- Хотелось бы мне обратить время вспять, - Петир старался, чтобы его голос звучал непринужденно, но в какой-то момент в нем все же проскользнули нотки горечи, - но я не могу.
Долю секунды помедлив, «поправляя» свою маску, ставшую такой привычной за долгие годы, и чувствуя, что хотя в душе у него и плескался тяжелый осадок завершенного разговора, ни Санса, ни ее спутница не догадаются об этом, мужчина продолжил:
- Позволь сказать еще пару слов напоследок, – помолчав с пару мгновений, пережидая, не остановит ли она его, он продолжил. - Твой дядя, Бринден Черная Рыба, собрал остатки войск Талли и отбил Риверран. Вам стоит встретиться. Тебе еще понадобиться верное войско.
И, медленно направляясь к выходу, Петир на мгновение остановился возле Сансы. Ее замечание по поводу наличия войска одичалых казалось просто смешным. Чтобы прояснить этот небольшой вопрос, Мизинец негромко произнес:
- Это войско брата. Единокровного.
И уже в следующее мгновение он вышел, направляясь по тихим улочкам к городским воротам, возле которых его ожидал экипаж, готовый доставить его назад, в Ров Кейлин.
В какой-то миг, смотря в лицо Бейлиша, она увидела в нем того человека, который сбросил ради нее Лизу Аррен в Лунную Дверь. Который отравил Джоффри и вывез ее из Королевской Гавани. Петир показался ей настоящим, когда тяжело вздохнул, не в силах слушать ее откровений. Как будто она видела его настоящего, когда он с горечью во взгляде и сожалением смотрел вниз. Будто бы он мог быть настоящим.
Но, стоило ему снова посмотреть на нее, как Санса быстро справилась с наваждением, напоминая себе о том, что никому нельзя верить. Лучшая защита – нападение. Она выучила этот урок и теперь яростно атаковала, задавая вопрос. Не удовлетворившись безликим ответом, она приняла его за отмашку от дальнейших рассказов о зверствах того, за кого ее выдали. И тогда она снова упорно спросила:
- Что, по-вашему, он делал со мной?
Старк видела, как он снова чуть отвел взгляд и посмотрел чуть выше ее плеча. Она догадалась, что вероятно в этот момент он подбирал слова для своей лжи.
- Леди Санса задала вам вопрос.
Холодно и грозно прозвучавший голос Леди Тарт оказался как нельзя кстати. На удивление быстро после него Петир произнес первое, что пришло ему в голову. И тут же попал в точку. О да! Он бил ее… Но это было далеко не все, что делал с ней этот недочеловек. И она хотела слышать о других догадках Пересмешника.
- Да, и ему это нравилось, – она не поморщилась, признавая правду. - Что еще он делал?
Будто гончая, учуявшая добычу, она не могла остановиться. Не смотря на то, что видела, насколько загнан в угол мужчина, привыкший рассчитывать свои ходы на годы вперед.
- Санса, я…
Она не желала давать ему шанса избежать ответа. На этот раз она дойдет до истины, чего бы ей это не стоило.
- Что еще? – холодно и упрямо повторила рыжеволосая.
- Он резал тебя?
Эти слова расставили в ее голове все по местам. Холодно усмехаясь, Старк больше не испытывала сомнений. Мизинец продал ее. Эта истина тяжело далась ей, ведь до последнего Санса хотела верить этому человеку.
- Видимо, вы все же знали о Рамси, верно?
Лорд-Протектор мог сколько угодно отрицательно качать головой и уверять ее в обратном. Его слова отныне стали не более чем шумом ветра для нее. Прищур синих глаз был слишком оценивающим, словно она видела браавосийца впервые.
- Я думала, вы знаете все тайны.
Когда в ответ на эти слова Бейлиш сделал шаг ей навстречу, девушка запаниковала. Сглатывая, она опасалась того, что Лорд может позволить себе коснуться ее, что он может опустить свои ладони на плечи или взять ее лицо в них. Если бы он позволил себе эту выходку, она могла бы не выдержать. Весь ее новый образ рассыпался бы по кусочкам, словно разрушенная ледяная скульптура. Она сама бы оказалась разбита. Если бы она все еще верила в богов, то призвала бы их в свидетели для того, чтобы они подтвердили, насколько Сансе хотелось верить ему. Если бы она только могла поверить в то, что это ошибка… Но это был просчет. Он просчитался, то ли собираясь вернуться с Армией Долины раньше, то ли действительно надеясь на Станниса, то ли веря в ее чары, которыми ей полагалось околдовать бастарда. Да, он недооценил незнакомца, но что ей было делать с этим фактом?
