Вновь почувствовав прикосновение губ к клитору, она хватила приоткрытыми губами воздух и чуть не захлебнулась собственным стоном, вырвавшимся из груди. Она почти умоляюще вела бедрами, чувствуя себя близкой к тому экстазу, который уже однажды испытала от его близости. Старк никогда и думать не могла, что могут существовать столь сладкие ласки. Она вообще не желала думать об этом ранее, витая в облаках. Имея совершенно другие интересы, девушка игнорировала развлечения подобного рода, считая их низкими и недостойными Леди. Это было развратно, низко и казалось просто отвратительным. Ровно до тех пор, пока она не оказалась в руках Бейлиша. Ровно до тех пор, пока он не получил от нее единственное оставшееся – ее хрупкую гордость, отброшенную стеклом к его ногам и разбившуюся на осколки.
Точно так же, как на осколки разлеталась она сама, одной рукой хватаясь за шкуры, а пальцами другой, зарываясь в волосы Пересмешника. Хриплый не то стон, не то всхлип заполнил покои, ударился о замерзшие стены и наверняка оказался слышен снаружи. В какой-то момент ей показалось, будто ее больше нет в теле, что выгнулось напряженной струной. Казалось, что она не сможет выдержать хлесткого наслаждения, пронзившего ее насквозь. Это ощущение было во много раз сильнее боли. Оно почти полностью перекрывало воспоминания о звериной жестокости, затопляя сознание экстазом и убаюкивая на волнах расслабления. Обессилено растянувшись на мягком мехе, Санса едва ощутимо подрагивала, жадно хватая воздух губами.
Ладони Бейлиша, скользящие по телу, только усиливали дрожь. Они будто бы находили отклик где-то под ее кожей, там, где он был полновластным хозяином. Проклятье, он был в каждой капле крови, ядом распространившись в ней, в каждом сантиметре тела, податливо реагирующего только лишь на его прикосновения. Ощущение его губ на коже постепенно возвращало ее к реальности, но почти сразу же хриплый шепот на ухо вызывал трепет. Петир говорил ей не закрывать глаз, и она не закрывала их. Старк не отводила взгляда, широко распахнутыми глазами утопая в его серо-зеленых, напоминающих ей сейчас хвойные леса Севера.
В ней не было ни капли страха, когда Лорд-Протектор расположился меж стройных ног. Она не переставала смотреть в его лицо, даже когда почувствовала, как напряженный от возбуждения член упирается во влажную плоть. Ужас поселяется в ней чуть позже, когда резким толчком он проникает глубоко внутрь, на всю длину. Всхлипывая от боли, рыжеволосая отмечает, что Мизинцем его прозвали явно не из-за размера достоинства. Уж точно не из-за него. Ей кажется, что к этому она не привыкнет никогда: к боли и к ощущению, будто тебя хотят разорвать на части. Понимая, что это та самая плата, которую она сама предложила, Санса сдерживает новый всхлип, но не может ничего сделать со слезами, скатывающимися с уголков глаз.
В ее взгляде застывает страх и неверие в происходящее. Он обещал!.. обещал, что не сделает больно. Но снова лгал.
– Петир… – имя судорожным шепотом срывается с губ, когда она впивается ногтями в его плечи.
А в следующий миг она не выдерживает и пытается мягко оттолкнуть его. Сглатывая слезы, она отводит взгляд и упирается ладонями в его грудь. Слишком неуверенно, чтобы действительно оттолкнуть мужчину. Его нежность ранит ее сильнее ножа, когда губы собирают слезы с ее щек. Санса не верит его тихому «прости». Но когда он жадно целует ее, все остальное отходит на задний план.
Хрупкие ладони скользят по его груди выше, руки обвивают плечи, пальцы цепко хватаются за спину, когда он неспешно начинает двигаться. Гамма неприятных ощущений постепенно тает и вместе с этим, Старк начинает отвечать его губам. Давая ему возможность приручить себя, девушка сама не замечает, в какой момент начинает подстраиваться под его ритм. Хриплые стоны один за другим рвутся из ее груди, когда она обхватывает его ногами и скрещивает их на спине Пересмешника.
