Зена наклонила голову и посмотрела на Автолика повнимательнее. Казалось, он взволнован, но, насколько она знала, ничего из того, что произошло в предыдущий вечер, его не касалось. В отличие от неё.
— Зена, — сказал он и замолчал, водя пальцами по столу. В учительской было сумрачно, и с улицы едва пробивался дневной свет. Казалось из-за этого все были грустными. И медленно соображали.
— Автолик? — подсказала она.
— Хм, да, отвлекаясь от трагической сути твоего вчерашнего действия, мне кажется очень вероятным, что ты смогла найти эту…вампиршу потому, что умеешь фокусироваться. Это всего лишь один пример проявления того, что меня в последнее время тревожит. Я думаю, нас несколько занесло с этим делом Королев вампирш.
— Uno minuto, Secor Libro! — поднял руку Джоксер. — Семья, которая охотится совместно…
— Джоксер, не сейчас, — предупредил Автолик.
Джоксер опустил руку и посмотрел на Зену и Габриэль. Габриэль прикусила нижнюю губу и обеспокоенно нахмурилась, ожидая продолжения.
Автолик присел на край стола и скрестил руки на груди. Странно, Зена иногда забывала, что он приехал в Амфиполис специально для того, чтобы помогать ей в уничтожении вампиров. Король воров её личный помощник. Раньше он жил в Италии и работал в Римском музее. Там он воровал из каталогов различные предметы, кости и всё, что попадается во время раскопок. А потом…что? Получил письмо из центра и сел на корабль до Греции?
≪Слушай, Автолик, там у нас Королева вампиров новая переезжает. Посмотри≫.
Её всё ещё раздражало, что они с матерью, как дуры, думали, что переехали сюда по стечению обстоятельств, а не потому, что проклятая деревня стояла над таинственным схождением потоков и вихрей любого зла, которое только можно себе представить, общих мерзостей фирменных продуктов.
— Как ты знаешь, по традиции Воительница работает в одиночку, — продолжал Автолик. — Даже существует правило, по которому от Королевы вампиров следует требовать работы в одиночку. Я, разумеется, этого правила не придерживаюсь.
— Разумеется, — немедленно вставил Джоксер.
— Как Король воров и твой Наставник я сопровождал тебя время от времени. И, учитывая энтузиазм твоих друзей и тот факт, что им довелось узнать твою истинную суть и предназначение под угрозой для собственной жизни, я был рад разрешить Габриэль и Джоксеру присоединяться к тебе в тех случаях, когда угроза оправдывала подобный риск.
— Да, и это было хорошо, — сказал Джоксер.
Сидящая рядом с ним Габриэль очень серьёзно кивнула.
— Но теперь, когда Корделия и Лила также стали принимать участие в операциях, я хочу выразить своё беспокойство, — заключил Автолик. — Я знаю, что ваша группа редко выходит на патрулирование в полном составе, но нам следует оценивать каждый выход и решать, стоит ли привлекать твоих друзей.
Джоксер откинулся в кресле.
— Автолик, объясняю на тот случай, если ты ещё не понял. Зена не приглашает нас с собой ради развлечения. И вообще не приглашает.
— Верно, — сказала Габриэль, слегка задетая всем услышанным. — Мы ей помогаем потому…да потому, что я, например, не могу спать, зная, что творится в деревне, и не помогая тем, кто борется со злом. Можно назвать это исследованиями. Но даже если это просто погоня за плохими людьми, я буду в этом участвовать.
Зена уже достаточно наслушалась. Она встала, подошла к Автолику и вырвала у него из рук свиток, который он разглядывал. Он с удивлением поднял на неё глаза.
— Знаешь что, Автолик? — сказала она. — Ты прав. Я должна работать одна. Или, может, только с Торисом.
Она уловила в его глазах мелькнувшую искру беспокойства, но решила не обращать внимания. Зена знала, что Автолик испытывает к Торису смешанные чувства. Как, впрочем, и все.
— И ты знаешь, что я не хочу, чтобы с моими друзьями что-нибудь случилось. Но когда вампиры и демоны начинают сыпаться, как из дырявого мешка, я первая должна признать, что могу одна с ними не справиться.
