Всю ночь моя мама и Винстон провели в больнице. Для них это была самая ужасная ночь. Винстон не мог найти себе места. Он подозревал, что я сделала это из-за него. Он никогда прежде не волновался за другого человека так сильно, как в ту ночь. Когда миссис Саммер позвонила ему и строгим голосом спросила, где он шлялся, Винстон расплакался. Всегда уверенный в себе (порой даже слишком) парень, капитан школьной команды по футболу, «король» старшеклассников, надежда всей школы, просто плакал от того, что из-за его вранья едва не умер самый любимый ему человек. Зачем же ты тогда соврал, Винстон? Чтобы и дальше оставаться крутым парнем? Чтобы не пятнать свою репутацию отношениями с тупой десятиклассницей, которую лишил девственности? Или сделал это из-за своей же глупости?
К утру всё образумилось. Я очнулась. Мама сказала мне, что я сидела с открытыми глазами и смотрела пустым взглядом в стену, хотя я помню только её заплаканное лицо, взывающее в мольбе о том, чтобы я произнесла хоть слово. Она пыталась говорить со мной, спросить, как я себя чувствовала, но я просто молчала.
Винстона не пустили ко мне, но мама успокоила его, соврав, что я была в порядке. Вскоре в больнице появился Майк. Винстон всё ему рассказал ему, несколько исказив действительность, которую позже мне пришлось разъяснять другу совершенно иначе, признаваясь в который раз в собственной глупости. После парни пошли в паб пропустить по бутылке пива.
– Это всё моя вина, – сказал Винстон, опьянев уже после третьей бутылки пива. Он совсем не привык пить даже легкий алкоголь, в это же время Майк был трезвым, как стеклышко.
– Если бы я не оставил её одну она не сделала бы этого.
– Если бы я не наговорил всех тех глупостей, она не сделала бы это, – похоже, в битве аргументов Винстон одержал победу.
Они сидели в пабе около часа, но алкоголь не заглушал той боли, что чувствовал Винстон. Бедный Винни, я же говорила, что тебе будет больно. Ты думал, что ты бесстрашен, но девчонка из окна напротив сделала тебя, что стоило её всего-то жизни, которая была спасена исключительно высшими силами, которые посчитали, что они не готовы были встретиться с такой идиоткой, как я, лицом к лицу.
На второй день доктор сказал, что мои дела вовсе плохи, и меня направили в психиатрическую клинику, ведь я по-прежнему молчала. И я не могу сказать, о чем я думала тогда, потому что ни чёрта, на самом деле, не помню. Мама каждый день приходила ко мне. Миссис Саммер каждый день приходила к моей матери. Винстон обо всем узнавал от неё. Майк обо всем узнавал от Винстона. Это цепочка была бесконечной. Таким образом, обо мне знала вся школа. И случилось то, о чем я подозревала. Моё неудавшееся принятие наркотиков вмиг разбудило совесть каждого из тех, кто издевался надо мной в школе. Согласно слухам я пыталась покончить с собой, из-за чего всего лишь проходя мимо моего шкафчика в коридоре, все опасались того, что это была и их вина. Действительно, кому не станет страшно, когда именно из-за него человек решает умереть? И всё же я не верю, что кому-либо было жаль меня, ведь никто даже не поинтересовался о моем самочувствии, чего мне не так уж сильно и хотелось.
Время шло, но для меня оно будто остановилось. День ото дня ничего не менялось. Я сидела на больничной койке, поджав под себя колени, и смотрела в окно, за которым уже шел такой редкий в этих краях дождь.
Приближалось Рождество, и это было первое Рождество, когда у меня не было праздничного настроения, когда я не гонялась с Майком по торговому центру в поисках подарков родным, не наряжала к празднику дом, не ждала зимнего бала, не выжидала у окна Винстона, только бы увидеть его в смешном рождественском свитере. Я просто сидела в больничной палате и тупо смотрела в окно!
Спустя месяц ко мне начали пускать Винстона и Майка. Сначала Винни боялся ко мне подходить, но затем этот страх испарился. Моё абсолютное равнодушие угнетало его, но он продолжал приходить едва ли не каждый день. Раньше я могла лишь мечтать, чтобы Винстон Саммер хотя бы обратил на меня внимание, но в тот момент, мне было всё равно. Я продолжала таращиться в чёртово окно и сходить с ума.