Дубина превратилась в копьё, острый конец ударил ей в грудь, и чистая, маслянистая, клубящаяся тьма выступила густым туманом, как кровь на воде.
Никогда больше не будет охотиться Лара.
***
Зена взвесила топор на руке, мрачно сама себе кивнула, потом вытащила у Охотницы кинжал. Или у того, что осталось от Охотницы. Тело съёжилось, став сухой оболочкой. Вышедший из неё туман исчез в деревьях и слился там с шевелящейся и почти живой застывшей тьмой, как сливаются капельки ртути.
— Да, это противно, — сказала сама себе Зена.
Через несколько мгновений она стояла у края поляны за большим деревом, оглядывая местность и решая, каков будет её первый ход. Слишком много Охотниц. Слишком много тёмных арахней. Слишком много собак. И даже большие лошади казались опасными. Она увидела Лесную Арахнею. Она подъехала на своём коне к пареньку намного моложе Зены, которого вполне можно было принять за обычного человека, если не считать одежды. Неподалёку Афина гладила гриву огненноглазого вороного жеребца. Кажется, она ему что-то шептала. Как и тот парень, Афина была теперь одета в одежду Охотниц — в кожу и железо. Но без той элегантности, которую подразумевают эти слова. Одежда выглядела самодельной, грубо скроенной и плохо сшитой.
≪Снова в рабстве, — подумала Зена. — Бедняжка≫.
Потом она увидела клетку. Сердце подпрыгнуло, когда она увидела, что Автолик, Габриэль и Джоксер живы. Но это только первый шаг — самый лёгкий. Гораздо труднее было не дать им погибнуть. Зена осторожно стала обходить поляну, держась между деревьями, чтобы её не заметили.
Что-то хрустнуло у неё под ногой. Зена посмотрела вниз и скривилась, увидев раздавленное тело тёмной арахны. После секундного колебания она нагнулась и размазала выступившую из неё жижу по своей одежде и лицу, чтобы перебить свой запах. Сморщила прямой нос — вонь, как от струи скунса, даже хуже.
Она обошла лошадей, пасущихся у края поляны, — некоторые из них стали храпеть и бить копытом. Зена задержала дыхание и застыла за деревом.
Всё тихо.
Тогда она вышла из своего укрытия и побежала.
Залаяла одна из собак, но Зене уже ничего не оставалось, как бежать вперёд. Если просто стоять на открытом месте, её заметят. Но она удалялась, псина успокоилась, и опасный момент миновал. Она добежала до кустов и посчитала до ста, а потом сделала рывок к клетке, подобравшись к ней сзади.
— Зена! — воскликнула Габриэль хриплым шёпотом.
Они все были здесь, и с ними ещё девушка, которую Зена не знала. Ух ты! Бледное лицо, белые волосы…ей на долю секунды показалось, что это Спайк — вампир, который не раз пытался убить их всех. Потому она поняла, что это человек. И очень напуганный.
У Габриэль на грязном лице следы от слёз. У Джоксера большой синяк на лбу. Автолик явно испытал огромное облегчение. Все они были избиты и окровавлены, но в целом невредимы. Она взглянула на незнакомую девушку, не зная, что можно при ней говорить. И тут же поняла, что вопрос дурацкий.
Она здесь. Она знает, что мир не таков, как она думала раньше.
— Слава Богам, Зена, это ты, — шепнул Автолик.
— Что случилось с остальными, кого захватили? — тихо спросила Зена. — Я никого не видела, кроме вас.
— Остальных провели через туман, — объяснила Габриэль, и Зена поглядела на чёрный саван тумана в конце поляны. — Он ведёт туда, откуда пришла Арахна-Охотница, наверное. Они называют это место Тартаром.
Незнакомая девушка придвинулась чуть ближе к решётке.
— Меня зовут Бритни.
— Зена.
— Были ещё несколько, которых взяли слугами, как меня, — сказала она. — А Золотистый…то есть Крис — он присоединился к Арахнам.
Крис де Марко?
Зена вздрогнула от неожиданности. Наверное, этого парня она и видела.
— Почему?
Она покачала головой, и её тревожные глаза скользнули в сторону.
— Не знаю. Они нам сказали, что если мы присягнём на верность Лесной Арахне, то станем всадницами и всадниками Охоты Арахны. И не будем пленниками. — Она повела плечами и судорожно вздохнула: — Я прикинула: а какая разница?
