— Вы очень добрый полковник, ваша компания очень успокаивает. Мне это очень нравится. А Шеннон прекрасная девушка. — Она дала кобыле твёрдое и любящее похлопывание по её широкой шее. — Она очень хорошо себя ведёт, и я могу сказать, что она умная. Я уверена, что если бы у нас был шанс, она бы тоже попробовала сладкую кукурузу.
Полковник от души рассмеялся:
— Она любит нежные побеги, которые станут шелухой — очень тяжело с кукурузой — моей девушке Шеннон. Она идёт хорошо, мэм. Если бы вы были готовы, я думаю, вы бы нашли её походку гладкой и волнующей.
— Полковник, с вами, как с моим гидом, я верю, что готова почти ко всему.
— Ну, мэм, это прекрасная пастбищная полоса, мы идём направо. Должны ли мы немного проехаться по горам? И вы сможете прочувствовать её шаги.
— Это было бы прекрасно, сэр. Я должна признаться, что чувствую себя немного эгоистично из-за того, что не хочу возвращаться домой. Это прекрасное животное и ваша нежная компания так восхитительны!
— Мисс Ребекка, я к вашим услугам весь оставшийся день и вечер. Проходите, мэм, ваше мастерство превосходно — я подвезу вас к этой роще деревьев.
Не говоря ни слова, Ребекка подтолкнула Шеннон к галопу. Плавающая грива и хвост, рябь мускулов, большая кобыла охотно показала ей шаг. Ребекка наслаждалась моментом радости, свободой, ветром в её лице и сильной, отзывчивой лошадью под ней. Чарли только что догнал их, когда они достигли небольшой рощи деревьев, окружавших Гейнс-Ран. Ребекка смеялась от чистого удовольствия, её кожа покраснела от волнения и свежего воздуха. Волосы высвободились в порыве галопа по полю. Зрения было достаточно, чтобы руки Чарли дрожали от желания протянуть руку и пригладить эту прядь волос на место. Слегка затаив дыхание, Ребекка обернулась.
— Полковник, я считаю, что наши скакуны заслужили попить и отдохнуть. Давайте немного погуляем.
— Я к вашим услугам, мэм. — Чарли спрыгнул со своего скакуна, уронив поводья на землю, чтобы связать хорошо обученного зверя.
Он подошёл к Ребекке и предложил ей руки, чтобы помочь ей спешиться. Она могла бы позволить ему обнять её за талию и опустить её вниз. Вместо этого она осторожно положила руки на плечи полковника и позволила себе опуститься на твёрдую землю, скользя в его руках. Она постояла какое-то время, глядя в голубые глаза, широко раскрытые, испуганные и не понимающие, что делать дальше. Она опустила глаза, краснея лишь от прикосновения.
— Спасибо, сэр.
На мгновение тот же самый очаровательный взгляд невинности, который она видела прошлой ночью, когда он стоял у двери гостиной с цветами в руках, мелькнул в его чертах. Затем полковник вернулся.
— Мэм, это полностью моё удовольствие. Ваша компания является убежищем, которого я не знал раньше.
— Вы мне льстите своими добрыми словами. — Обведя руку Чарли, она медленно пошла с ним.
Чарли собрал поводья и повёл лошадей свободной рукой.
Очень нежным голосом Чарли ответил:
— Нет, мадам, я не обольщаю вас. Для меня это место, и ваша компания — небольшое прикосновение Эдема к одинокой душе.
— Тогда я очень рада, что вы приехали. И я даже счастлива, что вы остаётесь на зиму. Я слишком долго была одна. Полковник, могу я… Я имею в виду, вы…вы будете готовы к обеду сегодня вечером?
— Мэм, для меня было бы честью присоединиться к вам на обед. Я не могу придумать ни одного места, где бы я хотел быть.
— Это замечательно, полковник. Я тоже не могу.
— Должны ли мы снова ехать, мэм? День уходит.
Ребекка кивнула в знак согласия. Если она собиралась пригласить Чарли на ужин, ей нужно было вернуться и выяснить, что стоит съесть. Чарли немного сжал челюсти и шагнул, чтобы снова поднять её в седло. Тепло её тонкой талии между его ладонями, давление её рук на его плечи рассеяло его желание.
