Не находя в себе ни сил, ни желания противиться хриплому шепоту Пересмешника, она поднимает взгляд пронзительно синих глаз и встречается с его взглядом. Ей кажется, что время замирает, когда она решает хоть немного уравновесить их положение и подрагивающими пальцами начинает избавлять Бейлиша от одежды. Неловко и неумело ей удается наконец-то расстегнуть все застежки на камзоле, после чего она тут же бросает его на шкуры, оставляя соседствовать со своим платьем. По-прежнему смотря в его серо-зеленые глаза, Старк сжимает пальцами край рубашки и тянет его вверх, избавляя и от этой ненужной преграды. Облизывая язычком пересохшие губы, она не может сдержаться от того, чтобы не провести хрупкими ладошками по груди Лорда-Протектора, почти невесомо коснуться подушечками пальцев его шрама и опустить руки на плечи.
Неосознанно отступая туда, куда ее оттеснял мужчина, Старк чувствовала, как сбивается ее дыхание, когда он тянет за край корсета. Неожиданно натыкаясь на кровать позади себя, она расширившимися зрачками успевает выдать свой секундный испуг, прежде чем оказывается опрокинута на мягкий мех. Не успевая даже приподняться на локтях и отползти подальше, она замирает, под склонившимся над ней Бейлишем. Тяжело дыша, пташка вздрагивает и ахает от, пусть и не сильного, но укуса, оставленного на шее. Стоит ему провести по укушенному кончиком язычка, как Санса с едва слышным стоном обвивает его плечи. Несмело ведя ладонями по спине Пересмешника, она опускает взгляд не его губы, отчаянно желая ощутить их на своих. Но вместо этого чувствует, как пересмешник выдергивает ленту из корсета и отбрасывает его на пол.
Хриплый стон вырывается из горла северянки, когда она ощущает на чувствительной груди ладонь Бейлиша. Бесстыдно выгибаясь в его руках, она закусывает нижнюю губу, из последних сил сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, когда он играет с затвердевшими сосками. От того, как он чуть оттягивает их и сжимает, между ног у Сансы становится горячо и влажно. Так, как никогда не было ни с кем другим.
Старк кажется, будто она все глубже погружается в жаркое марево, в котором остаются только его прикосновения и выжигающее изнутри желание чувствовать его ближе. Неумело лаская ладонями его пылающую кожу, она прикрывает глаза, забывая о словах, прозвучавших почти приказом. Прослеживая подушечками пальцев путь шрама от ключицы до пупка, она тут же тянет завязки штанов, желая отшвырнуть и их. Вот только стащить последнюю деталь его одежды оказывается не такой уж и легкой задачей, так как Санса почти забывается в волнах наслаждения от того, как губы и язык Пересмешника ласкают упругую грудь. Выгибаясь навстречу его бесстыдным ласкам, ее затопляет смущение от того, насколько мокрой она становится для него.
И еще больше она стыдится себя за полный разочарования вздох, вырвавшийся с губ, как только мужчина отстранился от груди. Его усмешка в другой раз остудила бы ее или разозлила, но сейчас в полумраке комнаты Старк лишь смотрит на его изогнутые губы и не может стряхнуть с себя наваждения.
Санса не может понять, действительно ли она чуть приподнимает бедра, когда Петир стягивает с нее кружевное белье, или ей это только кажется? Все вокруг подергивается пеленой и в этом дурмане только он остается до невозможности четким.
Разбрасывая руки, девушка хватается пальцами за густой волчий мех. Она не торопится смыкать стройных ног, когда Бейлиш проводит губами по внутренней стороне ее бедра. Если ему так нравилось касаться уродливых отметин на нежной коже, то почему нет? Хрипло застонав и чуть поерзав на кровати, Санса не желает, чтобы он останавливался.
А в следующий миг она практически задыхается. Хватая приоткрытыми губами воздух, Старк протяжно стонет от ощущений с ошеломляющей силой захватывающих ее. В какой-то момент ей кажется, что это больше, чем она может вынести, ведь ничего более развратного она не испытывала в своей жизни. Но то же самое Санса думала и тогда, когда Бейлиш вводил в ее разгоряченное лоно пальцы, умело доводя до оргазма.
