Но потом Гарри помог мне все восстановить по крупицам. Он с мужеством встретил все проблемы, которые нас ждали – и психологические, и экономические, и любые другие.
Я честно не знала, что бы я делала без него. Мне просто повезло, что такой замечательный человек влюбился в меня.
Я, кстати, так и не нашла в себе силы восстановить связь со школьными подругами. Я знала, что мне придется им многое объяснять. А так как я не могла сказать правду, мне нужно было придумывать ответы на слишком много вопросов, о которых я даже думать не хотела.
Я решила оставить все так, как есть.
Так что Гарри естественным образом стал для меня самым близким человеком.
И семьей.
В наше второе совместное Рождество (если первым считать то, на котором он еще был моим телохранителем) Стайлс отвез меня знакомить со своей семьей. Он сказал, что потерял с ними связь после того, как его приговорили к тюремному заключению – Гарри было до жути стыдно за то, сколько ошибок он натворил, и к чему это привело. Ему казалось, что семья ему ни за что не поверит. Он не был готов смотреть им в глаза.
Я заставила его снова возобновить с ними отношения сразу же, как Гарри оправдали.
Мама и сестра Гарри оказались до безумия прекрасными женщинами, которые сразу же приняли меня в свой круг. Я не знала, как много им рассказал мой парень, но это было и не важно.
Я, может, потеряла свою первую семью, но, к счастью, обрела новую.
Нам всем принесли наши заказы, и я, радостно облизываясь, потянулась за вилкой, когда Элли вдруг громко взвизгнула и подпрыгнула. Дилан так удивился, что почти опрокинул свой бокал вина. Гарри только в очередной раз вздохнул.
- Что такое? – воскликнул ошарашенный Дилан.
- Винни, это что?!
Я прекрасно понимала, о чем она. Но так легко сдаваться я не собиралась.
- А ты о чем? – притворилась дурочкой я, беря в руки вилку и ножик и приступая к трапезе.
- Кольцо. У тебя кольцо.
Я точно знала, что покраснела. Я прекрасно понимала, что мне все равно придется рассказывать Элли об этом (как иначе?), и я радовалась такой перспективе, но все равно почему-то смущалась.
Возможно, это из-за всей той истории, которая нас с Гарри и свела.
Возможно, я просто все еще была неуверенной в себе девочкой, которая никак не могла поверить, что ей так сильно повезло.
Я также точно знала, что Стайлс буквально распушился, как гордый попугайчик.
- А, это, - губы сами растянулись в улыбке. – Да, мы с Гарри теперь помолвлены. Как раз хотела спросить, сможете ли вы приехать к нам на свадьбу, мы были бы рады вас там видеть.
Элли снова взвизгнула и поспешно прикрыла рот руками, заметив, что на нее стали бросать обеспокоенные взгляды другие посетители и официанты.
- Господи! – выдала Элли свистящим шепотом. – Как давно?
- С сентября, - гордо прогудел Гарри, и я ухмыльнулась.
- И ты молчала?!
- Я решила, что вживую будет признаться намного эффектнее, и я не ошиблась, - пожала плечами я.
Да, мы были помолвлены с сентября. И с сентября я не могла перестать таращиться на кольцо у себя на пальце. Мне было абсолютно все равно на камень и дизайнера (хотя мое колечко было прекрасным, надо отметить) – меня поражало то, что стояло за ним.
Наши с Гарри отношения. Наша история. Наши взлеты и падения.
Тот факт, что Стайлс хотел провести со мной жизнь.
Это очень грело душу и заставляло улыбаться. Гарри все время добродушно (не без гордости за самого себя) смеялся надо мной, когда засекал за разглядыванием кольца.
Я часто встречала его после работы, потому что мои пары заканчивались рано, Гарри работал в центре, и мне нравилось с ним гулять. Как правило, мы покупали кофе и рука об руку шли гулять в парк. В этих вечерах была своя романтика, тепло и традиционность.
В тот запоминающийся день я точно так же встретила Стайлса после работы. Сентябрь в Лондоне выдался до сказочного теплым и солнечным, а солнце, как многие знают, очень повышает настроение.
