Она взглянула на свою дочь:
— Но первым делом мы поедем туда, где был лагерь актрис. Как вам известно, когда наша принцесса заблудилась в мире света, эти негодяйки притворились её друзьями. Почуяв её силу, они обратили её в свою рабыню. Она же, пытаясь вернуться к нам, ушла от них. Наша принцесса предложила ей кров, и мы благодарны ей за это.
Арахна куртуазно поклонилась в сторону Зены. Та не ответила.
Арахна продолжала:
— Но эти бесчестные мерзавки ворвались в её обиталище и силой вернули Афину в свой лагерь. Предводительница мелких арахней доложила, что некоторые из колдуний, оскорбивших нашу принцессу и саму Охоту Арахны, до сих пор живы. Тартар закроет свои двери для каждого, кто не омочит губы в крови наших врагов.
— Это обещание? — пробормотала Зена себе под нос.
В последний раз протрубил древний рог, и Лесная Арахна повела Охоту в лес. Тут же Зена ощутила, что мир переменился. В страшных и нереальных ситуациях она бывала чаще, чем верилось ей самой. Но сейчас было что-то другое. Она сама стала частью Охоты Арахней, оказалась по ту сторону тайны. Сам воздух казался иным, имел другой вкус. Казалось, лес расступался перед ними, служа Лесной Арахне. Наверное, так оно и было.
Концы чёрных волос Зены потрескивали. Она дрожала от смертного холода.
И не знала, согреется ли когда-нибудь вновь.
Рядом с её лошадью бежала огромная чёрная псина. Может быть, когда-то она была дичью, гонимой добычей, а не созданием Охоты Арахны.
Лошадь выдыхала пламя, глаза её горели. Но под её бёдрами она была холодна, как лёд. Ею не надо было управлять — она и без неё точно знала своё место в процессии. Стучали копыта, гавкали собаки, летящие у копыт лошадей, еле касаясь лапами земли. Зена против собственной воли ощутила электрический прилив силы. Или голода и жажды крови. Она, Воительница, знала, каково быть охотницей, выслеживать добычу и убивать её, неожиданно налетать на врага. Но здесь было совсем иное. Потому что в качестве Воительницы она всегда была в меньшинстве, а враг был сильнее. То была война.
А Дикая Охота Арахны — это просто бойня. Массовое убийство. Варвары они были, но Зена на секунду ощутила, что есть в варварстве своя свобода.
Вздрогнув от ужаса, она отогнала эту мысль. Она не станет частью этой мерзости, не будет одной из них, даже если это означает смерть. Она найдёт способ нарушить клятву, данную Лесной Арахне, впрочем, сейчас она думала только о том, чтобы не выпустить поводьев.
Они с грохотом летели по лесу, и чёрный туман между деревьями расступался на их пути. Воздух пульсировал энергией, голубая аура дрожала вокруг деревьев и кустов. Вокруг Арахней-Охотниц аура мерцала чернотой.
Темнота не помешала Зене увидеть вдали слева блеснувший белый мех. Наверное, это было что-то большое, если его удалось увидеть даже издалека. Что-то вроде снежного человека? После женщины-кентавра Зена была готова поверить во что угодно.
Пара Охотниц, тоже, очевидно, заметившие этот блеск, свернули в лес и пустились в погоню. Через минуту раздался почти человеческий крик боли и победный рык Охотниц.
Зена подумала о людях с Ярмарки Древнего Мира. Она не сочувствовала тем, кого оставили в живых тёмные арахны. Это были, без сомнения, создания зла, и они заслужили то, что получили. Зена сама убила бы их при самозащите. Но как? Хладнокровно загнать и жестоко убить? На это она вряд ли была способна.
И придумать хоть что-нибудь, чтобы этого не случилось, она тоже не могла.
Лошадь под ней захрапела. Зена увидела, как рванулась в чащу одна из псин. Она обернулась и зарычала на неё. Может, тут дело в запахе, но собаки всё ещё считали её врагом.
Впереди раздался нечеловеческий рёв. Зена узнала голос Лесной Арахны. Заржали кони, закричали Охотницы. Зена натянула поводья, увидев, что Афина впереди замедлила ход и отступила назад, оказавшись на широкой тропе рядом с ней.
Тут Зена впервые заметила, что лес вокруг посветлел. Исчез чёрный туман, саваном покрывавший деревья, по крайней мере, здесь его не было. На небе появились звёзды и луна.
— Что случилось? — спросила Зена.
Тогда снова заревела Лесная Арахна, и Зена взглянула вперёд, через головы конных Охотниц, из которых многие уже спешились. И тут она наконец увидела, что их остановило.
В конце тропы стояла стена. Неясная масса чёрного тумана, но куда более плотного, чем тот, что клубился в лесу раньше. Он как-то сгустился и образовал застывшую массу, не дававшую двигаться дальше. Стена была тридцати футов высотой и достаточно прочной.
Лесная Арахна заревела от ярости и со всей своей мощью обрушила меч на чёрную стену. Маслянистая поверхность колыхнулась, заклубилась, и меч успел её прорезать. Стена была липкой и вязкой. Арахна с трудом вытащила меч, а когда она это сделала, на стене не осталось и следа.
— Что это? — спросила Зена у Афины.
— Я как раз хотела у тебя спросить, — ответила она. — Я думала, это работа твоих друзей.
Зена прикинула такую возможность, но ни Автолик, ни Габриэль не владели магией настолько, чтобы сотворить что-то подобное так быстро. Она посмотрела на Афину и покачала головой.
— Мы здесь заперты? — спросила она.
— Похоже на то. Я никогда ничего подобного не видела. Никто ещё не бросал моей матери такой вызов. Потому что сила её очень велика.
Зена смотрела на стену, абсолютно ничего не понимая. Лесная Арахна и несколько Охотниц всё ещё пытались пробить густую и клубящуюся магию стены. Зена беспокоилась о том, что будет, когда им это всё же надоест. Её клятва была магической, как предупредил её Автолик. Она могла быть нелояльной в мыслях, но если она захочет причинить Арахне вред, тело откажется подчиниться.
Она это уже, конечно, проверила.
Пока они ещё в лесу, или хотя бы в Амфиполисе, есть надежда найти какой-то способ освободиться. Но если они вернутся в Тартар, окончательно покинув мир, который Зена знает, все её надежды погибнут. И для того чтобы стать частью Охоты, одной из них, Зене тоже придётся умереть. Умереть и жить потом с чёрной магией внутри. И больше никогда не быть человеком.
Если это случится, она знает, что делать.
Она попросит Афину убить её.
***
Вопреки чувству вины от того, что она бросила друзей, Бритни не могла сдержать радости, когда тьма вокруг начала рассеиваться. По-прежнему стояла ночь, но уже ночь настоящая. Осязаемая. Без всякой магии. Её подмывало кричать от радости. Вместо этого она только прибавила шагу, несмотря на раны и усталость.
Она не могла дождаться встречи с матерью.
Свернув за поворот, Бритни увидела чернильно-чёрную массу между деревьями. Минуту она на неё смотрела, потом подбежала и остановилась всего в нескольких дюймах. Протянула руку, но не смогла до неё дотронуться — страшно. В короткой мысленной схватке с самой собой она была вынуждена признать этот страх и уступить ему. Упав на колени и закрыв лицо руками, она заплакала. Вслух, громко.
И тут раздался голос.
— Эта вроде не из них?
Голос был глубокий и сердечный.
— Да нет, это просто девчонка, — ответил другой голос.
Бритни оглянулась, но никого не увидела. Подумала, что сходит с ума.
И тут из непроницаемой черноты высунулась рука, схватила её за запястье и протащила сквозь стену темноты, будто её и не было.
Она споткнулась, упала на траву и скатилась по короткому склону в канаву, отделявшую ограждение дороги Семнадцать от леса. Со дна канавы она увидела своих спасительниц. Огромная жирная женщина в изорванной одежде упиралась руками в стену, полностью скрывавшую лес — виднелись только верхушки деревьев. Из груди женщины исходил свет почти белый, лишь чуть подкрашенный розовым.
И была ещё одна — одетая в зелёное. Из её рук исходила, потрескивая, энергия, переливавшаяся в чёрную стену и обратно.