Когда толпа начала освобождать стадион, мы оставались на месте, дожидаясь, пока все уйдут. Оливер сказал, что тогда давка будет меньше и в качестве преимущества отметил, что мы сможем дольше быть вместе. Честно говоря, эта возможность меня не весьма радовала, потому что мне по–прежнему было неловко в компании Оливера, и вообще наше знакомство казалось мне таким нелепым и лишним.
Когда толпа понемногу «рассосалась» мы вышли с ним на парковку. Людей там уже практически не было и даже затрудняюсь сказать, было ли это к лучшему или нет. Мы оба молчали, хотя до этого Оливера было сложно заткнуть. Мы просто стояли посреди огромной парковки и молчали.
– У нас в школе есть автомат. Хочешь, кофе? – спросила я, чтобы хоть как–либо разрядить обстановку.
– Да, конечно. Я буду американо без молока и сахара, – ответил парень, мило улыбнувшись. Я ушла, оставив его ждать меня на парковке.
В это же время Винстон не радовался победе, как следовало бы. Когда команда только и говорила о прошедшей игре, он думал лишь о том, кем был тот парень, что сел возле девушки, которая не выходила у него из головы. Он чувствовал ревность, что колола его изнутри. Даже когда тренер произносил хвалебную речь, парень совсем его не слушал, опустив угрюмо голову вниз и утопая в своих мыслях.
Приняв душ и переодевшись, Винстон покинул раздевалку последним. Так и не сказав тренеру о своем решение, парень ушел. Сейчас ему было не до этого.
На парковке, где уже не было людей, он заметил парня, который ошивался возле его машины. Он ходил по маленькому кругу, очерченному его собственным воображением, будто кого–то ждал. Оказавшись ближе, Винстон распознал его.
– Это ты сидел возле моей девушки? – спросил Винстон. В его голосе чувствовалась неприсущие ему ранее ярость и раздражение.
– Что? – парень и, правда, не расслышал вопроса, так как был отвлечен своими мыслями.
– Ты сидел возле Тиффани во время матча? – сумка Винни упала на пол. Он небрежно толкнул парня, отчего тот едва не упал, так как был не готов к этому.
– Да. Только она не говорила, что у неё есть парень, – несколько дерзко ответил парень, оскалившись.
Тогда Винстон действительно набросился на него. Сначала он что есть силы ударил Оливера по лицу, от чего у того сразу же пустилась из носа кровь. Затем прижал его к своей машине, удерживая за футболку одной рукой, чтобы другой наносить удары, когда Оливер просто пытался вырваться. Он понял, что не стоило что–либо отвечать Винстону, и уже жалел о том, что решил познакомиться со мной. В конце концов, неспроста я сидела одна.
Когда я вышла из школы и увидела картину, что предстала перед моими глазами, стаканчики с кофе сразу же выпали из моих дырявых рук. Горячая жидкость разлилась на обувь, отчего я лишь недовольно прорычала, после чего уверенным шагом подошла к парням.
– Винстон, какого чёрта ты делаешь?! Остановись! – я схватила парня за руку, предотвратив очередной удар. Оливер выдохнул с облегчением. Его лицо было окровавленным, как и руки Винстона.
Винни сразу же посмотрел на меня. Я заметила в его глазах боль. Его взгляд был похож на взгляд израненного животного – боль вперемешку с ненавистью. Это так сильно пронзило меня, что мне казалось, что меня прошибло молнией насквозь.
– Мне жаль тебя, Винстон, – сказала я, отчего он пошатнулся, сделав шаг назад. Это был ключевой удар. Только кому я сделала больнее? Себе или ему, повторив эти слова вновь?
Глава 15
Винстон и подумать не мог, что его слова смогут так сильно ранить его самого. Весь вечер парень сидел в своей комнате. Прислонившись спиной к стене, он слушал любимое кантри и мотал ногами, словно маленький, в такт музыке. Глаза его были широко раскрыты и уставлены в потолок. Но у меня не было возможности наблюдать за ним из-за закрытых штор, которыми парень отгородил меня от себя.
Он сидел так весь вечер. Ночью, когда все уснули, спустился вниз, только чтобы принять душ. Горячая вода обжигала тело, и Винстон даже не пытался сделать её немного прохладней. Ему было всё равно. Он просто стоял, опустив голову вниз, когда поток воды окутал его изнеможённое душевной тревогой тело.
Покинув ванную, Винстон обмотался полотенцем и вернулся в комнату, запершись в четырех стенах снова. Выключив свет, парень упал бессило на кровать, но всё же не спешил засыпать. Точнее ему не спалось, хоть он и хотел уснуть мертвецким сном. Теперь такие простые слова, как «мне просто жаль тебя» преследовали его. Они повторялись в его голове, как мантра. С ними он и уснул несколькими часами позднее.
– Думаю, вам стоит поговорить, – сказал Майк, когда я всё ему рассказала. Не впервые ли я поведала о том, что меня действительно волновало человеку, а не собаке. Уже некий прогресс, не считаете? Хотя, когда я излагала Майку историю своей жизни по телефону, Долли лежал рядом на кровати и тихо скулил каждый раз, когда я переставала его гладить.