— Ничего, — сказал он. — Вы ничего нам не должны.
— Но… — Фарл растерялся. — Столько бакты… такие деньги. Вы же потратились на нее…
Корран опять опасливо покосился на ведомого. Без зазрения совести притворяться бескорыстным благодетелем в присутствии правдолюбивого и прямолинейного ганда было сложно.
— Оурил ст-читает, Корран скаж-жет: нам отдали старый долг. Бакта нитчего не стоила. Мы отдаем даром.
Толстячок боролся с эмоциями, и ход сражения ясно отражался у него на лице.
— Не нужно думать, что лекарство краденое, — успокоил его Хорн. — С вас хотели содрать последнюю рубашку за бакту, если не больше. Это не по закону.
Фарл понятливо хмыкнул.
— Да мы как-то привыкли иметь дело с пиратами и контрабандистами, — он обвел руками каморку. — Транспаристил тут не делают, да и прочие технологические штучки тоже. Мы торговали с чужаками и раньше.
— Если проблема не в этом, так в чем тогда?
— Что-то берешь — отдай что-то взамен. Мы так привыкли. Мы не бедные. Мы разводим тут рыбу, считается деликатесом; иногда мы платим ею. Вот только на миллиард кредиток у нас рыбы не найдется на всей планете.
— Я думаю, что мы сумеем договориться. Вы тут что-то говорили про минеральные источники.
— Да, только я не понимаю… Корран улыбнулся до самых ушей. Подмигнул напарнику.
— Разве по дороге сюда я не говорил, что отдам полмиллиарда кредиток за горячую ванну и вкусный обед?
Ганд замешкался, потом активно закивал головой.
— Кригг помнит-ч, Корран говорил. Кригг ответ-чал: тож-же хот-чет.
— Ну что, по рукам, Фарл? — Корран протянул руку хозяину, пока ведомый не ляпнул что-нибудь не то. — Горячая ванна и деликатесная кормежка, и мы в расчете.
Администратор колонии медленно заулыбался.
— Я присмотрю, чтобы они того стоили.
— Отобрать бакту у Исард уже того стоило, — захохотал Хорн. — А как только я улягусь в горячую воду и стану думать, как она там плюется от ярости, то сам стану вам должен.
До выхода из прыжка оставались секунды, а ему уже было холодно. Тикхо и раньше приходилось возвращаться на Алдераан… Нет, не так. Приходилось возвращаться на Кладбище. Он уже пролетал сквозь каменные обломки — все, что осталось от планеты, на которой он родился и вырос. В последний раз он видел Алдераан целым, когда улетал поступать в военную академию, и теперь воспоминания насмехались над ним.
Тикхо уже возвращался на Алдераан. Нет, опять не так. На Кладбище. Но еще ни разу не проводил Возвращение. И сейчас не мог вспомнить, которую из традиций оставшиеся в живых соотечественники чтили столь же свято и ревностно. Многие говорили, что перед ними даже раскрылись тайны вселенной.
Селчу им не верил. Он боялся, что начнет разыскивать в каменном месиве что-нибудь, что осталось от дома, от родных и друзей. Но разговоры не стихали. Говорили о том, как следует проводить Возвращение, какие слова следует произносить и какие приносить дары. В заштампованный ритуал превращалось то, что по мнению Тикхо, пристало переживать в одиночку и молча. И уж последним делом капитан почитал подталкивание друг друга на Возвращение как на подвиг. Хотя, может быть, остальные пытались лишь укрепить свою веру в целительную силу ритуала.
Появилась и развилась целая индустрия…
Короче, Тикхо не сумел удержаться. После нескольких рейдов с бактатанкерами на Корускант Селчу все-таки совершил тайком посадку и провел немного времени в разговорах с земляками. В результате бесед он решил, что пора совершить Возвращение, а потом пошел и купил все необходимое, чтобы ничего не напутать.
Он терпеть не мог следовать чужим правилам, но подумал, что вообще-то нужно Вернуться. Поэтому приобрел мемориальную капсулу, потом — подарки для всех своих мертвецов. То, что им обязательно понравилось бы. Романтическое кино для бабушки и сестры, бутылку вина для отца, цветочные луковицы для матери, инфочип с записью последних кулинарных рецептов для деда, который всегда был гурманом. Для младшего брата сгодилась уже выпущенная расторопным издателем биография Люка Скайуокера в трех частях. Сколок бредил джедаями, а ничего ближе к этой теме Тикхо найти не сумел. Он сам над собой посмеялся и чуть было не выбросил покупки — кому они нужны в астероидном поле? А потом тщательно упаковал в мемориальную капсулу.
Без дополнительных сложностей не обошлось. Тикхо чуть было не свихнулся, придумывая подарок Нийестре. Он знал ее всю свою жизнь и задолго до того, как в день семнадцатилетня ему разрешили больше не стричь волосы, понял, что влюблен по уши, что так будет продолжаться вечно, что он обязательно женится, а жить они будут долго и счастливо. Он был во всем этом уверен точно так же, как не сомневался, что солнце будет подниматься и заходить над столицей Алдераана до конца его жизни, а потом еще немного… Нийестра согласилась ждать, пока он учился в Академии и еще первый год службы. Тикхо сумел убедить невесту, что если продержаться в пилотах один год, то потом обязательно получишь повышение, а тогда у него будут время, деньги и положение, чтобы остепениться и завести семью. Нийестра хмурилась, слушая сбивчивые объяснения, и боялась за его жизнь. Хотя Тикхо не сомневался, что переживет этот год, и Нийестра тоже не сомневалась. Просто слегка волновалась. Им обоим нравилось гарантированно-обустроенное будущее.