- Ужасно хочу есть. Может, сначала где-то поедим? – спросила я, а затем снова повернула голову к окну. Лицо мужчины казалось мне смутно знакомым. Винстон уже включил двигатель, когда я выпрыгнула из машины.
- Ты куда? – только и успел сказать он, когда я уже была на улице. Снаружи было гораздо прохладней, мои щеки мгновенно вспыхнули красным, руки я спрятала в карманы. Я обратила внимание не только Эшли, но и мужчины. Его глаза округлились от неожиданности. И в этот момент я поняла, что не ошиблась.
- Тиффани! – крикнул Винстон, выпрыгнув из машины следом за мной.
- Тиффани? – переспросил мужчина.
«Да, это твоя дочь Тиффани. К счастью, ты хотя бы имя не забыл» - если бы у моего внутреннего голоса были глаза, он бы их обязательно закатил. В принципе, мысленно я это и сделала.
- Привет, пап, - я улыбнулась, и теперь шок читался на лицах всех остальных. Этой встречи точно никто не предусмотрел.
Глава 10
Знаете ли, жизнь неудачника полна приключений, поэтому со временем привыкаешь к любым неожиданностям. Будто они случаются, и ты просто: «Ладно, я знал, что подобное могло произойти со мной». Но то, что случилось со мной в этот раз, было абсолютной неожиданностью.
Наверное, если бы моя жизнь была сюжетом типичного болливудского фильма, сценарий был бы приблизительно таким:
- Тиффани, дочь моя, ты ли это?
- Боже мой, отец?! Ты бросил нас с матерью, когда мне было восемь. Всё это время я ждала тебя, но сама судьба сделала мне услугу, и мы наконец-то встретились! О небеса, как же долго я ждала этой роковой встречи!
- Тиффани, дорогая! Я так долго ждал этого момента! Скитался по миру, пытаясь отыскать тебя, но жизнь была полна препятствий, но теперь мы с тобой никогда не разлучимся!
Неплохо звучит, да? Но знаете единственное препятствие в жизни отца, которое не позволяло ему встретиться со мной и объясниться, была его новая супруга. Именно та женщина, что увела его у матери, и которая, наверняка, являлась матерью Эшли. Поэтому как бы сценаристы не пытались приукрасить сценарий, в жизни эта сцена в любом случае выглядела несколько иначе. Несколько минут мы просто молча смотрели друг на друга. И хотя у каждого на языке вертелось море вопросов, что терзали душу когда-то, но тогда они все в один миг испарились, и мы просто молчали.
Внезапно я почувствовала, как Винстон аккуратно взял меня за руку, и я сжала её в своей. Меня переполняло буйство эмоций, которые и сейчас трудно описать. Даже мой внутренний голос был переменчив, словно хамелеон. Твердил сперва «Боже, как я давно мечтала об этой встречи» и плавно переходил к «Я ненавижу его, он меня бросил». Я сжала руку Винстона ещё сильнее, когда почувствовала, как слёзы стали подступать к глазам.
Первой нарушила неловкую тишину Эшли. Я же была, как в тумане, поэтому следующее, что запомнила это, как мы сидели за столом на кухне, где я чувствовала себя крайне неудобно, будто я навязывалась в семью, которую отец выбрал вместо нас. Он о чем-то спрашивал меня время от времени, но смею предположить, что делал это лишь из вежливости и неловкости положения, которое стоило исправить, а не из-за того, что ему было действительно интересно. Я заметила, как его жена, Марика, крепко сжимала в руках столовые приборы и избегала смотреть в мою сторону, поэтому не сложно было понять, как именно она ко мне относилась. Ненавистно и желчно, будто я явилась на пороге их дома нарочно, чтобы испортить идиллию счастливой семьи с обложки журнала. Не стану отрицать, что мои чувства к ней были взаимными. Винстон сидел подле меня, продолжая держать меня за руку, что действовало на меня успокаивающее. Единственным «живым» человеком была Эшли, которая вела беседу с собой. Она рассказала много всего и даже больше, чем нужно было. Например, то, как Билл купил ей машину на шестнадцатилетние (я всё ещё езжу на велосипеде). О том, как они провели каникулы в Греции (я провела его в деревне у бабушки с кузиной Меган, моей единственной подругой). О том, на выходные они раньше посещали гольф-клуб (я смотрела Нетфликс). О том, как он всегда поддерживал её и давал дельные советы (моим единственным слушателем был Долли). Я слушала достаточно внимательно, откладывая эту информацию в архив своей памяти, словно это было важно. Я едва сдерживала себя, чтобы не разревется прямо за столом. Ком в горле душил, выдавливая из глаз крупинки слез, которые я с большим усилием держала при себе. Я даже не прикоснулась к еде, таким отвратительным казалось мне само пребывание там.
Когда «званый» ужин закончился, Марика дала нам с Винстоном в распоряжение две комнаты, находившееся на чердаке, что она сделала только из вежливости. Я также нарочито вежливо приняла это предложение. Погорелый театр с актёрами-аматорами. От столь ужасной игры Шекспир просто перевернулся бы в гробу.