собой поделать. – Ты выглядишь совсем поникшей, может, тебе нужны какие-то таблетки?
Какой деликатный способ спросить, не сидела ли я на антидепрессантах.
- Спасибо, не нужно, - покачала головой я. Мне хотелось кричать, рвать, метать, рыдать, выть и бить людей. Но мне приходилось лишь время от времени делать глубокие вдохи и заставлять себя играть роль вежливой девушки. – Там в шкафу есть травяной чай для сна. Попью его, и, думаю, станет лучше.
- Бессонница? – понимающе спросила женщина, и я выдавила из себя кивок.
Не сорваться. Нельзя срываться.
Любой резкий шаг с моей стороны мог быть неправильно воспринят. Ситуация могла легко ухудшиться, даже если мне время от времени казалось, что ужаснее просто уже некуда.
На данный момент я не знала, кто мой враг, а кто – друг. Я знала только, что я хотела удостовериться, что с Гарри все в порядке.
И что я хотела домой.
И, судя по всему, чтобы исполнить свои желания, мне нужно было работать самостоятельно и выбирать сообщников, исходя из конкретной ситуации.
Рита попыталась завести со мной дружеский разговор, но, поняв, что ей это не удастся, сказала, что обязательно зайдет еще завтра, добавила, что все будет замечательно, и ушла. Я выдавила из себя только кивок на прощание, но и это было больше, чем я делала в прошлый раз.
Я с сомнением посмотрела на упаковку макарон с сыром – наверное, мне все-таки стоило поесть.
Я прочитала способ приготовления, открыла микроволновку, поставила в нее свой предполагаемый обед, и пошла в свою комнату, чтобы проверить телефон – мне почему-то казалось, что Томлинсон должен был уже объявиться.
Сердце екнуло, когда я увидела, что меня и вправду ждало от него сообщение.
Луи: Я нашел сведения о том, что ты вылетела в Нидерланды.
Я нахмурилась, не очень понимая, к чему он это сказал – я же ему еще вчера рассказала об этом.
Я: И?
Луи: Я не нашел ни одной записи о Гарри.
Земля подо мной словно дрогнула, и я села на кровать. Выходит, об этом Лиам мне уже соврал.
Луи: Выводы делать пока рано. Я работаю над парочкой вещей. Завтра напишу
И он снова оставил меня в полном неведении, в одиночестве и страхе.
Я не могла его за это винить. Во-первых, мы с ним никогда сильно не дружили. Во-вторых, он был на свободе, а я была в импровизированном заточении, которое все преподносили мне как оплачиваемый отпуск. В-третьих, Луи, кажется, был по горло в делах. Делах, которые ему навязала я.
В любом случае, он снабдил меня большим количеством информации, чем кто-либо за последнее время.
Я пристроила мобильник на его новое «место проживания» за платяным шкафом и вернулась в кухню, размышляя.
Лиам сказал мне, что нас с Гарри якобы вывезли из страны – мол, так будет легче замести наши следы.
Но почему на меня данные были, а на Стайлса – нет?
Им не было никакого смысла покупать ему билет на чужое имя. Перед ФБР стояла задача показать, что мы с Гарри уехали. Самый верный способ – билеты на наши настоящие имена. Со мной они так и поступили, а я, казалось, была грузом более ценным, чем мой бывший телохранитель.
Я нервно ковырялась вилкой в еде, не зная, что мне делать и что думать.
Меня так бесило, что я ничего не могла предпринять. Я искренне хотела помочь: хоть Луи, хоть ФБР. Кому угодно, лишь бы понять, что происходит, и где Гарри.
Но весь мир словно работал против меня.
В похожем темпе прошла вся неделя.
Я вставала с рассветом, потому что бессонница стала моим единственным другом, который мог находиться рядом со мной в это нелегкое время. Я заставляла себя есть, потому что мне нужно было поддерживать в себе силы. Теперь, когда я знала, что Луи занят чем-то, что может помочь Гарри, я понимала, что могу понадобиться в любое время. И я должна быть готова.
Днем ко мне, как правило, заглядывали гости – видимо, боялись, что без человеческого контакта я завяну, как фиалка без воды. Чаще всего наведывалась Рита со вкусностями и заверениями, что совсем скоро я поеду домой.
Еще один раз заходил Лиам.
Как бы много раз он меня ни обманывал (или умышленно замалчивал правду), я все равно ему доверяла и тепло к нему относилась. Во-первых, он был другом семьи так много лет, что я знала его с ранних лет. Во-вторых, я прекрасно представляла, под каким напряжением он находился – все его действия наверняка были объяснимы той или иной необходимостью. Если я не все могла объяснить, это вовсе не значило, что оправданных причин для определенных поступков не существовало.
Его второй визит прошел более живо, чем первый – мы вместе пообедали, мужчина сказал, что они уже почти поймали подозреваемых. Они знали, где те находятся, и просто выжидали подходящего момента для нападения.
Мне искренне хотелось верить в то, что мне говорили хотя бы какую-то правду.
Охранники квартиры со мной не общались, и я не очень расстраивалась. Единственным, с кем мне хотелось разговаривать, был Луи – он исправно отписывался мне раз в день о состоянии вещей, и мы переписывались еще по полчаса после этого. Он неизменно спрашивал, как я себя чувствовала (так себе), как был мой настрой (хуже некуда), и просил, чтобы я ни за что не сдавалась – мы во всем разберемся.
Информации у нас было не так уж и много: мы знали, что никакой выезд Гарри из страны (настоящий или нет) так и не состоялся. Луи выяснил, что из больницы Стайлс якобы пропал, но это ничего не доказывало – это могло быть таким же маневром ФБР. Луи выследил парочку людей, принадлежавших к банде, которую ловило Бюро, и поставил знакомых наблюдать за ними.
На этом все.
Но даже это «все» давало мне надежду. Теперь я знала, что я участвовала в поисках Гарри, и понимала, что так или иначе мы докопаемся до истины.
В Глазго меня привезли в воскресенье.
В пятницу я с гордостью закончила читать «Джейн Эйр» и перешла к «Грозовому перевалу», который понравился мне намного меньше, и передышки от чтения этой книги я устраивала намного чаще, чем с предыдущей.
В тот день меня никто не навещал, и я не сильно расстроилась – мне больше нравилось проводить время в компании самой себя, чем агентов ФБР, которые из кожи вон лезли, чтобы внушить мне, что не стоит вешать нос, при этом не подкрепляя свои воодушевления никакими фактами, за которые я могла бы цепляться.
Итак, вечером той пятницы я вооружилась большой чашкой чая и решила вернуться к чтению: в заточении часы растягивались в сутки, и мне нужно было их хоть за чем-то скоротать. В ином случае я могла легко сойти с ума. А выбор развлечений у меня был крайне маленький.
Я открыла дверь и зашла в комнату, включая по пути в ней свет.
И взвизгнула, отскакивая обратно в коридор.
- Шшш! – возмущенно зашипел Луи.
- Луи, - просипела я в ответ. – Это ты?..
- А кто еще, - закатил глаза молодой человек. – Папа Римский?