Тем временем самая лютая зима оказалась самой короткой. Принеся с собой древние ужасы и резкие перемены, вопреки страшным предсказаниям, она миновала свой пик не став самой долгой.
Спустя несколько месяцев после назначения Бейлиша Лордом Долины, Санса отправила маленького слугу за супругом. Петир нашел ее в теплице, разбитой в южном крыле замка. Девушка выбирала, какие розы срезать, слушая его приближающиеся шаги. Не дожидаясь, когда он заговорит, она нарушила тишину первой.
– Вы в курсе, что королева ищет наместника?
– Насколько мне известно, это длится уже долго.
Незамедлительный ответ его вызвал у Королевы Севера улыбку. Садовыми ножницами она срезала первую бордовую розу и опустила в корзину.
– Первым, кому Дайнерис предложила Железный Трон, был Тирион Ланнистер. К всеобщему изумлению он отказался от него. Полумуж выразил желание остаться десницей королевы и вернуться вместе с ней за Узкое море.
Осторожно, дабы не пораниться о шипы, она выбрала второй цветок. Когда он присоединился к первому, рыжеволосая продолжила:
– Из оставшихся представителей Высоких домов никто не проявлял интереса к «проклятой табуретке», как назвала трон Таргариен. После свержения безумной королевы, Нимерия - признанная Мартелл, предпочла зализывать раны в Дорне, похоронив своих сестер. Яра Грейджой осталась верна железным островам и морю, признавая, что сушей править у нее выйдет скверно. Бастард Баратеона - Джендри, рядом с которым постоянно видят мою младшую сестру, более чем доволен Штормовым Пределом, подаренным Бурерожденной.
Одна за другой в корзину отправились третья и четвертая розы. Пятую Санса выбирала почти минуту, мысленно благодарная супруга за то, что он не нарушал молчания царившего в этом уютном уголке замка.
– Бринден Талли, с которым вы только что с горем пополам кое-как поделили власть над Речными землями, навоевался уже давно. Матери драконов он ответил, что выбрал роль советника при своей внучке, ставшей Хранительницей Севера, и пожелал растить детей, которые вот-вот должны будут родиться в браке с Бриенной Тарт в Риверране.
Отойдя от большого куста, она остановилась у другого, на котором росли мелкие нежно кремовые розы, срезав около полутора десятков которых, Старк перестала терзать растения. Опустив поверх зеленых стеблей ножницы, она стряхнула с плаща прицепившийся к нему листик.
– Представителям других домов Королева Вестероса мягко отказывала, не считая их достойными претендентами на роль своего наместника. Удивительно, как трон, за который еще недавно люди были готовы убивать друг друга, вдруг оказался никому не нужным, – когда она, наконец-то, посмотрела в сине-зеленые глаза пересмешника, стало ясно, что за столь длиной речью Санса скрывала свои сомнения. – Петир, отправитесь ли вы вместе со мной в Королевскую Гавань?
Комментарий к Глава 22.
новости о фике и других моих работах:
https://vk.com/alira_lionkourt
========== Глава 23. ==========
Сказать, что эта ночь выдалась беспокойной для Лорда-Протектора, значит было не сказать ничего. Суета и гомон, которыми были наполнены Лунные Врата, не позволяли ему уснуть. Но даже тогда, когда усталость брала свое, а цифры, убористыми рядами заполнявшие листы пергамента, разложенные на столе, начинали сливаться и плыть, мужчина не мог расслабиться. Стоило ему хоть на мгновение сомкнуть глаза, как перед внутренним взором вновь проплывало безжизненное тело пасынка, прижатое к груди мейстера.
Бедняга Колемон всю ночь проторчал возле последнего из дома Арренов, стараясь если не вернуть его к жизни, то хотя бы поддержать угасавшую искру, все еще слабо теплившуюся в хилом мальчишке.
Не в силах больше заниматься бумагами, Петир с досадой отшвырнул перо и, устало проведя ладонями по лицу, медленно поднялся. В чернильной темноте ночи белевшие горные пики казались размытыми и нереальными. Они словно отделяли настоящее, все еще зыбкое и непрочное, как тот первый снег, укрывший их склоны, от прошлого, до сих пор пытавшегося догнать его.
