— Твое недружелюбие достигло охренеть какого пика, — оценил Дэймон. — Со мной такое впервые, честное слово. Обычно мои бывшие любовницы продолжают любить меня до самой своей смер…
— Я давно осознала свою ошибку, — прервала его Китнисс. — Не вороши прошлое, это вызывает во мне нестерпимое желание всадить тебе в сердце кол и забыть о том, что когда-то я была от тебя без ума, уже навсегда. Я спрашиваю еще раз: какого черта нужно тебе от моего мужа?
— От твоего му… Что?!. — Дэймон опешил, и он ожидал чего угодно, но совершенно точно не этого.
— Видимо, годы берут свое. Глохнешь, — язвительно отозвалась Китнисс.
— Ты — жена Аларика Зальцмана?.. — на всякий случай переспросил Сальваторе, но по ее взгляду понял, что не стоило. — Ох, черт, это… Сродни удару ниже пояса, знаешь. Рик не говорил мне, что женат, хотя мы с ним вроде как друзья.
— Мне он тоже не говорил, что у него в друзьях теперь есть вампир, которого я презираю, — отозвалась Эвердин. — Вот что, Сальваторе. Убирайся прочь, и оставь меня и моего мужа в покое, и я не попытаюсь убить тебя при случае.
— Я бы рад, — хмыкнул Дэймон. — Но не выйдет, детка. Это мой город, а вы, охотники, сами лезете не в свое дело. Я и Рик, мы теперь повязаны, нравится тебе это, или нет. Хочешь, чтобы я оставил вас в покое? Уезжайте прочь. Но ты ведь ни за что этого не сделаешь, правда?
— Стоит признать, ты все-таки хорошо меня знаешь, — губы Китнисс раздвинулись в мрачной усмешке. — Этот город нуждается в спасении, и мы с Риком никуда не уедем. Но учти…
— Давай без угроз, — закатил глаза Сальваторе. — Я и так знаю, чего ты хочешь. Рик не должен узнать, что мы с тобой когда-то были близки настолько, что…
— Заткнись прямо сейчас, Сальваторе. — потребовала Китнисс. — И проходи, Рик скоро вернется.
— Надеюсь, ты не изрубишь меня на кусочки, пока его нет, — ухмыльнулся вампир, входя в квартиру. — Или не попытаешься заняться со мной любовью по старой памяти.
— Не льсти себе, — фыркнула Эвердин, скептически окидывая его взглядом. — Я больше не сплю с живыми мертвецами.
— Но когда-то тебе нравилось, — напомнил Дэймон нагло. — Не так уж и давно это было, чтобы выветриться из твоей памяти.
— Поверь мне, в моей жизни теперь полно гораздо более достойных вечной памяти вещей, — усмехнулась Китнисс, ничуть не уступая ехидной манере вампира вести диалог. — А вот ты, похоже, скучал по нашим пикировкам… Бурбон, как обычно?
— В точку, — устраиваясь на диване, подтвердил Сальваторе. — Я себе не изменяю.
— А стоило бы, — обронила Китнисс прежде, чем скрыться на кухне.
— И что это должно значить, по-твоему? — буркнул Дэймон ей вслед.
Эта женщина была невыносима — и была невыносимо хороша при этом.
А еще она его ненавидела.
Само собой, что с этой секунды вся его жизнь полетела к чертям — так уж случалось, что если поблизости была Китнисс Эвердин, то больше ни о ком и ни о чем он думать не мог.
Теперь это представляло проблему из-за Аларика — большую и некрасивую проблему, но…
Сердцу не прикажешь.
Осталось только убедить в этом Китнисс.
========== Клаус Майклсон/Сибил. TO/TVD. ==========
В подвалах Арсенала темницы были куда более современные, чем те, которые предпочитал содержать сам Клаус у себя в поместье в Новом Орлеане.
Легкий налет средневековья его успокаивал — все-таки, когда тебе тысяча лет, ностальгию по былым временам унять не так просто.
Но стоило признать — красавицу-серену содержать в одном из его собственных казематов было бы истинным кощунством.
Современная клетка из стекла и стали подходила Сибил куда больше — и даже каким-то непостижимым образом подчеркивала всю драматичность ситуации.
Серена, несомненно, ощущала себя жалкой, бессильной и несчастной.
Клаусу это чувство было знакомо — он и сам бывал повержен порою.
Победителей не судят, зато проигравшим достается сполна — это он тоже знал, и пришел сюда вовсе не злорадствовать, хотя на губах его и читался намек на усмешку.
