— Не злись, — примирительно протянула к нему руки Лидия, и Питер покорно взял ее пальцы в свои ладони. Долго сердиться на эту девушку у него никогда не получалось.
— Выкладывай, — проворчал он, делая вид, что все еще недоволен. — Что такого стряслось, что ты переживаешь за мое эмоциональное состояние?
— Я нашла твою дочь, Питер, — заявила Лидия, взглянув ему в лицо чистейшими зелеными озерами глаз. — Точнее, дочерей. Их, вообще-то, двое. Они близняшки.
Питер молчал несколько долгих мгновений, прокручивая в голове десятки опасных комбинаций и анализируя воспоминания, что привело его к весьма неутешительному выводу, что он вполне себе может оказаться чьим-то папой.
— Ты права, — сказал он как можно спокойнее, но в голосе все же проскользнула паника. — Мне нужен коньяк.
*
Он все-таки вырезал тыкву — под неусыпным надзором Лидии, которая утверждала, что сосредоточенность на каком-то определенном занятии непременно его успокоит, и спорить с ней, конечно же, было бесполезно.
Он вырезал тыкву, а Скотт и Стилински приперлись с ворохом искуственных летучих мышей и гирлянд из лже-паутины, и обвешали этой дрянью весь лофт. С ними пришли Эллисон и Кира, и их Питеру не так уж сильно хотелось выгнать: они приготовили отличный пунш. Впрочем, превосходный вкус пунша оказался заслугой Лэйхи — судя по его поблескивающим из-под шарфа глазам, это он влил туда хорошую такую порцию алкоголя. Ну хоть кто-то в бывшей стае Дерека удался на славу — этот Лэйхи вообще ничего так, может, стоит переманить его на свою сторону и попытаться захватить с его помощью власть…
Впрочем, Лидия все равно не позволит — она за мир во всем мире.
Чего только не сделаешь ради любви — даже позабудешь о своих амбициях и мечтах захватить если не мир, то хотя бы один-единственный город и подчинить его себе…
— Они сейчас будут здесь, — шепнула Лидия, подходя со спины и трогая Питера за локоть. — Ты снова пьешь пунш?
— Он вкусный, — отсалютовал девушке стаканом Хэйл, поворачиваясь к ней лицом.
— Ты пьян? — подозрительно сощурилась мисс Мартин.
— Вовсе нет, — показушно обиделся Питер и нашел себе другое оправдание: — Это все твоя тыква меня так… Умиротворила.
— Я сейчас пойду и умиротворю этого юного алкоголика Лэйхи, — мрачно пообещала Лидия. — Повешу на его же шарфике.
— Не стоит, он только начал мне нравится, — хмыкнул Питер. — Так они… Они уже близко?
— Более чем, — затаив дыхание, Лидия вцепилась в предплечье Питера и кивнула ему на входную дверь, которая как раз отъехала в сторону и в разверзтую пасть лофта, украшенного для Хэллоуина, шагнули две девицы.
Вообще-то, они оказались довольно взрослыми — Питер ожидал иного. Лет десять тому назад была у него одна умопомрачительная интрижка… Ну, этот вариант отпал разом.
Девицы были одного возраста с… Ну, с Лидией, да.
Как-то неловко, конечно, но кто сказал, что будет легко?
Увы и ах, если они в самом деле такие взрослые, то их матерью с вероятностью процетов на девяносто является Коринн, которую прозвали Пустынной Волчицей.
Премерзкая была женщина — его первая любовь, всю душу ему изорвала и бросила в момент самой унизительной слабости.
Это из-за нее он так мерзко относился всю жизнь к женщинам — до Лидии, само собой.
— Они красавицы, правда? — с умилением произнесла Лидия, подталкивая его вперед.
— Эээ… Да, — согласился Питер, разглядывая девиц с некоторым подозрением.
— Это ты, что ли, наш отец? — одна из них, одетая в шорты и клетчатую рубашку (какой-то клон Стилински, ей-богу, только в девчачьем обличьи), решительно шагнула к Питеру и уставилась на него таким дерзким взглядом, что он тут же уверился, что перед ним его дочь. У Хэйлов это в крови — нарываться на всех подряд и ерепениться.
— Малия, полегче, — вторая девица вцепилась первой в руку и мило улыбнулась. — Это не только для нас сюприз, но и для… Папы.
