Это уже было гаданием на кофейной гуще. Но ничего лучшего я сейчас придумать не мог.
— Нет. Энергия сквозь… Альфа по таблице Крокера, умноженное на время, на скорость движения. Масса — его производное. Но не просто масса покоящегося тела. Есть постоянная — время, делённое на…
Он умолк. Он не имел ни обозначения понятий, ни чисел для уравнений. И я не мог ему дать их, потому что не знал, о чём он сообщает.
«Возможно, овладение этим видом энергии дало бы нам власть над временем и пространством?» — начал рассуждать я и с досадой подумал: «Кажется, заразился от Володи тягой к бесполезному философствованию о неизвестном. Впрочем, так ли уж оно бесполезно? Пока нам известно о природе очень много и очень мало. И не потому ли наше воображение иногда вступает на причудливые непроторённые тропы, ещё не догадываясь, куда они ведут. Но оно стремится по ним вперёд, потому что мы должны знать больше о мире, чтобы больше знать о себе. Без этого мы не будем могучи, а значит, и счастливы».
— Пока не поймёшь, не составишь правильного уравнения, — принялся за своё ЭУ. — Понять не можешь. У тебя нет органа, чтобы это ощутить, а потом осознать.
Он опять умолк. Вспышки индикаторных ламп сливались в радуги. У меня перед глазами плыли огненные круги от напряжения.
— Ответ на уравнение, — наконец прозвенел ЭУ. — X равен тому, чего вы не можете понять.
Мне послышались в его звоне высокомерные нотки. Под «вы» он имел в виду людей.
Прошло несколько десятков минут. Я думал о том, что окружает нас, что, быть может, бушует в нас самих и о чём мы ещё ничего не знаем. Ведь мы не ощущаем его и не замечаем его влияния на окружающее. Я думал о бесчисленных «иксах», от которых зависит наше познание и жизнь… И ещё я подумал о новом способе использования вычислительных машин. Мы можем конструировать у них органы-приёмники, которых нет у нас, всё более чувствительные и разнообразные. И если наше воображение будет дальнобойным и мы умело составим программу, машины сообщат нам о явлениях природы, которые ещё скрыты от нас…
Снова раздался голос ЭУ:
— Если ты возьмёшь в обе руки прибор, сконструированный Володей, а провода от него вживишь в область 3 «д» подкорки и 17 «л» коры головного мозга по карте Мусина, то, возможно, ощутишь. Но разряд, который воспримешь, может оказаться смертельным. Или же он парализует зрительный отдел. Смерть — 25 процентов, слепота — 59 и 3 десятых процента, безвредность — 15 и семь десятых. Не советую.
ЭУ умолк, тускло посвечивая лампами.
«Но можно сделать иначе, — подумал я. — Провода, вживлённые в мой мозг, подключить не к приёмнику, а на время через специальный трансформатор к „мозгу“ ЭУ. Может быть, найдём способ в дальнейшем не вживлять провода, а накладывать их на кожу. Я и ЭУ станем как бы одним существом, у которого прибавятся органы чувств, а мозг увеличится на сотни тысяч ячеек памяти…»
Но тут я поймал себя на том, что совсем забыл предостережение ЭУ.
Мне понадобилось около часа, чтобы рассказать обо всём Володе. Потом я вернулся к универсалу:
— Через несколько дней мы дадим тебе новую программу, одновременно начнём опыты по вживлению проводов собакам и обезьянам. Потом будут оперировать меня.
— Не забывай, — отозвался ЭУ. — Разряд, безвредный для них, принесёт вред тебе.
— Это уж моя забота, — нетерпеливо проговорил я. — В случае моей гибели здесь останется Володя. Ты понял, ЭУ?
— Понял, — ответил электронный универсал и добавил: — Я ошибся в формулировке уравнения. X равен тому, чего вы ПОКА не знаете.