Также сильно повышает настроение наличие в вашей жизни любящего вас Гарри Стайлса, но на этом я заострять внимание не буду.
По весьма очевидной причине я помнила все. Я помнила, что на мне было клетчатое пальто, черно-зеленое. А вот Гарри ходил в одном лишь костюме – говорил, что ему не холодно. У меня создавалось впечатление, что британцы в принципе не мерзли.
В тот день я была в сапогах на среднем каблуке. Раньше я никогда не носила каблуки, потому что чувствовала себя в них глупо. Сейчас мне очень хотелось быть выше, чтобы не сильно тянуться до Гарри. А еще Стайлс каждый раз говорил, что я выгляжу до безумия сексуально в обуви на каблуках.
В тот день купили кофе в «Старбаксе»: я взяла карамельный латте, а Стайлс – американо. На моем стаканчике бариста нарисовал смайлик, и Гарри шуточно надул губы, сказав, что меня пытаются у него увести. Я рассмеялась.
Мы отдали предпочтение Гайд-парку и гуляли там, пока не стемнело, разговаривая обо всем на свете, обсуждая работу, учебу, планы на будущее (мы уже тогда решали, как лететь в Америку на праздники), когда Стайлс внезапно остановился.
Вокруг никого не было – мы нашли ту часть парка, до которой, очевидно, многие не доходили.
- Что такое? – спросила я, рассмеявшись. Настроение было таким хорошим.
Я заметила, как взгляд Гарри посерьезнел в одну секунду, и сначала даже испугалась. В голове промелькнула абсолютно глупая мысль: а что, если он меня бросит?
Глупой она была во многом потому, что у нас со Стайлсом еще никогда все не было так хорошо. Мы достигли той фазы в отношениях, когда совершенно друг к другу привыкли, рассказали друг о друге почти все и могли почти что читать мысли друг друга. Нам было уютно вместе, и никто в здравом уме не стал бы такое рушить.
Гарри и не стал.
Гарри просто опустился на одно колено, на мгновение даже выглядя смущенным и напуганным (он что, мог себя так чувствовать? Он?), посмотрел мне в глаза и сказал:
- Ты выйдешь за меня замуж?
Без предисловий. Без объяснений в вечной любви. Просто и по делу.
Потому что ничего из этого и не было нужно – мы и так все знали. Мы миллион раз говорили друг другу о своих чувствах. А еще чаще за нас говорили наши действия.
Я, конечно же, расплакалась, потому что никакое количество сеансов у психолога не могло заставить меня поверить, что я живу не во сне. Что Гарри – мой и только мой.
- Какое красивое! – воскликнула Элли, вырывая меня из мыслей. Она схватила меня за руку и теперь вертела ее из стороны в сторону, рассматривая кольцо. – Боже, я тебе ни за что не прощу, что ты не сказала!
- Я вот не могу ей простить, что она собирается тебя звать на свадьбу, - заметил Гарри с шутливым недовольством. Я бросила на него грозный взгляд. Тоже шутливый.
Как же все было хорошо!..
- Ой, - махнула рукой Элли, закатывая глаза. – Когда свадьба?
- В конце мая, - ответила я. Мы уже забронировали небольшой зал в гостинице в центре Лондона.
Гостей у нас было не так уж и много, но все – очень близкие. Пара друзей Гарри с работы. Его семья. Ноа и Мирта со своими парнями. Элли и Дилан. Лиам.
Возможно, Луи. Если Гарри сможет договориться с Лиамом, чтобы Томлинсона при первой же возможности не арестовали.
- Отлично, - кивнула моя бывшая телохранительница. – Надо забить отпуск. И купить билеты на самолет, - она подняла свой глинтвейн и громко провозгласила: - За вас!
Мы все торжественно чокнулись напитками, рассмеявшись.
Я посмотрела на Гарри и не смогла сдержать улыбку. Он мне подмигнул.
Жизнь подкинула мне много испытаний и от души меня поломала. Я прошла очень длинный путь, и мне все еще нужно было долго и далеко идти, чтобы достигнуть полного душевного исцеления.
Но я точно знала две вещи.
Во-первых, на протяжении всего этого пути со мной рука об руку будет идти Гарри.
Во-вторых, я, наконец, счастлива.