Ни перед кем другим, никогда она не опустилась бы на шкуры, опираясь на колени и локти. Слишком хорошо северянка помнила унижения и боль, испытанные в этой позе с ублюдком, которому была отдана. Но Бейлишу она доверилась. Лишь единожды бросив на него взволнованный взгляд через плечо, Санса позволила его рукам убаюкать тревогу. Поддавшись горячему шепоту, она не чувствовала себя жертвой, когда Пересмешник опустил руку на ее шею и сжал пальцы вынуждая запрокинуть голову. То, насколько нежно он касался изуродованной шрамами спины приоткрытыми губами, как ласкал языком, вызывая дрожь, поражало ее.
Когда обессиленные они устроились под теплыми шкурами, рыжеволосая устроилась на груди Бейлиша. Расслабленно водя пальцами по шраму, она сама не заметила в какой момент заснула.
Ей привиделся сон… в этом сне она будто бы видела себя со стороны и в то же время четко понимала, что эта девушка – не она. В сознание лениво и обрывочно проникали чужие мыли о Риверране, тысячу лет принадлежавшем Талли, а так же о том, что теперь замок заняли презренные враги. Та, что держала на подносе пирог, ненавидела Фреев всем своим существом.
Тем не менее, служанка дождалась отъезда Ланнистеров и сама взялась обслужить за трапезой Уолдера Фрея, в одиночестве обедающего в пустом зале. Она молча положила на его блюдо кусок свежей выпечки и терпела приставания, ровно до тех пор, пока противный старческий голос не спросил:
– Где мои кретины сыновья? Чёрный Уолдер и Лотор обещали прибыть до полудня.
Не понимая, что происходит, Санса отчаянно не хотела слышать ответа на этот вопрос. В отрешенном спокойствии молоденькой служанки она чувствовала нечто зловещее.
– Они прибыли, Милорд, – с равнодушной учтивостью ответила незнакомая девушка.
– И где же они? – в негодовании воскликнул старик. – Жопы друг другу бреют? Зови их сюда живо!
В другой раз старый извращенец так просто не отпустил бы юную служанку. О буйном нраве уродливого Фрея Сансе приходилось слышать не одну сплетню. Вот только незнакомку мало волновало перспектива оказаться объектом внимания Уолдера, более того, она будто бы желала, чтобы он наконец-то посмотрел на нее.
– Но они уже здесь, Милорд. – Почти что перебила хозяина темноглазая.
Глоток за глотком отпивающий вино из кубка, глава Дома огляделся, предположив, что мог не увидеть только что пришедших в зал сыновей. Но их нигде не было. Тогда девушка наклонилась и подвинула блюдо с кусочком пирога ближе к ничего не понимающему мужчине
– Вот здесь, Милорд.
Бросив на прислугу беглый взгляд, он явно посчитал девушку ненормальной. Однако поддался ее бредням и со стуком поставил кубок на стол. Выглядя мрачнее тучи, он снял верхний слой теста с пирога и увидел посреди фарша, из которого была сделана начинка, человеческий палец.
– Разделывать их было не легко, – тихо призналась незнакомка, глядя на то, как затошнило Фрея, – особенно Черного Уолдера.
Санса чувствовала наслаждение, испытываемое говорящей, которое странным образом смешалось с ее собственным отвращением. До конца не понимая, что происходит рыжеволосая тщетно пыталась покинуть полутемное помещение одного из залов Близнецов. Но какая-то неведомая сила не позволяла ей сделать этого, заставляя наблюдать за происходящим.
– Что?! – мужчина не желал понимать происходящего. Неверящим взглядом смотря на замершую в спокойном ожидании прислугу, он выглядел жалким. – Что?!
Отчаянно не желая признавать, что за мясо послужило начинкой для обеда, он поднял взгляд на девушку как раз в тот момент, когда она сделала невероятное. Словно ее лицо было всего лишь маской, она сняла его. Расширившимся от ужаса и непонимания глазами Санса наблюдала, как под этой маской проступили такие знакомые черты сестры, вернувшейся из Браавоса.
– Я - Арья Старк. Я хочу, чтобы ты это знал. Последним, что ты увидишь в жизни, будет улыбка Старка. И ты сдохнешь.
Равнодушный, чужой голос собственной сестры оказался для Сансы большим кошмаром, нежели отрезанный палец в пироге из человечины. Но к ее ужасу дурной сон никак не кончался.