— О, Ди, не будь такой приторной, меня сейчас стошнит, — закатила глаза Малия. — Этот «папа» нам никто, и я понятия не имею, зачем мы…
— Ну вылитый Дерек, — неожиданно для самого себя умилился Питер. — Тот тоже считает себя прямолинейным и брутальным, но на самом деле просто хам.
— Дерек — это наш дядя? — тут же поинтересовалась та, которую назвали Ди. — Ох, я, кстати, Диана, и я очень, очень рада…
— А вот эта — вылитая ты, — сделала вывод Лидия. — Бесконечно обаятельна, но наверняка попытается тебя использовать по полной.
— Обнимемся? — предложил Диане Питер, ухмыляясь.
— Я принесу пунш, — решила Лидия и отошла, предоставив новоявленному отцу пообщаться с дочерьми наедине.
— А кто это, в шортиках? — пристал к ней Стайлз, подловив у чана с пуншем. — Познакомь-ка, а. Я любил тебя всю свою жизнь, а ты разбила мне сердце, связавшись с Питером, так что ты теперь должна мне, учти!
— О, Стайлз. Я обожаю твою логику, — рассмеялась Лидия. — Ее зовут Малия, она дочь Питера.
— А вторая? — рядом нарисовался Лэйхи, обмотанный уже не только шарфом, но и бутафорской паутиной.
— Они близняшки, чувак, — состроил ему мину Стилински. — Сечешь, что это значит?
— Что я отрежу ему уши, — любезно подсказала Эллисон, подкравшись со спины. — Зачем тебе эта информация, Айзек?
— Да просто интересно, — кисло улыбнулся Лэйхи. — Всем же интересно. У Питера есть дочки, это же круто.
Лидия обернулась на Питера и его дочерей — все трое оживленно о чем-то беседовали, при чем Малия тыкала папулю пальцем в грудь и явно бузила на него.
— Счастливого Хэллоуина, ребята! — закричал Скотт, которому было невероятно весело, потому что пунша он выпил раза в три больше, чем даже Питер. — А давайте в караоке петь?
— Песенку про папу надо найти, — ехидно кашлянула в кулак Эллисон.
Вечеринка по случаю Хэллоуина определенно удалась — теперь задачей Лидии было не дать ей превратиться в катастрофу.
========== Клаус Майклсон/Эллисон Арджент/Айзек Лэйхи. TO/TW crossover. ==========
[Эллисон не погибла в битве с Они. Айзек уехал в Новый Орлеан со своим новым опекуном, Эллисон приезжает к нему на каникулы]
— Ты меня будто бы разлюбила.
Новый Орлеан сделал Айзека невыразимо старше, заставил его чувствовать острее и действовать мягче, но с Эллисон все было прежним: он вновь превращался в того мальчишку, который потерял от нее голову и страдал от собственной неловкости и неумения раскрыть свои чувства. А Эллисон, кажется, стала лишь еще более красивой, уверенной в себе и мрачной.
Когда Айзек узнал ее, она уже из яркой девочки-хохотушки превратилась в замкнутую, таинственную и опасную юную охотницу, но за прошедший год, что они провели в разлуке, эти ее качества стали выражены не просто более резко, они заняли доминантную роль.
Пугало его это, или все же ему это нравилось? Айзек пока не разобрался.
— С чего ты взял? — голос у Эллисон ровный, она не переживает, как переживала бы любая другая девушка ее возраста. Она просто спрашивает: все эти любовные трагедии мало ее занимают, она знает цену и преданности, и предательству, и давно уже для себе все решила. Она может и юная снаружи, но внутри она куда как старше даже своего отца. Старше, но не мудрее — хотя ей кажется наоборот. Она все еще способна быть безрассудной, вот только позабыла об этом.
— Ты больше не улыбаешься. — Айзек не обвиняет, но сетует, хотя и берет ее при этом за руку, переплетая их пальцы. — Мне не улыбаешься, Элли. Винсенту ты за завтраком улыбалась.
— Он твой опекун, — пожимает Арджент плечами. — Я думала, ты хочешь, чтоб я была с ним милой.
— Честно говоря, мне плевать, — сознается парень. — Винсент хороший человек, он добр ко мне, но будешь ты с ним милой или нет, меня не заботит. Я хочу, чтобы ты была милой со мной.
— Это так глупо, — на губах Эллисон появляется намек на легкую улыбку. — Ты совсем как мальчишка с этими претензиями. Я приехала в Новый Орлеан ради тебя, трачу свои каникулы на это, вместо того чтоб охотится с отцом и Джерардом, а ты…