Бойд откидывается на спинку стула и наклоняет голову.
— Ты беременна от женатого кандидата в сенаторы?
— Нет, даже не вздумай шутить. Джастин единственный, кто у меня был. Ребенок от него.
— Джастин женат?
— Нет!
Бойд качает головой.
— И почему тогда ты думаешь, что ты как твоя мать? — спрашивает Бойд, опершись локтями о столешницу.
— Потому что это не было запланировано, Бойд. Джастин не хочет ребенка. И его семья ненавидит меня.
— Это он так сказал? — Бойд хмурится.
— Ну нет. Он узнал об этом раньше меня, — тут брови Бойда поползли вверх. — И технически это он мне сказал.
— А потом он предложил создать трастовый фонд на восемнадцатилетие ребенка и выгнал тебя?
— Нет! Я ушла, прежде чем он успел это сделать.
— Оу.
— Я просто чувствую себя обузой.
— Но вы ввязались в это дело вместе и ты даже не удостоила его чести обсудить ситуацию, как взрослые люди.
Хм. В его словах есть смысл.
— Тебе не нужен Джастин, Софи. Если он не заинтересован в жизни этого ребенка, у тебя есть конверт с большими деньгами. Тебе не нужно, чтобы кто-то заботился о тебе. И никто тебя не прогоняет, кроме тебя самой. Поговори с ним.
========== Chapter 23 ==========
Такси высаживает меня у главного входа в Мемориал Болдуина. Электронные двери со свистом открываются передо мной, и я на мгновение останавливаюсь на тротуаре. Вот оно что. Мне нужно поговорить с Джастином и выяснить, что именно он думает. У меня будет ребенок, его ребенок. Это не входило в мои планы, но это все равно происходит.
Я делаю глубокий вдох. Небо сегодня ясное, воздух бодрящий с обещанием весны. Мне приходит в голову, как много должно измениться. Выпускной будет в мае, я перееду из кампуса, и скоро стану матерью. Я на секунду замираю от этой мысли.
Я выйду из больницы, может быть, именно из этой, с новорожденным ребенком на руках. Я знаю, что не буду ужасной матерью, но что, если я не буду хорошей? А что, если мне придется делать все это в одиночку?
Двери снова со свистом распахиваются, я делаю глоток свежего воздуха и захожу внутрь. Я прохожу мимо стойки приветствия и направляюсь прямо к лифтам, сосредоточившись на своей цели. Мне приходит в голову, когда я нажимаю кнопку этажа, что я не знаю здесь Джастин или нет.
Я выхожу из лифта на этаже Джастина и направляюсь в его кабинет, чувствуя, как в носу щиплет запах антисептика.
— Софи!
Подходит врач, которую я видела несколько недель назад.
— Софи, — повторяет она. — Я доктор Каллам. Я лечила тебя, когда ты была здесь, — говорит она, ища на моем лице признание. — Ты пришла повидаться со мной или с Джастином?
О, да, она же говорила, чтобы я пришла на обследование.
— Да, я помню вас, доктор Каллам. Я пришла к Джастину, но мне надо записываться к вам, да? Я просто не знаю, что делать, — признаюсь я, дотрагиваясь до своего живота.
Неужели я уже все испортила?
— Я… — я делаю паузу. — Все в порядке? — я смотрю на нее, ища поддержки. — Со мной же пока что не будет происходить ничего такого?
Доктор Каллам улыбается мне. Она красивая женщина, примерно ровесница Джастина. Я чувствую укол раздражения, что Джастин окружен таким количеством привлекательных женщин.
— Еще очень рано, Софи. Я бы хотела, чтобы ты начала пить витамины, исключила алкоголь и кофеин и много отдыхала. Пока этого достаточно, и тебе нужно будет начать регулярные встречи со своим гинекологом.
Я отрицательно качаю головой.
— У меня его нет.
— Можешь записаться ко мне, или Джастин предоставит тебе список на выбор. Я удивлена, что он не объяснил это тебе, — доктор Каллам заправляет прядь идеально завитых волос за левое ухо и вопросительно смотрит на меня.
— Мы почти не разговаривали, — говорю я.
Она кивает.
— Он сейчас с пациентом. Я впущу тебя в его кабинет. Прости, что не рассказала тебе, Джастин настаивал на том, что разберется сам.
