— А я-то что могу с этим поделать? — только и спрашивает Стайлз, пораженный происходящим.
— Можешь полюбить меня снова, — слабо улыбается Елена, прекрасно понимая, как жалко это звучит.
Стилински ничего не отвечает — он просто уходит, ему нечего сказать и что делать с этим он тоже понятия не имеет.
Когда Кира и Эллисон объяснят ему, в чем дело, будет слишком поздно: все, что останется от Елены, это море кровавых цветов.
Впрочем, он все равно не смог бы помочь — увы, осознание этого не отменяет чувства вины.
========== Тристан Де Мартель/Елена Гилберт. TO/TVD. ==========
[AU, в котором Елена живет в Новом Орлеане. После того, как она стала вампиром, Гилберт осознала, что не любит ни одного из братьев Сальваторе и желает отныне идти собственным путем. Элайджа Майклсон предлагает ей свое покровительство (сениментальный и благородный, он делает это в память о любви к Катерине и из искренней симпатии к Гилберт), и Елена принимает его. Она вхожа в дом Майклсонов, близка с Хейли Маршалл и Элайджа медленно, но верно дает ей понять, что заинтересован в ней. События развиваются в момент, когда в город прибывают Люсьен Касл и Тристан Де Мартель, которые нависают угрозой над Майклсонами]
— Люсьен всего лишь жалкий клоун, — презрительно процедил Никлаус.
Вся семья собралась сегодня за обедом, и трапеза напоминала скорее военный совет, чем что-то иное.
— Значит, его нам опасаться не стоит? — с сомнением уточнила Фрея, которая предпочитала быть осторожной в любой ситуации и просчитывать каждый свой шаг.
— Я солидарен с Никлаусом, — проговорил Элайджа, который не так часто поддерживал брата в его суждениях. — Люсьен Касл — трус, а вот кого нам действительно стоит опасаться, так это Тристана Де Мартеля.
— И Стрикс, — услужливо подсказала Ребекка.
— Суть одно и то же, — не стал спорить с ней Элайджа. — Этот человек могущественен и беспощаден, и у него старые счеты с нашей семьей.
— Вот только не нужно этих укоризненных взглядов! — раздраженно взвился Клаус в то же мгновение. — Кто из нас в свое время не совершал ошибок?
— Из всех присутствующих здесь? — усмехнулась доселе молчавшая Хейли. — Кажется, одна лишь святая Елена.
— Боюсь, я так же не могу похвастать безгрешностью, — отозвалась сидящая рядом с Элайджей Елена Гилберт. — Можно мне еще вина?..
— Читаешь мои мысли! — подхватила Ребекка последнюю фразу. — Кажется, только галлоны алкоголя способны унять мою нервозность в это проклятое время!
— Но напиваться не выход, — чопорно возразила Хейли, пряча усмешку: на самом деле, она просто поддразнивала и Елену, и Бекку, стремясь хоть немного разрядить напряженную атмосферу.
— В данный момент ничего другого нам не остается, — потянувшись к бутылке, подвела итоги Фрея.
Никлаус успел перехватить бутылку до того, как пальцы сестры ее бы коснулись:
— Позволь мне, сестра. Я поухаживаю за дамами.
— Что так нетипично для тебя, — не удержалась от шпильки Хейли.
— О, да, мне всегда казалось, что запугивания и пытки тебе больше по душе, — поддержала ее Елена.
— Все эти эмансипированные женщины с правом голоса начинают меня утомлять, — рассмеялся Клаус, обращаясь к Элайдже. — Нам стоит найти для них более полезное занятие, чем насмешки надо мной.
— Я уже позаботился об этом, — заверил брата Элайджа. — Наши прелестные дамы займутся изящным шпионажем. Тристан Де Мартель пригласил меня и девушек на сегодняшний праздник.
— Я о чем-то не знаю? — сощурился Клаус подозрительно.
— Марсель Жерар официально вступает в ряды Стрикс этим вечером, — любезно подсказала Ребекка, но по ее напряженному взгляду было ясно, как ее беспокоит этот факт.
Что ж, это был удар ниже пояса.
— Этот предатель спятил окончательно! — мгновенно взбесился гибрид. — Может, и мне стоит заглянуть на этот праздник, чтобы вырвать из его груди его гнилое сердце?
— Ты обещал мне, что не убьешь его, — напомнила Ребекка, так же вспыхивая.
