Это было так искренне, что дыхание перехватило от интимности момента, сердце сладко дернулось и застучало так шустро, словно пойманная в ловушку птица, я провел по его щеке и приподнял лицо всматриваясь в расплавленные от удовольствия радужки, расширенные зрачки, порозовевшие щеки и выступивший на лбу пот.
Но и это ещё не все, картину вовремя дополнила исказившая его лицо-нега состоящая из оргазменных судорог. Из его рта выбился жаркий горячий выдох смешанный с рыком и приглушенным стоном, глаза закатились и закрылись веками, по телу пробежали муращки.
Он сделал несколько поступательных движений, доводя и срывая меня за собой, силу экстаза усилил тот вид открывшийся во время, когда он кончал, его чувства, ощущения и лихорадочные мысли.
Срываясь в оргазм он, да и я не удержали свои истинные формы, его крылья накрыли нас приватным куполом, а перышки затронули разгоряченную чувственную кожу, невесома прикасаясь словно к оголенным нервам.
Это было так естественно и сокровенно, я обхватил его шею, тесно прижимаясь к желанному и самому родному человеку, не замечая вытекших из уголков глаз слез и своего рваного дыхания.
Немного отдохнув в объятьях, я вновь почувствовал как в ногу упирается эрогированный член, я утянул его на спину и уложив привалил к спинке кровати, сам же оседлал бедра и ввел в чуть припухший анус, его плоть, насадился и в порыве чувств и попытке заглушить первую боль царапал и сминал грудь, соски, торс. Начал раскачиваться, наращивая амплитуду, чуть привставая, а затем вбирая все глубже, ерзая и крича.
Мне вторили движения его бедер, что подмахивали и вколачивали распирая как бабочку. Он обхватил мою талию, сжимая ее до побелевших костяшек, толкая, притягивая и нанизывая.
Купаясь в бурном потоке из чувств и желания кончить, я начал ласкать себя под пристальным взглядом агатовых глаз, запрокидывая голову, подкидывая себя крыльями, не чувствуя подгибающихся, обессиленных ног, сосредоточившись на тягучих ощущениях разливающихся по телу от простаты и обжигающих ласк фаллоса. Мои отросшие длинные влажные от пота волосы, собрал шустрый гибкий хвост, открывая вид на шею, подставляя ее прохладному воздуху комнаты, открывая тем самым второе дыхание, придавая сил для резких быстрых насаживаний.
Кончая я сжался обхватывая анальными мышцами подрагивающую внутри плоть. И ощущал смещенное наслаждение наших тел, чувствовал как нутро заполнила сперма, и охладила натертые стенки. Сам же я залил вязкой жидкостью весь торс распластанного под мной, сползшего и откинувшегося на подушку партнера.
Мы не могли отдышаться несколько минут, но уснуть мне не дали. Подхватили на руки и понесли в ванну. Меня попросили убрать крылья и как только я это сделал, он сел позади и открыл воду, начал мыть и внутри и снаружи, я покраснел от столь необычной заботы. Уткнул взгляд в воду и заметил как яркая краска спустилась с лица на шею и грудь, за спиной послышался тихий смех, меня крепче обняли и нежно коснулись губами затылка.
Я не знал, что может быть так хорошо, само собой разумеющееся.
Пока он тер меня, я откинул голову назад на его плече и слегка приоткрыв глаза смотрел сквозь ресницы, любовался его профилем, бьющийся сквозь прозрачную кожу жилкой, подрагивающим остроконечным ухом, что так и манил взять его в рот.
Разморенный горячей водой и усталостью, я заснул и не заметил как меня перенесли в спальню, уложили под одеяло. То как Северус устроился с книгой облокотившись на мягкое изголовье кровати и начал перебирать волосы мерно посапывающего меня.
Утро встретило полным сил телом и саднящим задом. Попытавшись сесть я не удержал болезненного стона. Подняв взгляд увидел навалившегося на косяк Снейпа смотрящего на заспанного меня с ехидной улыбкой, он держал в руке какую-то склянку.
Сделал несколько шагов в мою сторону и сказал:
-Ложись на живот, будем лечить твою задницу, пятнадцать минут и сможешь встать.
В анус протолкнулись два покрытых мазью пальца и начали смазывать болезненно саднящие стенки.