Вытерпев столько боли и унижения от Болтонского бастарда, она не думала, что когда-то сможет получить удовольствия от близости с кем-то. Но Петир оказывается ее якорем, за который она хватается, отчаянно желая почувствовать себя живой. И, видит небо, она чувствует себя такой живой, как никогда, когда он раз за разом проникает в нее на всю длину, медленно движется обратно и снова заполняет собой, когда после этих дразнящих скольжений он делает резкие толчки, вновь зарождая в ней жар, что вот-вот грозится стать нестерпимым.
Она отклоняет голову, подставляя шею жадным губам своего мужчины. Сладко замирая от того, как он целует за ушком, Старк задерживает дыхание, когда слышит его вновь повторенную не то просьбу, не то приказ. Его дыхание на коже кажется таким правильным, будто все это время она стремилась только к одному, чувствовать его здесь и сейчас.
Ловя его взгляд, Санса нежно проводит пальцами по шраму, царапает плечо и тянется ближе, чтобы коснуться поцелуем уголка губ, скользнуть своими по острой скуле и жарко выдохнуть в его шею, срываясь на стон. Почти отчаянно она хватается руками за его предплечья и обвивает шею, когда после пары неожиданно резких, но не торопливых толчков, внутри что-то напряженно замирает и вдруг взрывается невыносимым наслаждением. Пальцы ног сводит оргазменной судорогой, охваченная которой, Санса стонет его имя:
– Петир!
Продолжая прижиматься к мужчине ослабевшим телом, синеглазая изумленно приоткрывает губы, чувствуя, как по телу мужчины проходит дрожь. А в следующий миг, она широко распахнутыми глазами смотрит на него, чувствуя, как он изливается глубоко внутри.
Ей всегда было мерзко чувствовать в себе семя Рамси, но сейчас все меняется. Кем она стала, если ей нравилось это ощущение? Нравилось быть заполненной Пересмешником… Быть может она стала одной из его шлюх? Высокородная Леди, превратившаяся в одну из его девиц. Вот только как бы то ни было, Санса четко знала, что с этого дня его слова приобретают силу. Она его, а он ее. Ничто не изменит этого. Никакая сила за Узким морем, древние страхи из-за Стены или же безумная королева на Железном троне.
Восстанавливая дыхание, она дает ему притянуть себя ближе и чуть ерзает, устраиваясь удобнее, когда он накрывает обоих шкурами. Она принадлежала ему, а он ей – эта простая мысль приносит ей успокоение, когда рыжеволосая льнет ближе и устраивается на плече мужчины. Санса мягко улыбается, когда он обнимает ее, она опускает ладошку на грудь Бейлиша и слабо поглаживает, не в силах бороться с тяжелеющими веками. Истома охватывает тело, стоит Лорду Харренхолла зарыться пальцами во влажные волосы. Его ласки убаюкивают ее ничуть не хуже, чем некогда сказки старой Нэн. Засыпая, Старк представляет, как проводит кончиком язычка по старому шраму Петира. Неосознанно, она обвивает его торс во сне рукой, не желая, чтобы эти тепло и ощущение безопасности растворились с рассветом.
========== Глава 15. ==========
Мягкий свет свечей, лишь разбавляющий полутьму небольшой комнаты, но не прогоняющий ее до конца, все равно режет глаза, заставляя Петира вновь зажмуриться. Каждая клеточка его тела болит, словно по нему прошелся табун лошадей, всегда пасшийся на лугах, раскинувшихся вдоль одной из рек, которыми так богаты Речные земли. Терпкий запах настоек и трав безошибочно дают ему понять, что он сейчас в башне мейстра. Пересохшие губы кривятся, когда он вспоминает, почему оказался здесь.
Каким же он был глупцом, когда решился рискнуть и пойти против этого северного громилы. Но, видимо все же были правы те, кто говорил, что любовь ослепляет и делает человека безумцем. Он просто не мог принять того, что рядом с его Кет, такой невесомой и изящной, истинной Леди Риверрана, будет этот неотесанный северный волк, который ничего не сможет ей дать взамен. Но даже меч северянина, располосовавший Петира практически пополам, не смог выбить из мальчишки того, что он чувствовал к Кейтилин.