– Что?! Знаете, вы отвратительный психотерапевт, – я направилась в сторону двери и уже хотела дернуть за ручку, чтобы уйти. Кровь в моих жилах кипела. Что он вообще из себя возомнил? Если бы он был хорошим доктором, то у меня больше не было бы панических атак, и больше не было бы надобности приходить к нему для дурацких разговоров.
– Но ты ведь пойдешь на эту вечеринку теперь? – спросил он, когда моя ладонь уже легла на дверную ручку.
– Я подумаю, – прошипела я и вышла из комнаты.
А что, если он был прав, и мой страх был даже ненастоящим? То есть, на самом деле, я не боялась Мелиссы, а просто придумала себе это, чтобы, может, даже оправдать себя. Я совершила ошибку, когда решила принять смертельную дозу наркотиков, но свою вину свалила на родителей, Винстона и дурацких одноклассников. Если бы я продержалась немного дольше и продолжила бороться против Мелиссы, то и сама смогла бы сломить её. Но вместо этого я выдумала страх, что якобы поспособствовал тому, что я всё таки по глупости сделала.
Звучит, как бред сумасшедшего, но ко мне медленно начало приходить осознание того, что голоса, что звучали в моей голове, были все, как один, похожи на мой собственный. Мне нужно было просто заткнуть их. Перешагнуть черту, выйти из своей зоны комфорта, лопнуть пленку надувного шара, в котором находилась.
Возвращаясь домой, я подумала о том, что нужно было бы как-то заглянуть к мистеру Бингли и извиниться. Похоже, он таки был прав. Он меня нарочно разозлил, чтобы я доказала ему и прежде всего самой себе, что я не «глупая маленькая трусишка». Я, чёрт побери, Тиффани Моррис! Старшая школа не самое сложное испытание, что мне придется побороть. Я просто должна побороть себя.
Лара отвезла меня домой. Я была очень благодарна ей за то, что она подвезла меня, затем ждала и отвезла обратно домой. А вообще я была благодарна ей просто за всё.
На крыльце у моего дома меня уже ждал Винстон. Мне было несколько неудобно перед ним, но он всё же сидел возле моего дома и просто так пройти мимо него я не могла.
Заметив меня, парень сразу же подскочил с места.
– Тиффани, что это вообще было? – он схватил меня за плечи и начал легонько трясти.
– Винстон, мне просто стало плохо, – я попятила глаза. – Но всё уже в порядке.
– Тиффани, если тебе было плохо… Ну, ты понимаешь, в психическом плане, то тебе не обязательно…
– Нет, я пойду на выпускной! Я в порядке, Винстон. Честно, – я обхватила его лицо ладонями и крепко поцеловала.
Я пойду на чёртов выпускной!
Глава 23
Последняя неделя оказалась самой сложной. Я пыталась бороться с собой. Изо дня в день моё настроение могло меняться настолько часто, что к концу дня я успевала забыть о том, какое решение приняла, в конце концов.
Некоторое время я не виделась с Винстоном. Не то, чтобы я не хотела видеть его. Напротив я всегда была рада видеть его, слышать, чувствовать. Но я ощутила острую необходимость побыть немного наедине с собой. Хотелось услышать саму себя и, наконец, понять, чего я вообще хотела.
Каждый вечер, когда становилось темно, я набрасывала серое мешковатое худи и неспеша направлялась в сторону школы. Не включала музыки (хотя, от этого могло быть и легче), не брала с собой Долли, а просто гуляла, и, задрав голову вверх, смотрела на звёздное небо, вдыхала полную грудь свежего воздуха и всё больше принимала то, что, возможно, именно этого мне не хватало в последнее время – уединения.
Я приходила и сидела некоторое время возле школы, на скамейке, где ещё несколько часов назад сидели другие ученики.
Почему я так быстро сдалась? У многих подростков были проблемы. Кто-то страдал из-за того, что родители ненавидели их, а кто-то – из-за переизбытка любви и внимания. Кто-то страдал от комплексов, что навязывались сами по себе и не позволяли вздохнуть спокойно из-за навязчивой мысли, застрявшей в затворках подсознания, будто все видят в тебе то, что ты ненавидишь в себе. Кто-то страдал из–за дружбы, кто-то – из-за любви. Кто-то – из-за издевательств в школе, кто-то – из-за того, что его в школе никто не замечал. Этих проблем так много, и они есть у каждого. Уверена, когда мы говорим своим родителям «ты не понимаешь», они действительно нас не понимают, ведь когда они были подростками, то создавали себе другие проблемы, с которыми боролись так же отчаянно, как и мы. В любом случае, большинство проблем мы создаем себе сами, даже не осознавая того.
Я сидела поздним вечером на чёртовой скамейке и не могла перестать думать о том, что единственная ошибка, которую я совершила, это то, что разрешила себе поверить, что Винстону было меня жаль, что Мелисса меня ненавидела и что половина школы считала меня неудачницей. Я должна была понять, что я не их мнение обо мне. Я была и остаюсь единственной, кто знает меня лучше, чем кто-либо другой, поэтому если бы я оставалась собой, может быть, они видели бы меня такой, какой я была на самом деле.