Но усмешка скорее была бы многообещающей — если бы все же расцвела на губах.
Когда первородный приблизился к стеклу, разделяющему его свободу и неволю сирены, Сибил подняла голову и одарила его долгим, оценивающим взглядом.
О, он знал блеск, который зажегся в ее глазах — это была надежда.
Дерзкая, безрассудная, неубиваемая надежда, на которую способны лишь безумцы и величайшие злодеи, уверенные в том, что миру тьма гораздо необходимей, чем свет.
Клаус и сам был из таких — потому и пришел сюда.
Сирена поднялась с жесткой койки, которая заменяла ей любую мебель, и приблизилась к стеклу.
— Я знаю тебя, — проговорила она неспешно, пытливо изучая лицо первородного. — Я видела тебя в голове у Стефана.
— И у Кэролайн, — мягко подсказал Клаус. — И, надеюсь, картинки тебя впечатлили.
— Вполне, — туманно отозвалась Сибил и прищурилась: — Для чего ты здесь?
— А ты разве не можешь заглянуть в мой разум? — полюбопытствовал Клаус.
— Стефан и Аларик целыми днями пытают меня с помощью камертона, — презрительно процедила Сирена. — Я истощена и измучена… Но уверена, что твой разум мне бы понравился.
— Я пришел освободить тебя, — не стал напускать туману первородный. — И предложить тебе союз, который будет выгоден нам обоим.
— Сейчас ты предложишь мне нечто очень предсказуемое и нелепое, но настолько коварное, что отказаться я не смогу, — предположила Сибил.
— Вроде того, — согласился Клаус. — Я освобожу тебя, и мы вместе уедем в Новый Орлеан. Там тебя ждет не одна сотня черных душ, которые ты сможешь скормить своему господину до тех пор, пока мы не найдем способ сожрать его самого и дать тебе долгожданную свободу.
— А взамен?..
— А взамен ты заберешь себе Стефана, — просто ответил Клаус. — Поверь мне, как верный солдат-убийца он куда полезнее и лучше, чем Дэймон.
— Я заберу Стефана, а ты…
— А я заберу Кэролайн, конечно же, — вот теперь первородный усмехнулся, и усмешка эта была достойна самого дьявола. — Я тоже всегда мечтал об июньской свадьбе. Вот только Стефан в ней фигурировать не должен. По крайней мере, не как жених.
— Хочешь, чтобы я промыла обоим мозги? — уточнила Сибил спокойно.
— Я слышал, что у тебя это прекрасно выходит, — вскинул бровь Клаус.
— Камертон мы должны унести с собой, — это было единственное условие, которое Сибил поставила гибриду прежде, чем он открыл ее клетку.
========== Клаус Майклсон/femДэймон Сальваторе. TO/TVD. ==========
— Ты — воплощение порока, — медленно, торжественно произнесла Деми Сальваторе, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Сочту за комплимент, — демонстрируя ямочки на тронутых щетиной злодейских щеках, отозвался Никлаус Майклсон, наблюдающий за ней из постели.
— Я говорила не с тобой, — томно отмахнулась Деми. — Это совет от моего нового психотерапевта: начинать день с нескольких приятных фраз, обращенных к себе самой.
— С каких это пор ты ходишь к психотерапевту? — хмыкнул Клаус недоверчиво.
— С тех самых, как Стефан вбил мне в голову, что убивать людей ради того, чтобы взять немного их крови ради пропитания — плохо, — отозвалась Деми. — Не нужно мне было налаживать отношения с братом, ох, не нужно.
— Ты же вроде убила Лекси, — напомнил Клаус. — разве это не она насаждала в голове Стефана все эти бредовые идеи?
— Он и без Лекси чудесно умеет генерировать всякий бред и толкать его в массы, поверь мне, — скривилась Деми. — Скоро он создаст целую секту последователей и истребит всех белок на планете. Боюсь, что стану его правой рукой.
— Ты же не серьезно все это сейчас говоришь, да?.. — со смесью сомнения и опасения в голосе поинтересовался гибрид.
— Конечно, глупенький! — рассмеялась Деми, выдержав для начала драматичную и тягостную паузу, во время которой Клаус уж было принялся лихорадочно искать глазами по всей комнате свою одежду. — Я хожу к психотерапевту, потому что мне нравится издеваться над своими жертвами, прежде чем их порешить. Разве не за это ты меня любишь?