— О, нам наверное стоит пойти и заняться выбором нарядов на вечер, чем слушать все это, — обратилась к Елене Хейли. — Все эти сугубо семейные разборки вызывают у меня изжогу.
— Увидимся вечером, — шепнула Элайдже Елена, и вместе с Хейли они выскользнули из-за стола, где разгорался нешуточный скандал.
— Они могут упрекать друг друга вечно, но я и так наслушалась уже на пару жизней вперед, — рассмеялась Хейли, когда они с Гилберт вышли из дома и направились на противоположную сторону улицы, где волчица теперь обитала со своим мужем Джексоном и малышкой Хоуп. — Как же здорово жить отдельно от этих безумцев!
— Не могу не согласиться, — улыбнулась в ответ Елена. — Хотя в моменты, когда они едины, я им чертовски завидую.
— Элайджа отдаст за тебя жизнь, — серьезно проговорила Хейли. — А значит, и все они тоже. Ты стала частью этой семьи, хочешь ты этого или нет.
— Иногда меня это пугает, — призналась Елена, отводя взгляд. — Это накладывает слишком большую ответственность, а мои плечи не так широки. Что, если я подведу их?..
— Ты? Святая Елена? — фыркнула Хейли недоверчиво. — Не смеши меня, если и существует в этом мире кто-то, кто не способен на предательство, так это ты!
О, если бы ты только знала! — пронеслось у Елены в голове, но вслух она этого, конечно, не произнесла.
*
Хейли настояла на том, чтобы она выбрала для этого вечера красное платье с открытыми плечами и заколола волосы на одну сторону, обнажив шею.
Елена давно уже не была той юной девочкой-школьницей, которая смущалась собственной красоты и сексуальности, но сегодня ей хотелось бы смешаться с толпой, а в красном платье сделать это будет весьма проблематично.
— Боюсь, что у тебя нет выбора: все ставки сегодня будут сделаны на тебя, — поставила ее перед фактом Хейли. — Все в этом городе знают, что ты дорога Элайдже. Тристан Де Мартель в первую очередь будет заинтересован в тебе, и ничего с этим поделать нельзя. Будь осторожна в выборе фраз… Хотя, мне ли тебя учить?..
Она вошла в банкетный зал рука об руку с Элайджей, и каждый вампир, находящийся здесь, наблюдал за нею — для всех она была женщиной старшего Майклсона, мишенью.
Наверное, это насмешка судьбы — быть мишенью в человеческой жизни, и оставаться ею даже обретя бессмертие.
Елена Гилберт не желала больше быть классической «девушкой в беде», но разворачивающиеся вокруг события вновь не оставляли ей выбора.
Вечер был томен и полон шампанским и классической музыкой.
Светские беседы балансировали на грани угроз и неприятных намеков, и приходилось держать хорошую мину при плохой игре.
В какой-то момент Элайджу увлекла прочь темнокожая красавица с холодным взглядом, Айя, и Елена осталась одна посреди зала, в котором все были разбиты на небольшие группки.
Она не видела поблизости ни Ребекки, ни Хейли, ни Фреи, и понятия не имела, где они могут быть.
Вот тогда-то уверенная, сильная ладонь и легла ей на талию.
— Мисс Гилберт, — вкрадчивый, нарочито негромкий голос обволакивал, приятные обертоны ласкали слух. — Не подарите ли вы мне танец?
— О… Но никто ведь не танцует… — слабо воспротивилась она.
— Так мы станем первыми и зададим тон. В конце-концов, все здесь — мое, и люди, и их мнения, так же как и их желания и стремления.
Тристан Де Мартель властно увлек ее за собой, поближе к живому оркестру, и неспешно закружил в танце. Он вел так умело и так непринужденно, с такой грацией и достоинством, что в его руках невозможно было не ощущать себя особенной.
— Ты сегодня особенно прекрасна, — проговорил лидер Стрикс, взглянув в лицо Елены с тем особым блеском в глазах, который предназначался ей одной.
— Благодарю, — отрывисто проговорила девушка. — Но стоит ли нам так открыто…
— Но именно этого от меня все и ждут, любовь моя, — улыбка Де Мартеля была и успокаивающей, и пугающей одновременно. — Что я попытаюсь расставить сети для женщины Элайджи. Позволь мне сыграть эту роль — она мне по нраву, ведь сегодня вечером ты в моих объятиях совершенно официально.