К новобрачному сзади подошла Наола и, обхватив его талию руками, полюбопытствовала:
— Что-то случилось?
— Ничего особенного, — погладил ее по руке тот. — За исключением того, что твой садовник растолок, как горох в ступке, наемного убийцу, а мои войска разбиты в пух и прах. Я, любовь моя, полководец без армии.
— Неужели вся эта ерунда испортила тебе настроение? — поцеловала мужа в шею девушка. — После свадьбы наберем тебе новую армию.
— Нет, испортить мне настроение все сложнее и сложнее, — пожал плечами Второй. — Разве что проголодался на нервной почве.
Наола звонко хлопнула в ладоши и со стороны кухни расторопные поварята понесли в зал огромные подносы с горячим.
Жаркое из Мидденхаймских оленей под сливочной шубой, белые альтдорфские карпы, запеченные в тесте на зеркале, паренные на пиве пустоземные жирные тетерева, фаршированные грибами, и туши жаренных на вертеле молодых бычков, тушенная в глиняных горшочках ягнятина, начиненные черной икрой яйца лорентийских перепелов и еще с добрый десяток блюд, любовно приготовленных поваром- виртуозом. Все это гастрономическое великолепие наполнило окружающее пространство упоительным ароматом, и разговоры мгновенно стихли. Только позвякивание столовых приборов и перезвон бокалов нарушали тишину.
По старой студенческой привычке Магнификус не стал отвлекаться на изыски и принялся поглощать начиненные икрой перепелиные яйца с такой скоростью, что невеста испугалась за его здоровье и отодвинула поднос с яйцами подальше. Второй с огорчением крякнул и ухватился за горшок с ягнятиной.
— Ты умрешь, — предупредила его Наола. — Хотя бы не торопись.
За стол вернулся отец девушки и протянул жениху сверток:
— На воротах для тебя передали.
Магнификус развернул ткань и обнаружил там два сосуда. Один из них был точной копией флакона с осколками варп-камня, когда-то подаренного Шарскуном, другой — копией флакона с жидкостью, по словам того же скейвена, нейтрализующей побочные явления варпстоуна.
| |
— Как неудобно! — огорчился Второй. — Сто процентов — это подарок Шарскуна и Асушан.
— Там еще записка, — показала ему на клочок бумаги рядом с флаконами Наола.
Он развернул записку и прочел:
— Поздравляем. Извиняемся, но не можем приехать. Шарскуна вызвали на срочный совет Тринадцати. Желаем много потомства и мало трудностей. А. Ш.
— Что там во флаконах? — не сдержала любопытства невеста.
— Варп-камень для сафери, — ответил Магнификус и тут же проверил — начертил в воздухе свое имя, вызывая сферу.
Сфера переливалась голубыми огоньками. Каждый символ был готов к реализации.
— Много варп-камня, — обрадовался Второй. — Возможностей на семь-восемь. Все символы светятся.
— А сколько у тебя в сфере символов? — спросила девушка, видимо, частично осведомленная в вопросах сафери.
— Тысячи, — сообщил ей супруг.
— Как много! — восхитилась Наола. — Ты такой могущественный. Но больше яички не ешь.
— Не буду, — смирился с ее требованием Второй и предложил: — Я яички не буду есть, а ты отопьешь из крысиного подарка.
И Магнификус заставил жену сделать большой глоток из флакона жидкости, нейтрализующей негативное воздействие варп-камня.
Тут он заметил, что Тордион, стоя у входной двери, тайком подает ему какие-то знаки.
— Любимая, я опять на секунду отлучусь, — предупредил Магнификус, поднимаясь из-за стола.
— Это неприлично, — укорила его девушка. — Все-таки свадьба.
— На секунду, — решительно повторил он и вышел из зала на улицу.
| |
Профессор уже прогуливался по дорожке у дома.
— Я нас слушаю, профессор? — обратился к нему Магнификус.