Я проклял себя за то что возбудился от этих действий, прижатый к кровати член в миг затвердел и я начал ерзать, это заметил Снейп и фыркнул наградив мою ягодицу шлепком, от чего я еще больше возбудился и застонал. Я кожей, затылком чувствовал как он силится не заржать, тем не менее ему хватило такта не засмеяться и не наброситься на призывного меня.
Когда я остыл и смог двигаться, то достал припасенные для своего Зельевара подарки, обувь скороходы и чудо перо.
А уж когда он узнал о их возможностях я увидел лучащееся благодарностью глаза.
После этой ночи мы стали видеться все реже, но это не меняет того, что душевно мы стали друг для друга намного ближе.
Когда становилось совсем холодно от волнений за него, ведь я даже сквозь такое далекое растояние, чувствовал что он ощущат страх, отвращение, боль, а порой даже ужас с беспомощностью, от отсутствия его близости я просто сходил с ума, сбегал по ночам из башни, и часами летал над запретным лесом, озером и шпилями замковых башен.
Полет на метле не сравним с теми ощущение, эмоциями, чувствами, и восторгом, что дарят собственные крылья. Я словно жил в небесах. Растворялся в них, отрешался от дурных мыслей и отгораживался глухой стеной от идущих по нашей связи ощущений, сливался с ветром и управлял его игривыми потоками.
А на следующее утро, пробирался в подземелье и проверял своего Любимого, несносного горе шпиона, дрожал и злился в его стальных объятьях.
Было гадкое время, да ещё и с Малфоем, творилась какаето хрень.
Дерганый, затравленный, и чертовски таинственным, я даже однажды решил проследить под мантией невидимкой куда он исчезает.
Как выяснилось он и его сквайры постоянно крутятся на восьмом этаже.
Когда он пошел туда один без своих прихлебателей я не успел зайти за ним в след, дверь исчезла в стене прямо перед носом, зато я дождался когда он выйдет и зашел в ту комнату, что он загадывал.
Это был какой то склад с громоздящимися в даль горами мебели и старых, никому не нужных вещей.
Он мог делать здесь, что угодно.
Я решил проверить одну из своих догадок взяв одну из валяющихся тут книг, попробовал ее вынести, меня очень обрадовало, что вещь не развеилась на глазах, как это было когда я хотел вынести книги из библиотеки.
Рассказав про помещение друзьям мы ради любопытства начали разбирать завалы. Именно здесь я вспомнил про историю с родителями Невилла, что выяснилось в банке и решил все ему рассказать, парень был смур, ошарашен и долго не мог говорить смотря в одну точку.
Но вот когда очнулся, единственной его фразой стало.
-Хорошо, что магия покарала лишь родителей, а не весь род.
А ведь и правда магия не прощает убийства детей и издевательств над ними, мальчик Лестрейнджей и так после всего стал сквибом.
Чинили если это было возможно старую мебель и расставляли ее более аккуратно на пустой части пространства, что предоставила выручай комната, драгоценности, украшения и найденные деньги делилили по полам, одну половину переводили на счет Хогвартса, а другую, делили на три части и переводили на счета своих родов, старые артефакты с невыветрившимися от времени чарами, я восстанавливал, и мы их подпитывали, что нравилось забирали себе, а что было не нужно относили преподавателям так мадам Спраут получила зачарованные палатки, ящики, сумки, в нутри которых были личные теплицы учеников, скребки, редкие книги по растениям и уходу за оранжереей, студенческие лопатки, специальные мантии, зачарованные горшки и даже растения. Старые метлы, что поддавались починке, ковры самолеты, летающие щиты и прочие вещички, относили к мадам Трюк, что никак не могла нарадоватся.
Книги со штампами родов копировали и пересылали владельцам, которыми были все аристократы поголовну тут были книги и трактаты и наших родов и таких как Малфой, Мракс, Лестрендж, Прюэтт, их же мы и копировали, а защиту от чар обходили представляя вместо пергамента и чернил фломастеры и листы А4, если мы ничего и ни кого не знали о владельцах, то отсылали в Гринготтс, гоблины уж точно разберутся, дневники и трактаты без владельцев, разбирали между собой и если фолианты были уж очень ценными делали копии.