- О Али всемогущий! Наставь Хамзу на путь истины, внуши ему мысль покинуть эти места. Он стал рассеян, и в мыслях его нет постоянства. Он все более и более остывает ко мне... Заставь моего Хамзу уйти с пути греха и сам руководи нами, грешными...
Зульфизар вдруг чего-то испугалась и умолкла. Под могильной плитой, как показалось ей, кто-то тяжко вздохнул и застонал.
В следующее мгновение из-под плиты раздался голос:
- О грешный и слабый человек, знаешь ли ты, о прощении чьих грехов умоляешь? Поддавшись наущениям шайтана, погрязла в грехах и ты сама... Твой муж презрел священный шариат, он зарится на чужое имущество, он поганый, он бессовестный...
Кайся, иначе на том свете гореть тебе в адовом пламени...
У Зульфизар от ужаса заломило затылок, она отшатнулась, на секунду замерла в растерянности, но под тяжестью обвинений, только что услышанных ею, припала к могильной плите.
- Нет! Нет! - Взгляд ее заметался по окутанному мраком мазару. - Кто-то наговорил вам на Хамзу, все это клевета! Он хороший человек, но немного горячий, ошибается порой...
Таинственный голос снова прервал ее:
- Нет среди мусульман места жене Хамзы, который осквернил своими еретическими деяниями священные места ислама!
Для двух этих грешных людей закрыты двери рая... Но если желаешь, только ты можешь спасти душу своего греховного мужа, а заодно и свою. Это нелегкое дело, но без этого тебе не удостоиться милости аллаха...
- Я согласна на все, наш святой покровитель Али, - прошептала Зульфизар, - что вы скажете, то я и исполню. Говорите же, что я должна делать?
Воцарилось молчание. Пламя свечей металось по высоким холодным кирпичным стенам. Купол гробницы терялся во мраке.
Зульфизар ждала ответа. Ей казалось, что все в ее судьбе решат слова, которые она сейчас услышит.
И потусторонний голос повелительно изрек:
- Убей Хамзу!
У Зульфизар, услышавшей это, невольно вырвалось:
- Боже, как же я могу сделать это!..
Но она тут же закрыла ладонями рот, глядя на плиту, из-под которой снова прозвучало:
- Убей! Своими руками убей!.. Знаю, ты слабая женщина, но, опоясавшись ремнем священного желания, даже муравей становится львом!.. Грехи твоего мужа смоет только смерть!
И тогда вам обоим откроются двери рая...
Зульфизар, чувствуя, что она сходит с ума, тем не менее не могла оторвать взгляда от могильной плиты. Через мгновение, сделав над собой усилие, она нагнулась, схватила паранджу и, волоча ее по каменному полу, начала пятиться назад...
А вслед ей звучал все тот же голос:
- Если ты проговоришься кому-нибудь об этой воле всевышнего, то позорнейшая смерть ждет тебя, бесчисленные муки ада станут твоим уделом. Спасение твое только в исполнении воли всевышнего. Если ты хочешь надеяться на милость всемогущего аллаха, убей Хамзу!
Зульфизар, шатаясь, вышла из мазара, накинула паранджу и медленно начала спускаться вниз. В ушах ее все еще звучал страшный приказ, как бы повторявшийся на каждом шагу. Ее охватило беспокойство за Хамзу, какая-то ужасная мысль мелькнула в ее голове... Казалось, что ей снился страшный сон. Все перемешалось в ее мыслях. Растерянная и рассеянная, выйдя на ровное место, она не заметила камня под ногой, спотыкнулась и упала. Ушиблась сильно, но, несмотря на боль, тут же вскочила и побежала к дому. Ей казалось, что кто-то гонится за ней.
Шейх Исмаил, выйдя минут десять спустя из подвала мазара, долго отряхивал с себя паутину и пыль.
Глава пятнадцатая
ВЕЛИКОЕ ДЫШИТ БУРЯМИ
1
Теплый весенний вечер. Уже наступили сумерки. Хамза, приближаясь к дому, догнал человека, в котором узнал Шадмана-ходжу.
- Как поживаете, Шадман-ата? - приветствовал его Хамза.
Шадман-ходжа похудел, заметно осунулся. Как-то грустно взглянув на Хамзу, сказал запинаясь:
- Ассалям алейкум, Хамзахон! Как ваше здоровье, как ваши дела?
- Мои дела хорошо, а как ваши дела? Что-то вас не видно?