Его язык вытворяет с ней нечто невообразимое, то скользя внутрь, то касаясь чувствительного комка нервов снаружи. Запуская пальцы в его волосы, тронутые у висков ранней сединой, Старк всхлипывает и поводит бедрами, желая снова ощутить его в себе. Она не замечает того, как через пару мгновений уже с силой сжимает его волосы, и как ее стоны становятся громче и протяжнее. С каждой секундой в ней все меньше остается от самой себя.
Кажется, самое лучшее место для Пересмешника – место между ее широко разведенных ног.
Когда она с хриплым стоном выгибается, поводя бедрами, стоило его языку задеть клитор, играя с ним, губы Пересмешника трогает едва заметная улыбка. Рыжеволосая волчица, такая холодная и неприступная для других, таяла сейчас в его руках, словно воск, распаляя бегущую в его жилах кровь, превращая в расплавленное железо, заставляя гулко стучать в висках.
Он не слышал ничего кроме стонов, слетающих с ее губ, стоило его языку скользнуть в разгоряченное, влажное лоно. Собирая ее сок, он не видел ничего, кроме ее тела, подрагивающего от каждого его прикосновения, от каждого движения его языка внутри нее. Сколько раз, снимая напряжение со своими девочками, он представлял на их месте ее, такую соблазнительно-невинную, и вот теперь она, его пташка, была в его руках, вновь становясь настолько горячей, что, казалось, способна была растопить все снега Севера.
Когда тонкие пальцы Сансы, запутавшиеся в его волосах, сильней сжимают их, едва уловимо царапая кожу головы, а тело напрягается, готовое вот-вот вздрогнуть от оглушающей развязки, чтобы затем расслабленно обмякнуть на толстых шкурах, Бейлиш на мгновение отстраняется, заставляя рыжеволосую недовольно всхлипнуть, подаваясь бедрами вперед, желая получить больше. В этот момент он рад тому, что полумрак комнаты скрывает довольную улыбку, тронувшую его губы. Этого мгновения ему было достаточно, чтобы избавиться от едва державшихся на бедрах штанов, которые скорей мешали, чтобы тут же опять коснуться губами чувствительного комочка нервов, вбирая его, тут же скользя по нему кончиком языка, заставляя рыжеволосую со стоном выгнуться, ведя бедрами по кругу, без слов умоляя не останавливаться. Санса, рыжеволосая волчица, такая нестерпимо горячая, теперь ей никто не посмеет сделать больно. Лишь однажды, просчитавшись, он чуть не погубил ее, оставляя помимо отметин на ее теле, отметины и в ее душе.
Липкое полузабытье окутывает его, не давая вырваться из своих цепких объятий. Он даже не помнит, сколько выпил в этот вечер, единственное, что может сказать точно - это то, что перебрал, хватив лишку. Пытаясь заснуть в своей постели, которая застелена белоснежными простынями, Петир не может сделать этого – стоит ему лишь на мгновение закрыть глаза, как желудок сводит судорогой, заставляя буквально скатываться с кровати, благодаря семерых за то, что старушка Агнесс, что-то бормоча себе под нос, умудрилась поставить рядом с кроватью деревянное ведерко, избавляя юного Бейлиша от унизительного занятия, грозившего ему, в противном случае, с утра пораньше.
Кейтилин… рыжеволосая кошечка Кет. До последнего он не хотел верить в то, что она помолвлена, но сегодня… Ему было достаточно одного взгляда на этого северянина, чтобы возненавидеть его. Более походивший на один из шкафов, стоявших в Главной зале Риверрана, он не мог быть парой для хрупкой и изящной Талли. И этот запах… Петира начинало мутить от одного запаха этого Старка. Потом, после отъезда этого громилы, ему еще долго казалось, что все вокруг пропахло волчьей шерстью.
Желудок вновь сводит судорогой, как раз в тот момент, когда дверь приоткрывается и впускает в полутемную комнату свет. Тонкий девичий силуэт в обрамлении рыжих завитков замирает на пороге. Непослушными губами он шепчет: