Сейчас не время было объявлять, что оркестр Лилы старался добиться записи альбома.
— Возможности! — Голос Геродота упал на пару октав, будто это было неприличное слово. — Габриэль знает, что она ещё слишком молода для возможностей.
Габриэль держала на лице улыбку.
Лила сказала:
— Мама, хочешь, я помогу тебе накрыть на стол?
***
— Это так странно, — сказала Корделия Джоксеру.
Они сидели под деревом в лесопарке — под одним из тех, где не спал какой-нибудь бездомный, радуясь погожему субботнему дню, — и между ними стояла сумка с провизией. Корделия никогда не опускалась до быстрой еды, и сейчас согласилась на неё только, чтобы Джоксеру было удобнее, и это было действительно странно. Но ради дружеских отношений следует чем-то жертвовать. По крайней мере, она это где-то читала. Хотя не знала точно, какой в этом смысл.
— Что именно странно? — спросил Джоксер.
Корделия улыбнулась. Он нервничал. Она — та ещё штучка, это Корделия за собой знала. Ну, ладно.
Она того стоит.
— Что мы не ругаемся, — сказала она.
Он пожал плечами:
— Ещё далеко не вечер.
— Верно.
Они обедали под развесистым дубом.
***
Обычно пунктуальный Автолик приехал на место сбора последним — скорее всего, решила Зена, из-за древнего транспортного средства, которое он упрямо называл велосипедом. К удивлению всех и к восторгу Королевы вампиров Наставник прибыл в древнегреческом мужском костюме, который в древнегреческие века носили воры: зелёного цвета рубаха свободного покроя, тёмный штаны и сапоги из коричневой кожи. Джоксер отпустил несколько замечаний и шуточек по поводу его внешнего вида.
Автолик принялся читать лекцию по истории древних нарядов, воровских в частности, но Зена отключилась, когда знакомая рука мягко легла ей на плечо.
— Привет! — сказал Торис.
— Привет! — отозвалась Зена, полуобернувшись.
И не могла сдержать биение сердца, хотя пыталась скрывать свои чувства ото всех, в том числе от себя самой. Они с Торисом больше не могут быть братом и сестрой, и тут ничего не поделаешь. Но он был одет в чёрную шёлковую рубашку и чёрные кожаные штаны, и его синие глаза сияли, когда он улыбнулся ей. И она вдруг страшно обрадовалась, что испробовала проверенный способ Корделии, чтобы избавиться от припухлости век — ломтики огурцов, а потом горячий душ с паром.
— Спасибо, что пришёл.
Она подумала, заметит ли он, что у неё новый кожаный красный топ. И что она тоже надела чёрные кожаные штаны. И сапоги, как у него. Они выглядели, как брат с сестрой — в каком-то смысле.
Торис улыбнулся своей обычной чуть кривой улыбкой, и Зена про себя вздохнула. Нет, они больше не брат и сестра, в обычном смысле — не брат и сестра.
Но когда они вообще чем-то были в обычном смысле?
Торис кивнул остальным, и они кивнули в ответ.
Даже Автолик, хотя и на секунду позже остальных. Не то чтобы Зена его за это осудила. Возвращение Ториса, вероятно, очень сильно расстраивало её Наставника. Он очень любил своего брата Джонни.
Так же сильно, как Зена любила когда-то… и сейчас любит Ториса по-сёстрински.
— Вроде бы будет весело, — предположила Габриэль.
— Не хотел пропустить, — сказал Торис.
— Если не пойдём туда ДНЁМ, — заметил Джоксер. — Что было бы гораздо умнее и лучше.
Торис бросил на него недовольный взгляд, скорее, по привычке и снова улыбнулся Зене.
— Позволите? — спросил он, предлагая ей руку старомодным галантным и древним жестом.
— Почту за честь, — ответила она, и они пошли на Ярмарку, предоставив остальным пристроиться сзади.
Вход на Ярмарку был отмечен прибитым к деревянному стенду свитком с надписью ЯРМАРКА ДРЕВНИХ БОГОВ, ВОИТЕЛЕЙ и КОРОЛЕЙ, украшенной живыми цветами. Дальше шли несколько рядов киосков, оформленных под древние особняки и замки, и цыганские шатры. Воздух был насыщен запахом жареного мяса и испечённых на костре мясных пирогов. С тележек продавали всё — от древних костюмов того периода до самодельных украшений, от металлических доспехов до диковинных игрушек.