Когда шокированный Уолдер попытался сбежать, Арья схватила его и швырнула обратно в кресло. Не медля ни минуты, она резким сильным движением перерезала ему глотку, а после удерживала, не давая зажать рану, и смотря, как он истекает кровью. Она просто стояла там и улыбалась - обезумившая от жажды мести и крови маленькая волчица.
Рывком сев в кровати, Санса в ужасе смотрела прямо перед собой. Осознание того, что все увиденное являлось всего лишь сном, не сразу дошло до шокированной волчицы. Хватая губами воздух и никак не в силах надышаться, она обернулась к проснувшемуся мужчине и поймала его встревоженный взгляд.
Не отводя глаз, она смотрела в его серо-зеленые, мутные ото сна. Отчаянно боясь, что все увиденное было не просто кошмаром, Старк чувствовала, как дрожат руки.
– Скажи мне, что Фреи живы… что Арья не пустила их на пироги…
Вспоминая увиденное во сне, Санса почувствовала, что ей дурно. Она вскочила с кровати, метнулась к окну, распахнула его и начала жадно хватать ледяной воздух губами. Сама не своя волчица не обращала внимания на свою наготу. Растрепанная, смотрящая прямо перед собой полувменяемым взглядом, она не верила, что ее родная сестра способна на такое.
– Она стала чудовищем, – с горечью выдохнула рыжеволосая.
Нечто внутри подсказывало, что младшая сестра точно так же думает о ней. Для нее рыжеволосая Королева Севера была предательницей и монстром, способным жить с Пересмешником. Вот только Санса помнила слова Бейлиша. Она никогда не изменяла взятому за правило совету: «Всегда помните о чистоте своих рук, Миледи». Руки же Арьи были в крови. Она вся была в крови.
========== Глава 19. ==========
Комментарий к Глава 19.
Вся новая информация и “Wolf’s mint” и других моих работах теперь здесь:
https://vk.com/alira_lionkourt
Несколько коллажей автора к главе:
http://pixs.ru/showimage/tfjryjzryj_8467917_25507089.jpg
http://pixs.ru/showimage/uvoojpg_2832330_25507090.jpg
Едва заметная улыбка тронула губы Пересмешника, когда супруга, на мгновение отстранившись, вновь потянулась за поцелуем. От ее пальчиков, ловко расправившихся с застежками камзола, по телу прошла легкая дрожь. Каждый раз, стоило Сансе просто посмотреть на него, практически незаметно улыбаясь уголками губ, как у Петира все внутри замирало, заставляя сердце гулко колотиться о ребра. Она, его маленькая волчица, так похожая на мать, сумевшая переступить через Старковские гордость и упрямство, заставляла вновь чувствовать то, что, казалось, уже давно было позабыто, оказавшись погребенным под толстым слоем цинизма.
Разве могло хоть что-то сравниться с тем, как она вздрагивала, подаваясь навстречу его пальцам, когда он, сквозь тонкое кружево ласкал ее? Разве хоть что-то шло в сравнение с тем, как белоснежная кожа на ее шее покрывалась мурашками, когда он, склонившись, вкрадчиво шептал:
– По крайней мере, я буду очень старателен.
То, как рыжеволосая таяла в его руках, сбивающимся дыханием и едва слышными стонами умоляя не останавливаться, сводило Пересмешника с ума. Он словно дразнил супругу то ускоряя, то замедляя выбранный темп, подводя ее к тонкой грани, перешагнув которую, она обессиленно затихла на его плече.
Едва сдерживая себя, мужчина ловкими пальцами прошелся по застежкам платья. Плавно скользнув ладонями по ткани, позволяя ей медленно соскользнуть с плеч Сансы, обнажая белоснежную кожу, Петир хрипло выдохнул. Порой ему все же не верилось, что рыжая северная волчица стала его. Подчас ему казалось, что все это сон, который развеется с первыми солнечными лучами, показавшимися над верхушками заснеженных деревьев.
Притягивая жену за бедра ближе и резким толчком заполняя ее, Бейлиш запустил пальцы в волосы, огненным водопадом разметавшиеся по телу пташки, заставляя ее невольно отклонить голову. То как она податливо выгибалась ему навстречу, впиваясь пальчиками в его плечи, как едва уловимо вздрагивала, когда он, скользя губами по мраморной коже шеи, иногда прикусывал, оставляя отметины, сводило с ума, заставляя Пересмешника ускорять темп, чувствуя приближение скорой развязки. Их хриплые стоны смешиваясь, заполняли все пространство отведенных покоев, подводя их обоих к той черте, за которой время, казалось, останавливалось и все вокруг теряло свой смысл.