Она оглядела своих друзей, и у неё в уме вспыхнули десятки образов — каждый случай, когда они вместе или порознь приходили ей на помощь и в буквальном смысле спасали. Хотя не были обязаны патрулировать и сражаться, как она, — у них не было священного долга. Они это делали потому, что были её друзьями. И потому что кто-то должен это делать. И Зена понимала, что они куда больше герои, чем она. Не будь она Королевой вампиров, она, быть может, вообще… Но она ею была.
— Совместная работа — это не пикники на берегу, — продолжала она, слегка сердясь. — Мы делаем то, что должны. И не надо нас доставать.
Автолик сперва не ответил, но Зена видела, что он ещё не закончил. У него на уме что-то было. Он стал разглядывать свитки, лежащие стопкой на столе, и похлопывать пальцами по поверхности одного из них.
Наконец Зена не выдержала.
— Выкладывай, Автолик! — рявкнула она. — А то я начинаю нервничать!
— На самом деле ты уже нервничала, когда шла сюда, — вставил Джоксер. — Помнишь? Из-за дождя, из-за мамы…
Зена бросила на него испепеляющий взгляд.
≪Джоксер, не сейчас≫, — напомнил сам себе Джоксер.
— Видите ли, — сказал Автолик, — несколько дней назад мне показалось, что мы — все мы — несколько излишне весело стали ко всему относиться. Это, как вы знаете, не игра. То, что вам приходится делать, — страшно. Ужасно. То, чему мы противостоим, — воплощение зла, и такого рода, скажем, легкомыслие в процессе охоты, какое однажды наблюдалось, может привести к гибели вас всех.
Зена знала, о какой ночи он говорит. Тогда, казалось, появилась неизвестная маленькая группа вампиров, которые то ли увлекались нумерологией, то ли слишком начитались ≪Звёздного пути≫, но они звали друг друга забавными именами вроде ≪Семь≫ или ≪Двенадцать Б-два≫. Почему-то они решили, что седьмые числа месяцев — лучшее время для прочёсывания побережья в поисках сидящих у костров крестьян. Поначалу Зена и Автолик могли просто счесть это особенно тревожной ночью над Подземельем Ада, но Торис недавно узнал подробности и рассказал Зене.
И потому в следующем месяце они все направились на берег, и Джоксер мурлыкал древнегреческую песенку, а остальные просто слишком много шутили. Может, потому, что знали одного из парней, погибшего предыдущей ночью. Для этого и существует юмор висельников, не так ли? Смеяться, чтобы не плакать.
Автолик это знал, но, даже всё понимая, он считал, что они перегибают палку. Выражение его лица и сдержанные комментарии не оставляли в этом сомнений. Но Зена не ожидала, что он будет так долго помнить. И ставить ей в укор.
После всего, что он сам прошёл, что перестрадал, Зена думала, что Автолик поймёт. Хотя бы отчасти.
— Как ты смеешь? — ахнула Зена, оскорблённая не только за себя, но и за своих друзей.
Автолик несколько опешил.
— Я не только Король воров, я ещё и твой Наставник. Здесь дело не в том, смею или не смею. Я обязан…
Зена стукнула кулаком по крышке стола.
— Всё! — крикнула она. — На сегодня с меня хватит!
Он протянул руку:
— Зена…
Она резко повернулась.
— Не могу поверить! Ты хоть когда-нибудь включал у себя во лбу две лампы, которые называются глазами? Ты видел, что мы просто выпускаем пар? И если всё настолько отвратительно и ужасно, то единственный способ жить дальше — над этим смеяться. Отпускать шуточки, за которые ты потом долго и нудно выговариваешься Джоксеру. Автолик, может быть, только это и даёт возможность жить изо дня в день тем, кто не мотается в таверну посплетничать о том, что сами-знаете-кто надела вчера на танцы!
Мы…нет, я буду говорить за себя. Автолик, я…я не хожу на танцы! Сколько раз мы будем перемалывать одно и то же? Если, чтобы быть Королевой вампиров и пережить ночь, — а ночи у меня очень, очень длинные, — мне нужно быть с друзьями и обмениваться шуточками… Почему ты не оставишь эту тему?
Если ты хочешь купаться в собственной боли — ладно, можешь корчиться и наслаждаться каждым моментом своего страдания! Но не злись, если мы, остальные, хотим на несколько секунд смотаться до Египта. Не старайся дотянуть нас до своего уровня страдания, Автолик. Что до меня, можешь судить сам, я его уже достигла!