Не зная как защитить себя от его уговоров, волчица снова пошла в нападение.
- Об остальном, что он делал, Леди не говорят. Но, думаю, владельцы борделей обсуждают это охотно.
Инстинктивно она била наотмашь, догадываясь о том, сколь неприятно было Бейлишу напоминание о его доходных домах. Пусть знает, что в ее глазах он всего лишь Лорд с Перстов. О, он получил сполна. Старк видела это по его лицу, с которого в кой-то веки сползла ненавистная маска. И в ответ на это невольное откровение мужчины она озвучила свое.
- Я все еще чувствую это. И это вовсе не боль в моем нежном сердце, – позволила себе язвительную насмешку волчица. - Я все еще чувствую то, что он делал с моим телом, стоя здесь сейчас!
Почти сорвавшись, Санса моргнула. Вот только она не стала спрашивать, о чем именно жаль Пересмешнику. О том ли, что его планы пришлось менять? Или о том, что его игрушка оказалась сломана? Ну уж точно не о содеянном. Такие люди, как он, просто не умели этого.
- Вы обещали защитить меня.
Ничтожное напоминание. Оно ничего не могло дать ей сейчас, несмотря на заверения в том, что Лорд сдержит обещание. Никто не мог защитить ее – эта мысль выжгла в ней все. И это пепелище замело снегом.
- Я больше вам не верю! Вы мне больше не нужны! – Санса негодовала. Как он смел просить ее вновь поверить после всего случившегося? Как он мог снова обещать защиту? - Вы не можете меня защитить. Вам не защитить и самого себя, если я велю Бриенне зарубить вас.
Проследив за тем, каким презрительным и в то же время настороженным взглядом он посмотрел на Бриенну, ее поразила своя собственная мысль. Она даже не успела обдумать перед тем, как озвучить.
- Может, стоит?
Слишком поздно пришло осознание того, что она перегнула палку. Какая бы вина не лежала на его плечах, он предлагал ей помощь. Пусть даже делал вид, что предлагал. А она в ответ грозилась убить. Ей нужно было остановиться, но идти на попятную перед его взглядом было тем унижением, на которое она оказалась не готова даже после всего пережитого.
- А если я скажу вам умереть?
Бросив последнее слово в холод полуразрушенного дома, девушка осознала, что как бы ни пытался Мизинец натянуть маску на лицо, глаза выдавали его. В них ей никогда не приходилось видеть столько горечи.
- Тогда я умру.
Он ответил не задумываясь. Но теперь это ничего не меняло. Их разговор перестал иметь значение после того, как синеглазая поняла, что Бейлиш знал достаточно о Рамси, чтобы не отдавать ему ее. Он знал достаточно, чтобы уберечь ее от ужасов, если бы действительно хотел уберечь от них. Если бы это имело первостепенное значение.
- Вы спасли меня от чудовищ, убивших моих родных, и отдали другим чудовищам, убившим моих родных. Возвращайтесь в Ров Кейлин. Мы с братом сами отвоюем Север. Я больше не хочу вас видеть.
Движимая своей болью и горечью, Санса отказывалась от его помощи, отказывалась от его компании, от одного его существования рядом с собой. Она верила Петиру. Верила ему одному-единственному. Столько лет она считала, что мастер над монетой хранит ее. Наивная и глупая девочка, она верила в то, что он стал ее семьей, когда от Старков почти никого не осталось. А оказалось, что Лорд Харренхолла просто хотел продать ее повыгоднее.
Теперь волчица не купится на промелькнувшие в его глазах слезы, которые он столь торопливо сморгнул. Она пролила немало слез, когда Рамси грубо вколачивался в нее, с каждым толчком причиняя боль и смешивая с грязью. Слезы не значили ничего. Поэтому ее глаза были сухи.
Полагая, что их разговор окончен, Старк насторожилась, когда мужчина попросил у нее возможность договорить. Что ж, она много лет слушала его и от лишних нескольких минут с ней ничего не случится. В голове рыжая судорожно перебирала варианты возможных песен Пересмешника. И все же Лорд смог удивить ее, заговорив о Талли, напомнив об армии дяди и намекнув на необходимость сильного войска для нее. Само по себе то, что от Армии Риверрана что-то осталось, было ошеломляющей новостью. После боя с Ланнистерами мало кому удавалось выйти живым.