— Я могу перенести твой визит к другому врачу, Софи, если тебе неудобно.
Мне неудобно, но я выпаливаю: — Всё нормально! — ведь если я признаюсь, что мне неудобно, мне будет еще неудобнее. Ох…
Джастин сжимает челюсть и потирает затылок. Теперь мне приходит в голову, насколько глупой была моя фантазия. Это самое долгое время, что мы находимся рядом, и единственный раз, когда нас не разделяет касса. И все же я не могу не чувствовать влечения к нему. Я знаю, что это неправильно. Испорчено. Бредово. Мне уже интересно, будет ли моя будущая карьера платить за терапии психиатра.
Мари возвращается и кладет на поднос что-то завернутое в сверхпрочный пластик. Предмет с глухим стуком опускается на пол, прежде чем она снова занимает свое место у двери, уткнувшись лицом в старый экземпляр «Good Housekeeping».
— Ложитесь на спину, Софи, — лицо Джастина непроницаемо, когда он подходит к смотровому столу.
Он обхватывает рукой мое запястье и поднимает его над моей головой, его глаза быстро пробегают по моему лицу, прежде чем он кладет мою руку обратно на стол.
Его пальцы двигаются к накидке. «Не заводись, не заводись, не заводись», — повторяю я про себя.
Я резко отвожу взгляд и смотрю в потолок. На потолке прямо над смотровым столом висит мотивационный плакат. Я разразилась смехом, как только почувствовала руки Джастина на своей груди.
— Простите, у меня руки холодные?
— Нет, у вас идеальные руки, — выпаливаю я, не подумав. Мне кажется, я замечаю легкую ухмылку на его лице, прежде чем снова взглянуть на плакат на потолке.
— Плакат, — я поднимаю вверх свободную руку. Мне кажется забавным, что на потолке висит мотивационный плакат. Как будто это поможет мне отвлечься от того, где я нахожусь. Или это должно мотивировать меня остаться на этом столе? Я снова хихикаю. Джастин наклоняет голову и смотрит в потолок.
Черт, мои соски затвердели? Это ведь нормально, правда? Он не делает ничего эротического, но его руки лежат на моей груди. Да, мои соски затвердели. Теперь его пальцы плотно прижаты к моим грудям. Он вращает их вокруг себя, прежде чем слегка ущипнуть меня за сосок. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не застонать. Он разве должен и соски проверять? Мне кажется нет. Но он все равно это сделал. Джастин снова натягивает на меня накидку, прежде чем двинуться вокруг стола, чтобы повторить процесс.
Наверное, мне следует перестать думать о нем как о Джастине и начать думать о нем как о Докторе Бибере. Я подавляю еще один смешок. Я думала, что он банкир или адвокат в этих дорогих костюмах и модных галстуках. Долбаный гинеколог. Ни одна из моих фантазий с Джастином так не заканчивалась.
«Главный акушер» говорила Мари. Значит и хирург. Так что я не ошиблась насчет того, что он хорошо владеет своими руками. Я думаю о том, сколько раз я мастурбировала, притворяясь, что это Джастин касался меня, и чувствую прилив тепла между ног. Неправильно. Это так неправильно. Кто возбуждается во время приема у врача?
Джастин натягивает перчатки на свои идеальные руки. Они темно-синие, что привлекает мое внимание. Разве медицинские перчатки не всегда белые, как по телевизору? Почему я сейчас об этом думаю?
— Софи, мне нужно, чтобы вы скользнули к концу стола и поставили ноги в стремена.
Я бросаю взгляд на Мари. Она всё ещё смотрит в журнал. Я подхожу к краю стола и спрашиваю себя, сильно я намокла? Он заметит?
— Еще немного, до самого края. Вот так.
Теперь мое сердце бешено колотится. Он, конечно, сексуальный, но это та-а-ак неловко. Я ставлю ноги в стремена и ложусь на спину. Мои руки сцеплены под грудью, и я начинаю крутить пальцами. В этой комнате слишком тихо.
— Значит, вы работаете в больнице? Медсестра упомянула, что вы бываете здесь только по вторникам утром.
Он делает паузу.
— Да. Заведующий акушерским отделением.
— Вы делаете операции и все такое? Когда не работаете тут волонтером?