— Я не знала, — говорю я ей, когда она отпирает его дверь, и мы садимся на стулья напротив стола Джастина. — Я и понятия не имела. Я принимала таблетки каждый день. Он думал, что я знаю? — я жду подтверждения от доктора Каллам.
Она делает паузу, затем кивает.
— Для него было очень важно услышать это от тебя
— Но почему? Он сделал карьеру, рассказывая женщинам, что они беременны.
— Так и есть, — Доктор Каллам улыбается моему описанию его работы. — Я думаю, он не хотел, чтобы на тебя давили.
— Он хотел посмотреть, буду ли я держаться его без него? — она слегка кивает, прежде чем заговорить.
— Я уже давно дружу с Джастином, — говорит она, прежде чем замолчать, оставляя меня заполнять какой-то документ.
Затем она берет страницу и встает.
— Мне надо бежать, Софи. Пожалуйста, позвони мне в офис и и скажи, если захочешь, чтобы я была твоим гинекологом.
Она уходит, запах ее духов задерживается позади нее, дверь закрывается, и я остаюсь одна в кабинете Джастина. Я постукиваю пальцами по краю стула и смотрю на низкие книжные шкафы вдоль стены. Над ними пробковая доска, тянущаяся вдоль всей стены, заполненной фотографиями младенцев и благодарственными письмами от родителей.
Блин, я ничего не знаю о детях. Я некоторое время смотрю на фотографии. Они такие маленькие. Как вообще можно одеть что-то такое маленькое? Я осматриваю нижние полки в поисках какого-нибудь детского пособия. Тут в основном медицинские журналы, но я нахожу что-то другое. Они выглядят новыми, как будто Джастин держит их для потенциально перегруженных беременных пациенток. Вероятно, ему самому не нужно ничего этого читать, поскольку он выучил это наизусть в медицинском колледже.
Я снимаю копию с полки и подхожу к стулу Джастина, положа книгу плашмя на его стол. Почему эта книга такая большая? Я переворачиваю первую страницу, а потом и целых двадцать. Мне нужно кое-что записать. Я оглядываю стол Джастина в поисках чего-нибудь, и, не найдя ничего, открываю ящик стола.
Мои глаза впитывают содержимое, но мой мозг медленно пытается обработать то, что я вижу, когда раздается стук в дверь, а затем появляется Джина, как будто она имеет полное на это право. Я закрываю ящик и смотрю, как улыбка, которую она приберегла для Джастина, исчезает с лица.
— Шпионишь в кабинете Джастина, Софи?
— Могу я вам чем-нибудь помочь, Джина? Например, номер телефона в службу знакомств?
— Мило, но прибереги это для себя. У меня есть Джастин, — у нее такое самодовольное лицо.
— Нет, — качаю я головой. — Может, когда-то и был, но сейчас он точно не твой. Потому что он мой, и я не отдам его.
Ее глаза останавливаются на раскрытой книге, лежащей на столе лицом вниз, и я вижу, как по ее лицу пробегает ужас.
— Ты беременна? — она просто ошеломлена. — Не могу поверить, что Джастин позволил этому случиться, он так осторожен.
Я хочу блевать в мусорное ведро от того, что она знает о Джастине всё, а тем более о его навыках в контроле над рождаемостью, но внезапно все начинает вставать на свои места.
— Ты ведь сделала аборт, не так ли? Когда ты была в отношениях с Джастином, ты сделала аборт, — мне даже не нужно ее подтверждение. В конце концов все сходится.
— Джастин не хочет детей, Софи, — выплевывает Джина. — Он сосредоточен на своей карьере, у него нет времени или желания на детей. Он бросит тебя, и ты будешь толстой и одинокой.
Я знаю, что она лжет. Этот человек сделал карьеру, помогая женщинам стать матерями. Я ни на секунду не думаю, что он не поступил бы так со мной. И все же ее слова жалят. Даже лживые слова причиняют боль.
— Я думаю, — медленно говорю я. — Что ты врешь. Я думаю, что Джастин осторожен с контрацепцией, потому что идиотка-бывшая сделала аборт, который он не хотел. Я думаю, что Джастин уважает меня и он так не поступит. И наконец, Джина, я знаю, что Джастин хочет этого ребенка. Нашего ребенка. Все кончено, Джина. Эта твоя жалкая попытка обвинить Джастина в решении, которое ты приняла сама, заставив его лечить тебя от бесплодия, подошла к концу. У тебя вообще есть проблемы с бесплодием или все это было уловкой, чтобы провести время с ним? — я качаю головой.