— Внимание, други! — провозгласил Джоксер. — Платили ль мы за вход сюда? Ибо не подобает заставлять нас покупать сии старые и некчёмные безделушки.
— Джоксер, не будь таким занудой! — сказала Корделия, у которой разгорелись глаза при виде такого обилия товаров. — Кажется, тут интересно! — Она явно спохватилась, потому что добавила: — И если ты кому-нибудь скажешь, что я это сказала, я тебя убью.
Она резко рванулась от него в сторону — не так-то просто в облегающей юбке — и подошла к ближайшему шатру. Зена и остальные пошли за ней.
— А что здесь? — спросила Габриэль, когда они подошли к входу.
— Вот именно, — поддержал Джоксер.
В шатре исполняли древний танец живота. На больших декоративных подушках сидели люди и смотрели, как три женщины в топах из стекляруса и шёлковых юбках вертелись и извивались на сцене. По обеим её сторонам находились двое мужчин в красных конических шляпах с плоским верхом, один играл на чём-то вроде флейты, другой бил в барабан.
Корделия вцепилась в руку Джоксера.
— О нет! — сказала она. — Нет, нет и нет!
— Можем встретиться потом, — взмолился Джоксер.
— Вперёд, леди и джентельмены! — бухнул чей-то голос.
Зена подпрыгнула, повернулась и бросилась к выходу, увлекая за собой Ториса.
Одетая в розовое полупрозрачное платье женщина стояла рядом с другой, толстой и высокой, в длинном белоснежном одеянии. На плече толстушки была драпировка, собирающая ткань на груди, отчего наряд выглядел немного скособоченным. Рядом с ней стоял одетый в похожий наряд крупный и упитанный мужчина. На головах обоих покоилась золотая корона.
— Склонитесь в присутствии Зевса и Геры! — проревела розовая.
Зрители зааплодировали, некоторые со смехом поклонились.
— Видите, — сказал Автолик, — в точности то, о чём я вам говорил. Это Богиня любви Афродита, а мужчина в белом — Бог Олимпа Зевс. На самом деле Зевс был Богом Древней Греции во время олимпийского существования, то есть в первом столетии до нашей эры. Так что его присутствие, как и Геры здесь исторически неверно. А Богиню любви, хотя обычно их и ставят рядом, также связана с…
— Ты оглох, крестьянин? — крикнула Афродита. Протянув руку, она толкнула Автолика в плечо. — На колени!
Захваченный врасплох Автолик полусогнул колено и сердито сказал:
— Прошу прощения…
— Даровано! — громыхнул Зевс. Подняв меч, он указал на Автолика. — Но знайте вы все, что мы требуем почтения в нашем присутствии.
С этими словами его божеское величество удалился, более надменный, чем Корделия в самом дурном расположении духа. Впереди шла Богиня любви Афродита, выкрикивая:
— Дорогу Богам Олимпа!
— Боги мои, это уже слишком! — Автолик выпрямился, глядя вслед группе. Он разгладил свой воровской костюм. — Она меня на самом деле толкнула!
— Можешь подать на неё в суд, — сказала Корделия.
— Нет, — медленно ответил Автолик. — Мы, итальянцы, не такие сутяги, как вы, гречане.
— Потому-то вы и проиграли войну, — предположил Джоксер.
Автолик посмотрел на него:
— Какую именно?
— Ну, ту…которую вы проиграли.
Автолик очень огорчился.
— Идёмте, мои заблудшие, — пробормотал он.
— Мы не заблудшие, — возразил Джоксер и огляделся вокруг. — Просто попали не туда, куда надо.
От инцидента с Богиней любви Афродитой сияние Ярмарки чуть потускнело, но только чуть. Вскоре уже Зена и Корделия мерили костюмы древних воительниц с откровенным вырезом на кожаном военном платье, с тугими
металлическими доспехами и сапогами до колен, и Зена видела восхищение в глазах Ториса, когда она вышла из примерочной и сделала ему боевой выпад. Всё ещё больно было думать обо всём, что они вместе пережили, но она приспосабливалась. Кажется, Королеве вампиров всегда придётся приспосабливаться. А неплохо было бы по-настоящему жить в то время, носить красивые вещи и…что? Воевать или ещё что-нибудь?