— Да, Софи. Я делаю операции и все такое, — он скользит к концу стола на катящемся стуле. — Сейчас я положу вам руку на бедро.
Он поправляет лампу, прикрепленную к краю стола, и включает ее. Господи, тут еще и отдельная лампа есть? А нормального света в этой комнате недостаточно?
— Расслабьтесь. Я просто внешне сначала проверю, — я чувствую его пальцы на себе, и его нежное прикосновение.
Сколько раз я представляла себе его голову в таком же положении? Это так неловко. Сосредоточься на том, что это больница, Софи. Не смущайся, пожалуйста.
— Так вам просто нравятся студенты или что-то в этом роде? Вы доброволец? — вот дерьмо. Мне кажется, что я обвинила его в том, что он какой-то придурок.
Я чувствую, как он делает паузу. На моей вагине. Он перестал двигать руками, когда я его обвинила в том, что ему нравится глазеть на студенток. Помогите мне.
— Моя семья пожертвовала эту клинику много лет назад, задолго до того, как появился этот колледж, Мисс Тисдейл. Мой прадед был врачом, и он верил в то, что нужно давать взамен, жертвуя свое время и помогать людям. Я жертвую несколько часов в неделю в его честь.
Я слышу, как Джастин берет с подноса завернутый в пластик предмет и открывает его. Это напоминает мне звук, когда я открывая набор для педикюра. Отлично. А теперь я, наверное, буду заводиться на педикюре. Еще один фетиш. Но думаю, что влечение к своему гинекологу — это фетиш на всю жизнь.
— Я специализируюсь на бесплодии и беременностях высокого риска. На пациентках, у кого достаточно денег, — колеса кресла скрипят по линолеуму пола. — Оборотная сторона женщин, отчаявшихся иметь ребенка — это женщины, которые не могут иметь детей. Одна из целей этой клиники — обеспечить студентам легкий доступ к контрацепции и профилактической помощи, чтобы их будущее не было разрушено незапланированным ребенком. Вот поэтому я и помогаю здесь.
Оу.
— Мы держим гель в комнатной температуре, чтобы он не был слишком холодным, — объясняет Джастин, намазывая зеркало.
Я смотрю на него, пока его рука скользит по инструменту взад и вперед. И снова чувствую его пальцы на себе. Он кладет кончик этого инструмента у моего входа.
— Вы почувствуете некоторое давление. Это маленькое зеркало, так что не думаю, что будет слишком больно, — и он медленно вводит инструмент внутрь меня.
Блин, вот это туговато. Пальцы ног у меня подгибаются в стременах, и я слегка выгибаю спину.
— Расслабьтесь, — рука Джастина снова на моем бедре, его большой палец успокаивающе потирает туда-сюда. — Мне нужно расширить, и проверить шейку матки и взять мазок, хорошо?
Я чувствую легкое растекающееся ощущение и щелчок. Свет снова поворачивается под углом, когда он берет что-то со стола.
— Быстрый мазок, и все готово. Ваша шейка матки выглядит великолепно.
Моя шейка матки выглядит великолепно. Это что, гинекологический способ подката? Я внутренне смеюсь.
— Всё. А теперь расслабьтесь для меня, Софи. Мне нужно вытащить зеркало. Будет легче, если вы расслабитесь, — я чувствую, как пальцы одной руки раздвигают меня, когда он медленно вытаскивает инструмент.
Он встает и прыскает прозрачным гелем на кончик указательного пальца правой руки в синей перчатке.
— Сейчас я надавлю вам на живот, пока буду вводить палец, чтобы проверить ваши внутренние органы.
Срань господня. Он просовывает палец внутрь меня. Это очень приятно. Меньше, чем зеркало. Другая его рука скользнула под накидку. Я сжимаюсь вокруг его пальца и подавляю любой звук.
— Пожалуйста, расслабься, — тихо говорит Джастин, как будто пытается успокоить, но мне кажется, что я его раздражаю.
Его палец слегка скользит внутрь и наружу, я итак мокрая, так что ему и не нужен был этот гель. Он проводит рукой по моему животу, надавливая, его палец движется внутри меня. Мне очень нравится это ощущение. Я непроизвольно сжимаю его палец и чувствую, как по телу пробегает легкая судорога. Боже мой. Мне кажется, что у меня только что был оргазм. Черт возьми. А он заметил?