Не участвуете в наших собраниях, до сих пор не были в нашей артели?
- Некогда было. Отлучался из дома, уезжал, - смущенно ответил Шадман-ходжа.
Хамза внимательно посмотрел на старого человека. Это был отец Санобар. И какое-то теплое чувство шевельнулось в груди у Хамзы.
- Шадман-ака, давайте зайдем ко мне, посидим, поговорим по душам. Зульфизар заварит нам крепкий чай, приготовит чтонибудь вкусное. Пойдемте, гостем будете.
Шадман-ходжа не знал, как быть. Он еще не успел принять какого-либо решения, а Хамза уже вел его к себе.
Пришли. Вошли в комнату. На кровати лежало что-то завернутое в газету.
- Куда же ушла Зульфизар? - удивился Хамза.
В комнате был какой-то странный беспорядок. Хамза забеспокоился, открыл завернутое в газету - паранджа!
- А где Зульфизар? - с еще большим удивлением спросил Хамза как бы сам у себя.
Шадман-ходжа, стоя у входа, наблюдал за ним.
- Ах, да!.. - вспомнил вдруг Хамза.
Он вынул из кармана конверт, нетерпеливо разорвал его, достал сложенный вчетверо лист бумаги, развернул...
Быстро пробежал глазами по строчкам. Рука с письмом невольно опустилась.
Зульфизар писала: "Хамза-ака! Мой дорогой, мой любимый!
Я уезжаю в Коканд, оставаться в Шахимардане боюсь. Я знаю, что вы любите меня, и верю, что мы будем вместе. Если любите, как раньше, приезжайте скорее... Хамза-ака, поверьте мне, дорогой! Вам нельзя больше оставаться в Шахимардане. Встретимся, поговорим, подумаем, как нам жить дальше. Ваша Зульфизар".
Хамза сидел грустный.
- Что-нибудь неприятное случилось, сынок? - с участием спросил Шадман-ходжа.
- Да нет... Я просто забыл, что сегодня Зульфизар должна была поехать в Коканд.
- Не надо, сынок, - вздохнул Шадман-ходжа. - Твоя жена Зульфизар уехала в Коканд без твоего разрешения. Она боялась здесь жить, об этом знали многие... Послушай меня, старика, хотя я и сам не знаю, нужно ли мне говорить тебе это... Ладно, скажу, ты хорошо относишься к Санобар.
Хамза рассеянно взглянул на старика, кивнул головой:
- Говорите, эта.
- И ты тоже уезжай, сынок. Скорее уезжай отсюда... Еще до твоего прибытия шейхи начали точить камни гробницы против тебя. Они знали о твоем приезде заранее. Кто-то сообщил Исмаилу из Самарканда... Я знаю обо всем. Это страшные люди.
Настоящие разбойники... Шейх Исмаил способен на все... Да ты сам знаешь это, мне ли говорить тебе... Пока еще не поздно, уезжай, побереги себя.
- И вы хотите, чтобы я уехал, - печально усмехнулся Хамза. - Почему так много людей хотят этого?
- Да, тебе надо уехать.
- Но почему?
- Уезжай, сынок! Остальное тут доделают без тебя...
- Сейчас нельзя, рано еще, - заскрипел зубами Хамза. - За ваш совет я вам благодарен, эта. Я действительно скоро отправлюсь, но сначала должен завершить здесь свои дела.
Хамза посмотрел на Шадмана. Поймет ли он, что нужно будет рассказать другим то, что он сейчас услышит?.. Поймет. Санобар поможет.
- Помимо всех- прочих дел, ата, я занимаюсь здесь еще и музыкой. Пишу оперу. В Шахимардане хороший воздух, легко дышится... У меня больные легкие, а здесь очень хорошо работается. Вы знаете, что такое опера?
Старик отрицательно покачал головой.
- Это такая большая песня для многих людей. Ее поют в театре, играет оркестр, очень много музыкантов... У нас, узбеков, оперы еще нет, мы учимся у русских, как нужно ее создавать.
Вот я и хочу написать здесь первую узбекскую оперу...
Рассказывая, Хамза поднялся, несколько раз прошелся по комнате, навел порядок. Узелок с паранджой положил около двери.
- В Шахимардане многие не знают, что я пишу музыку.
Думают, что я приехал только для того, чтобы ругаться с шейхами и раскулачивать баев. А про то, что я еще и лечусь здесь, вообще не знает никто. Вам первому говорю.
Шадман-ходжа кивнул - он все понял.