Как уже отмечалось раньше, 93 % из 140 тысяч людей из 132 стран, участвовавших во всемирном исследовании института Гэллапа, на вопрос о том, «есть ли в их жизни смысл или обладает ли она какой-либо значимостью», ответили утвердительно, а в некоторых наиболее бедных странах этот процент еще выше[71]. Другие исследования показывают, что люди, у которых есть различные проблемы со здоровьем, например рак, все равно находят в своей жизни смысл и считают ее значимой[72].
Кинг и Хайнцельман пишут: «Свидетельства различных репрезентативных исследований, а также комплекс исследований, использующих как традиционные, так и новейшие измерительные критерии для определения смысла жизни, определенно указывают на один и тот же вывод: в жизни есть смысл»[73].
Вне зависимости от абсурдности существования и того факта, что в космическом масштабе жизнь в общем и целом незначительна, мимолетна и быстротечна, большинство людей часто ощущают свою жизнь осмысленной и значимой. Должны ли мы тогда сказать, что много людей в действительности ошибаются? И возможно, наша задача – раскрыть для них мрачные экзистенциальные реалии? Этот имманентный парадокс часто возникает как развилка на пути различных психологов и философов. Определенные философы убеждают, что люди ошибаются, когда так высоко ценят свои жизни, и что их нужно ткнуть носом в абсурдность бытия. Психологи зачастую, наоборот, без колебаний принимают оценку, высказанную людьми: если человек считает, что его жизнь имеет смысл, значит, жизнь действительно имеет смысл. И хотя я принимаю сторону профессора Лауры Кинг и психологов и убежден, что мы должны верить тем людям, которые сказали, что их жизнь имеет смысл, тем не менее важно посмотреть в корень этого очень свойственного для человека парадокса[74].
Парадокс между абсурдностью бытия и тем, что люди наделяют свою жизнь высоким уровнем смысла, заключается в том, что мы не до конца правильно понимаем смысл самого вопроса. Если быть точнее, мы смешиваем друг с другом два разных вопроса. На один из них мы уже, по всей видимости, не сможем найти ответ, и потому столкновение с ним обычно приводит нас к экзистенциальному кризису. На другой вопрос все еще есть устойчивый, жизнеутверждающий ответ, и через него мы ощущаем жизнь как имеющую смысл. При этом нам необходимо понять, что первый вопрос – «В чем смысл жизни?» – это побочный исторический продукт западного мышления, и появился он всего лишь за несколько последних веков. Времена изменились, но мы все еще пытаемся найти смысл, существовавший только при старом мировоззрении, от которого человечество уже отказалось. Таким образом, наш современный кризис смысла есть не что иное, как вполне понятная ошибка, если принимать во внимание историю развития интеллектуальной мысли западного общества. Эту ошибку нужно скорректировать. Следующую главу мы посвятим этой коррекции, но для этого вначале нам необходимо разобраться, почему люди так озабочены поиском смысла.
Рефлексия – проклятие человека, требующее поиска смысла
«Люди мало чем отличаются от других созданий в своем стремлении к счастью, но поиски смысла – это именно то, что делает их людьми как таковыми, и это уникально»[75].
Среди ключевых физических особенностей, которые выделяют человека даже среди его ближайших родичей-приматов, необходимо отметить размер головного мозга по сравнению с размером тела. У наших предков около двух миллионов лет назад размер мозга составлял 24–37 кв. см. В наши дни размер головного мозга человека равен приблизительно 73–79 кв. см[76]. Этот впечатляющий скачок в развитии ученые назвали когнитивной революцией, или, по определению Юваля Харари[77], «мутацией древа Познания»[78], которая окончательно отделила прямоходящего обнаженного примата от своих животных сородичей. Существует множество теорий о том, что же послужило причиной такой «гонки вооружений» в развитии мозга у человеческой расы и какие новые способности развились благодаря возможностям обработки информации: язык, кооперация, культура, религия и так далее. Но давайте сконцентрируемся вот на какой ключевой особенности: человек стал способен к рефлексии.
72
Fei-Hsiu Hsiao, Guey-Mei Jow, Wen-Hung Kuo, King-Jen Chang, Yu-Fen Liu, Rainbow T. Ho, et al., “The Effects of Psychotherapy on Psychological Well-Being and Diurnal Cortisol Patterns in Breast Cancer Survivors,” Psychotherapy and Psychosomatics 81 (2012): 173–182.
76
Jon H. Kaas, “The Evolution of Brains from Early Mammals to Humans,” Wiley Interdisciplinary Reviews: Cognitive Science 4, no. 1 (2013): 33–45. Also see Joseph R. Burger, Menshian A. George, Claire Leadbetter & Farhin Shaikh, “The Allometry of Brain Size in Mammals,” Journal of Mammalogy 100, no. 2 (2019): 276–283.
77
Юваль Ной Харари – израильский военный историк-медиевист, профессор исторического факультета Еврейского университета в Иерусалиме, автор международного бестселлера «Sapiens: Краткая история человечества».