Я потеряла последнюю возможность общаться с Винстоном Саммером. Чёрт, а я ведь почти дошла до стадии, когда он должен был бегать по всей школе и выспрашивать у каждого мое имя. Видимо, не суждено было этому случиться. Как и первому свиданию, поцелую, сексу… Это всё был лишь сон. Тупой сон! Ущипните меня, я хочу проснуться!
Глава 6
Винстон сдружился с Алексом в самый первый день в школе. За день до этого Винстон нагрубил девчонке с соседнего дома, которая была его единственным другом. Винстон считал, что если он с кем-то дружил, то и этот человек должен был дружить исключительно с ним. Винни всегда был жутким собственником, но, тем не менее, оставался верным друзьям и вторым половинкам. Эта девочка, с которой он дружил, начала дружить ещё с одной девочкой. Хотя, это была всего лишь её кузина, Винстон не стерпел её предательства. Он любил во всем быть первым, поэтому сказал ей о том, что они больше не будут дружить, разбив маленькое сердце навсегда.
Он первым подошел к Алексу. Мальчики быстро нашли общий язык и в первый же день Винни пригласил Алекса к себе домой на чай. Девочка с соседнего дома, младше него на два года, сидела в своей комнате. Обычно они подавали друг другу какие-то знаки, так как их окна находились друг напротив друга, и она только и ждала увидеть его в окне напротив. Увидев Винни с другим другом, её кольнуло изнутри. Наверное, это была ревность, ранее ей не присуща. Бедняжка Тиффани решила сходить домой к Винстону, чтобы попросить прощения и наивно предложить ему снова стать лучшими друзьями. Миссис Саммер впустила её в дом, предложила чай с пирогом, но девочка вежливо отказалась, спросив лишь одно – могла ли она пойти к Винстону. Она поднялась на второй этаж, тихо постучала. Винстон усмехнулся, распахнув перед ней двери. Он ликовал от её беспомощности и собственного превосходства. Он ждал, когда она придет, только чтобы разбить её сердце так, как она разбила его:
- Прости, ко мне пришел друг. Ты чего-то хотела? – его строгий не по-детски голос разрезал её пополам, подобно холодному лезвию ножа.
- Винстон, разве не я твой друг? – её голос звучал совсем тихо, а лицо скривилось так, будто ей было больно говорить.
- Больше нет. Я ответил на все твои вопросы? Если да, то убирайся отсюда, потому мой друг ждет меня, - его широкая улыбка слепила ей глаза. Дверь захлопнулась прямо перед её шмыгающим носом.
Она плакала долгое время, но ничто не могло ей помочь. Потому что знаете, что значит потерять друга? Это немного больше, чем потерять любимого человека. Это как потерять самого себя. Друг – это якорь, который держит тебя, а когда его нет, то ты просто безвольно летаешь. Жизнь протекает, словно песочные часы так быстро и одновременно медленно. Тиффани погрузилась в вечность, потеряв Винстона в тот день, как казалось ей, навсегда.
Только со временем парень понял, что не существовало больше в его жизни людей, что были бы ему вечность верны. Только будет ли он называть их друзьями? Вопрос заключался исключительно в этом.
Жизнь вернулась в привычное русло. За неделю я успела написать эссе по «Сумеркам», даже по всем четырем частям (вот оно – главное достижение в жизни). Когда я сдавала работу, мистер Миллер окинул меня таким взглядом, будто я поднесла ему голову динозавра, а не эссе. Тяжело вздохнув от явного разочарования, он всё же принял мою работу. А был ли у него выбор, в принципе? По условиям конкурса эссе должно нужно было написать по художественному произведению. Каким-то образом даже «50 оттенков серого» называют художественным произведением.
Следующие дни я просто торчала по три отведенных мне часа в библиотеке и читала книги, что попадались на глаза. Кажется, за всю свою сознательную жизнь я столько не читала. Жизнь не превратилась в ад от этого. Хотя, наверное, если бы надо мной не сжалились и отправили в «класс фриков», я бы уже наверняка умерла там и прежде всего от скуки.
Жизнь Винстона тоже почти не поменялась. Встречи с Брендой, длинные поцелуи, пустые обещания (надеюсь, они не умудрились поклясться в вечной любви друг другу). Я наблюдала за тем, каким счастливым он был, и меня заставляло грустить, что он не был счастливым со мной. Это было слишком эгоистично, и если читатель сейчас назовет меня каким-нибудь ругательным словом, я не буду возражать, потому что заслужила этого.
Мы больше с ним не говорили, и меня это начало беспокоить. Я всё больше убеждалась, что он порадовал меня своим вниманием лишь из проклятой жалости. Я же, наблюдая за притворством Бренды и её ядовито сладкими словами, дурманящими его голову, испытывала жалость к Винстону. Если бы я не знала об измене Бренды, то продолжала бы уверять саму себя, что для него она идеальная девушка, а я – всего лишь я. И, к сожалению, этого было мало.