≪О, Божье ухо, как эта женщина трогает меня, и всё же я думаю, что она не знает…≫
Поездка обратно в усадьбу прошла без приключений. Они следовали извилистым курсом бега. Мимо огорода с травами и овощами, которые были основой диеты Ребекки в это трудное время, мимо ковки маленького кузнеца и дачи надзирателя. Наконец, пробежка вылилась в пруд у подножия длинного газона и садов, которые украшали заднюю часть главного дома. Они шли вокруг пруда, любуясь горами на расстоянии и прекрасными цветами осени, которые только начинали окрашивать деревья в блестящие апельсины, красных и жёлтых цветов. Когда они подошли к дому, Ребекка напомнила Чарли, что его услуги снова понадобятся даме.
≪О, Боже. Бросить её было трудно. Раздевать её будет хуже. Я джентльмен. Я джентльмен. Я джентльмен≫.
Чарли бросился расстёгивать красивую, тугую куртку Ребекки. Он снял с неё юбку, а затем отступил, стараясь не смотреть на мягкую кожу её плеч, нежный изгиб её шеи.
— Ох, я забыл, мне нужно пойти и проверить Монтгомери. Я вернусь к обеду вовремя. — Он повернулся, чтобы уйти, остановившись у двери. — Спасибо за действительно восхитительный день, мисс Ребекка. Надеюсь, мы сможем повторить это в ближайшее время. — Когда он ушёл из дома, Чарли упал в седло. — ≪Как я могу продолжать делать это? Я должен сделать эту женщину горничной, иначе я умру до конца года≫.
Он поспешил обратно в лагерь, бросив лошадей с одним из солдат на линии пикетирования, а затем направился прямо в лазарет. Он вошёл тихо, оглядываясь, чтобы поймать взгляд медика. Самуэльсон тихо двинулся к нему и жестом предложил им выйти наружу.
— Извините, полковник. Никаких изменений не произошло. Он принял сильный удар по голове, а также по груди и плечам. Одна рука сломана, как и несколько рёбер. Я их сжал. Но я боюсь, с опухолью у него может быть перелом черепа. Мы ничего не можем поделать, кроме как постоянно впитывать в него жидкости, надеемся, что мы не утопим его в них и ждём.
Чарли покачал головой.
— Ну, сделайте всё возможное, что можете. О, кстати, миссис Гейнс согласилась позволить нам зимовать здесь, так что мы будем создавать надлежащую больницу. Я буду спрашивать штаб-квартиру и надеюсь, что доктор Уокер присоединится к нам.
Лицо Самуэльсона загорелось. Чарли не был уверен, получал ли удовольствие его главный медик в компании доктора Уокер из-за умения и доброты Доктора или из-за её друга, а иногда и медика, выдающегося прибытия мистера Уитмена. Проходя через лагерь, Чарли остановился и поговорил с различными членами своего полка — здесь с сержантом, солдатом, проверяющим своих людей, когда он продвигался через лагерь, естественно протягивая руку, чтобы убедиться, что он имеет личные отношения с каждым человеком в полку. К тому времени, когда он вернулся в свою палатку, Джоко уже был там до него.
Очевидно, он был в главном доме и знал, где хороший полковник ужинает в эту ночь. На его койке лежал единственный костюм гражданской одежды Чарли — прогулочный костюм из мягкой шерсти в голубовато-сером цвете. Рядом с одеждой лежал маленький букет цветов и кружка кофе. Чарли улыбнулся. Джоко был таким подтверждённым романтиком. С воспоминаниями о днях нежных прикосновений, всё ещё покалывающих его тело, Чарли отправился посмотреть, может ли он быть джентльменом, не будучи солдатом.
***
Ребекка смогла только улыбнуться, когда Чарли вошёл в дом. Она была поражена, увидев его в костюме. Она даже не пыталась стереть сияющую улыбку со своего лица. Она заметила, что немного волос Чарли упало на его лоб, и в течение самых коротких мгновений она испытывала соблазн протянуть руку и пригладить их на место. Однако она нашла свои руки занятыми, когда он вручил ей букет свежих цветов.
— Спасибо, сэр. Они прекрасны. Добро пожаловать. Проходите, полковник, ужин готов.
Она привела его в заднюю гостиную, где она поставила маленький столик у окна. Комната была мягко освещена лампой и свечами.
Ребекка позволила Чарли сесть за стол, затем начала готовить ему тарелку.
— Мисс Ребекка, я могу это сделать.
— Ерунда, полковник, позвольте мне. Я скорее наслаждаюсь этим. — Она закончила ставить тарелку перед ним, прежде чем занять своё собственное место.