Зена согласилась. Она не понимала, как человек может по своей воле вступить в Дикую Охоту Арахней. Но потом ей вспомнилась Бекка Фордмен и её подруги-неудачницы, которые все хотели стать вампиршами. Некоторым из них эта фантазия стоила жизни.
— Но ты — рабыня, — сказала она. — Так ведь? А он — Охотник.
Если альтернативой было только рабство — что ж, может быть, она отчасти может понять выбор Криса.
— Ага. — Она посмотрела на Зену. — Послушай, тут со мной и с Крисом были ещё люди. Но они…им не удалось. Лесная Арахна сказала, что нам разрешается только одна ошибка, и они свои ошибки уже сделали.
— Тогда не будем делать ошибок, — мрачно произнесла Зена.
— Ты можешь выпустить нас отсюда? — спросил Автолик.
— Я могу их сломать, — сказала Зена, оценивая
светлым взглядом прутья. — Но будет много шуму. Если как-нибудь их отвлечь…
Автолик нахмурился.
— Только очень осторожно. Слишком малы наши шансы. Охотниц и Лесной Арахны уже достаточно, а ещё церберы и тёмные арахны… Всё равно, что драться с армией…
— Я с ними связываться не буду, — сказала Зена, достала кинжал, снятый с убитой Охотницы, и протянула его Автолику. — Вот этим сломаешь замок или просто перережешь прутья. Я их отвлеку, а потом…
— Что, Зена? — спросила Габриэль.
— Ничего. — Воительница сделала глубокий вдох, поняв, что её план неосуществим. — Придётся подождать, пока Афина уйдёт с поляны. Они хотят посадить её к вам?
— Кого, паутинную принцессу? — спросил Джоксер почти шёпотом. — Извини, Зен, ты не поняла. Она одна из них. Давай будем спасать настоящих людей, а эти создания из злых древних сказок пусть сами разбираются, ладно?
Зена посмотрела на него, потом на Габриэль, которая отвела взгляд. Автолик был занят тем, что почёсывал усы.
— Это долгая история, Зена, — сказал он, — но Афина — дочь Лесной Арахны. Только благодаря ей нас ещё не доставили в Тартар. Она сбежала, но теперь…
— Теперь они привели её обратно, — закончила за него Зена. — Значит, она всё ещё пленница, пусть даже в своей семье. Так?
— Ну, очевидно, она предпочла бы быть в другом месте, но, кажется, она осталась здесь по собственной воле. Хотя, конечно, она немного боится… — пояснил Автолик.
— Типичная подросток, — небрежно заметил Джоксер. — Родители на тебя давят, и ты делаешь ноги. Потом оказывается, что реальный мир куда суровее, чем ты думал, и вот пожалуйста — родители уже совсем не так плохи.
— Реальный мир и в самом деле суровее, чем ты думаешь, — сказала Бритни. Она замкнулась в себе, но эта дискуссия затронула больную для неё тему — это было ясно. Тут Зена поняла, кто она. Бритни Андерсон, беглянка.
— Иногда Джоксер говорит, не слишком подумав, — мягко сказала она Бритни. — Иногда забывает, с кем говорит. Я тоже на время сбегала. Но у Афины всё не так, как у меня или у тебя. Её мать принадлежит миру зла по-настоящему, а не только в сознании Афины. И я не уйду, не услышав от неё самой, что она хочет остаться.
Автолик провёл рукой по волосам.
— Я не уверен, что это разумно, — сказал он. — Попытка обратиться к Афине может стоить жизни нам всем, в том числе тебе, Зена.
— Будьте готовы к моему отвлекающему манёвру, — только и ответила Зена и исчезла среди деревьев.
***
Оказавшись снова на южной стороне поляны, как можно дальше от клетки, Зена ещё раз оглядела местность. Запомнила местоположение Охотниц, гончих, Афины и Лесной Арахны.
Она подумала было уйти дальше в лес и начать орать, привлекая их внимание, прячась среди деревьев. Может быть, даже взять одну из лошадей. А что, это идея. Чтобы можно было от них удрать. Но неизвестно, как поведёт себя лошадь. Кроме того, она не успевала поговорить с Афиной.