– Еще чего! – Кейтилин лишь презрительно фыркает и отворачивается, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Единственное, что сейчас чувствует Петир, так это глухую горечь, разливающуюся глубоко внутри и разъедающую его медленно и неумолимо, словно яд, подмешанный в еду. Он ведь не просил у нее ничего, кроме платка – небольшого кусочка ткани с искусно вышитой в углу форелью, выпрыгивающей из воды.
После того, как ее отец – Хостер Талли объявил о помолвке старшей дочери с этим несносным северянином, его кошечку Кэт словно подменили. И эти перемены ранили гораздо сильней, чем все ее насмешки и глупые шутки, которые рыжеволосая Леди Риверрана, отпускала в его сторону, когда бывала не в духе.
– Но Кэт, – юный Бейлиш старается, чтобы она не услышала дрожь, готовую пробиться в его голосе, – разве я многого прошу?
Но Кейтилин, истинная Талли, для которой долг, честь и семья всегда будут выше просьбы какого-то влюбленного мальчишки, у которого нет ничего, лишь раздраженно встряхивает рыжими кудрями и выскальзывает из комнаты, оставляя после себя тонкий цветочный аромат.
В эту ночь он совершенно не помнил, как добрался до своей комнаты. Воспользовавшись тем, что вся прислуга уже разошлась, Петир планомерно обыскивал кладовую, пока не наткнулся на то, что сейчас было верхом его мечтаний. Запасы вина, пополняемого Лордом Талли, были гордостью Риверрана, наравне с озерами, заполненными форелью. Крадучись в свою комнату, юный Бейлиш молил Семерых лишь о том, чтобы на его пути не попался никто из обитателей замка. И, похоже, в этот раз такие привередливые боги услышали его.
Светлая, ароматная жидкость слишком быстро скатилась по горлу, обжигая его стенки и заставляя Петира поморщиться. Только сейчас мальчишка пожалел о том, что не захватил с собой хоть немного провизии, чтобы перебить этот немного приторный запах, который так напоминал ему о рыжеволосой Кэт.
– Милорд…, – негромкий голос Лотора, вырывает Лорда Бейлиша из вязкой гущи воспоминаний.
Не произнося ни слова, он медленно повернулся к наемнику, который неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше. Бедняга Лотор. Привыкший больше орудовать мечом и кинжалом, он никак не мог свыкнуться с периодически выполняемой ролью гонца.
– Да говори уже, Лотор, – напряжение последних дней, смешавшееся с бессонной ночью, давало о себе знать, прорываясь нотками раздражения в голосе. – Неужели Белые ходоки вновь вернулись и двинулись на Долину?
В какой-то момент на лице наемника проскользнуло нечто схожее с недоумением, заставляя его невольно повести плечами. Но уже в следующее мгновение, мужчина, полностью овладев собой, негромко произнес:
– Мейстер послал сообщить, что Лорд Аррен предстал перед Семерыми.
Озвученная новость не была для Пересмешника неожиданной. Но что-то сродни досады на то, что мейстер не смог сделать так, чтобы мальчишка протянул хотя бы до утра, всколыхнулось в его груди, заставляя поморщиться. Прекрасно понимая, что старик сделал практически невозможное, проведя весь вечер и всю ночь у постели Робина, мужчина все же до последнего надеялся, что несчастный дотянет до приезда Сансы.
– Иди, Лотор, – наконец произнес Бейлиш, отпуская наемника, – и передайте мейстеру, что я сейчас буду.
В этот предрассветный час коридоры замка были безлюдны. Уставшие обитатели и гости постепенно разбредались по отведенным им покоям, справедливо полагая, что все новости можно будет узнать и утром. И это было лишь на руку Петиру, позволяя собрать мысли, готовясь к нелегкому разговору с мейстером, а затем и с Лордами Долины.
Резкий запах всевозможных настоек и примочек нещадно ударил в нос, стоило Лорду Харренхолла переступить порог покоев, отведенных Робину Аррену. Несколько свечей да практически потухший камин, не разгоняли полумрак, окутывавший комнату, а лишь добавляли теней, которые плясали на стенах и окружающих предметах, складываясь в причудливые образы. Но даже это не помешало Мизинцу рассмотреть фигуру Колемона, который, ссутулившись, стоял возле одного из окон. Казалось, что груз, взваленный стариком на плечи этой ночью, был слишком тяжким для него.