Я первая вышла из машины. Кажется, стало ещё холоднее. Влажные от слёз глаза неприятно щипало, а нос сразу покраснел.
Оказавшись внутри, я сразу же почувствовала прилив тепла. Там было так тихо и спокойно, словно я была у себя дома, куда жутко не хотелось возвращаться. Боялась признаться во всем маме, хоть и знала, что она от меня наверняка не отвернулась. Мне было стыдно признаваться ей в своем безрассудстве, когда она учила меня быть другой – сильной и умной. Я провалилась во всем.
Мы сидели на диване в гостиной, как два отморозка. Я заметила, как Майк ёрничал, будто хотел что-то сказать, но так и не осмеливался.
– Можешь вернуться на вечеринку к Ларе. Я знаю, что ты не планировал так рано возвращаться, – спокойно сказала я, распознавая сигналы. С Майком это было проще делать. Винстона было сложно понять, даже когда мы говорили с ним напрямую.
– Нет, я останусь с тобой.
– Майк, мне не пять, а ты не мой старший брат, – я тяжело вздохнула. – Тем более, мне бы не помешало немного побыть одной.
Парень нахмурился, будто засомневался, как бы лучше поступить. Я видела, как ему не терпелось вернуться на вечеринку (где он, вероятно, оставил Лару), а с другой стороны дружеский долг поддерживать меня в трудную минуту останавливал его.
– Иди, – я даже улыбнулась, чтобы убедить его в том, что мне было лучше. – Я, правда, уже почти в порядке.
– Ладно, я вернусь утром. Наверное… В холодильнике есть еда, спать можешь в моей комнате. Если кто-то будет стучать, не открывай, потому что Сисси – в Калифорнии, а родители – в Пенсильвании у бабушки и вернуться только через неделю, – быстро проговорил Майк. Обычно, моя мама говорит в точности такие же слова, когда уходит куда-то (хотя, это случается крайне редко).
Я искренне улыбнулась в ответ. Затем обняла Майка и отправила. «Избавившись» от друга, я снова пала духом, задумавшись в который раз над тем, знала ли я Винстона Саммера, каким он был на самом деле? Может, он всё же был типичным красавчиком из школы, каких часто показывали в десятках однотипных сериалов и фильмов. Сколько в его списке было имен девушек, которые любили его и какие у меня были преимущества? А преимущество одно – я стала первой, которую он бросил.
Решив смыть с себя сегодняшний день, я пошла в ванную. Включив поток горячей воды, села на кортик ванной и ждала, пока она наполниться. Множество вопросов не покидали мою голову. Они выскакивали, как «окна» в поломанном компьютере. Они всё появлялись, и я не могла сделать что-либо, чтобы закрыть хотя бы одно «окно».
Вдох–выдох, вдох–выдох, вдох… Ещё немного и ванна переполниться. Я выключила воду, после чего стало совсем тихо. Лишь моё дыхание и тиканье старых часов с кукушкой в гостиной (они меня всегда раздражали своей громкостью). Сердце билось слишком сильно, я чувствовала это через кожу, всеми фибрами своего тела.
Стала напротив зеркала. Немного запотевшее, оно искажало изображение. Протерев его, я поняла, что ничего не изменилось. Чёрные круги вокруг глаз, розовое пятно растянулось по губам к правой щеке. Волосы спутаны. С трудом сняла резинку, вырвав её вместе с волосами. Тихо зашипели от боли, хоть и болело не там.
Открыв шкафчик, что за зеркалом, я без лишних раздумий и зазрений совести достала баночку с таблетками, в которых нуждалась сильнее, чем прежде. Майк наверняка уже пробовал вдыхать дорожку, почему это не могла испробовать и я? Всего на одну ночь, всего по одной причине. Забыть хотя бы до утра, а там я бы справилась. Взяла себя в руки и жила бы дальше, внушив себе мысль о том, что всё это было лишь дурацким сном.
На ладонь выпало две таблетки, хоть и одной было бы достаточно. А что если нет? Хотелось, чтобы сработало наверняка. Было ли в этом желание что-то плохое? Было ли хоть в одном моем желании что-то плохое? Разве что все они были несколько эгоистичны, но бывали ли с желаниями по-другому?
Я раздавила таблетки, стиснув ладони крепко вместе, что несомненно сработало плохо. Затем взяла тяжелую банку ополаскивателя и растерла их на краю широкой раковины. Затем образовавшейся порошок аккуратно складываю в две предостережительные полоски. Смотрю ещё раз на своё безобразное отражение в зеркале, что заставляет решиться. Зажимаю одну ноздрю пальцем, вдыхая через другую.
В носу стало неприятно пощипывать. Я потерла грязной ладонью глаз, чувствуя вновь неприятную влагу, от которой жгло уже всё лицо. На руке остался чёрный след. Как же это всё меня достало. Вновь встретилась взглядом с девушкой в отображении зеркала. Разбитая, павшая морально. Её потерянный взгляд за считанные секунды превратился из пугливого в презрительный. Она ненавидела меня! Я испортила её жизнь.