— Согласитесь, как это все забавно выглядит, — кивнул тот на видневшийся за окнами праздничный стол. — Эльфы, вампиры, гномы, волки-оборотни. Свадьба. Клавесин.
— Мне нравится, — пожал плечами Второй.
— Мне тоже, — серьезно взглянул на него Тордион. — Но вам не кажется, что пора решить один наш вопрос?
— Уводить Древних? — догадался Магнификус.
— Самое время, — подтвердил его догадку профессор. — Я слышал, что Хаос разогнал ваши наемные войска и движется вдоль границ Империи. Это плохой знак. Очень плохой.
— Профессор, я до сих пор не понимаю, зачем нам исполнять прихоти Тзинча, и еще я не понимаю, каким образом этот демон узнал о двери? — спросил Второй.
— Я ему рассказал, — спокойно ответил Тордион.
— Зачем?! — изумился Магнификус.
— Я спросил, что необходимо сделать, чтобы он вернул вам принципы, он ответил, что нужно избавить Нибиру от Древних. Я предложил дверь.
— Я тоже Древний.
— Не совсем так. Тзинч питает антипатию к тем Древним, которые создали его убийцей, а к вам он равнодушен. Более того, кажется, он вам даже симпатизирует, по-своему, разумеется.
— Пусть так. Но подскажите тогда, как мне удастся собрать Древних. Того же Моора невозможно вытащить из его мертвого дома. Но даже вместе с ним — пусть я обернусь самой быстрой птицей и полечу в Башню Хоэта, оттуда вместе со всеми к Караз-Орруду, — это займет несколько дней.
— Они уже все там, кроме моей матери, — сообщил Тордион, — А она хотела с вами переговорить до встречи с остальными.
— Где? — обреченно вздохнул Второй.
— В одном из кафе Лорейна, где вы уже бывали с ней. Она даже заказала ваш любимый напиток без кофеина, — проинформировал профессор.
— Как я туда попаду? — не понял Магнификус. — Я не могу на несколько дней исчезнуть с собственной свадьбы. Наола меня не поймет, а ее папа обескровит.
— Какой же ты тупой! — впервые потерял свойственное ему самообладание профессор. — У тебя, простите, вас, великолепное образование, здоровый мозг, зрелый возраст, короче говоря, — все необходимые для понимания параметры. Неужели вы до сих пор не скомпоновали в своей голове все ранее увиденное и услышанное?!
— Это вы к чему? — немного обиделся на своего собеседника молодой человек.
— Это я к тому, что вы владеете сафери, — уже спокойнее объяснил Тордион. — Вызовите сферу, ничего экстраординарного не придумывайте — просто дайте ей задание. Своими словами, без ритуальных завываний и прочей чепухи. Сафери любит простое изложение мысли. Вы же не лобзаете колесо своего автомобиля перед тем как завести двигатель?
— Не лобзаю, — согласился Магнификус и добавил: — В моем мире я голодранец, и у меня нет машины.
— Давайте же скорее, — поторопил его профессор. — Мне и так нелегко.
Второй выдохнул воздух и, произведя необходимый пас рукой, вызвал сферу. Собравшись с мыслями, он произнес:
— Хочу попасть в кафе, которое находится в Лорейне, на Ультиане. В том кафе, где я уже был с Валайей. Лучше всего, если я появлюсь из пустого переулка рядом. Так, чтобы меня никто не видел.
От сферы отделился символ, напоминающий кляксу. Магнификус ткнул в него пальцем и тут же оказался стоящим за тенистым деревом в каком-то переулке. Второй вышел на освещенную фонарями улицу и понял, что стоит в нескольких метрах от приоткрытых дверей нужного заведения. Не теряя времени, он вошел внутрь.
Валайа сидела за тем же столиком под картиной старинного эльфийского живописца.
— Ваш кофе, — пододвинула она к присаживающемуся за столик собеседнику форфоровую чашку. — Трехглазую рыбу я заказывать не стала.
— Пожалуй, трехглазую нам и не надо, — кивнул он и нолез в карман за трубкой.
Какое-то время женщина внимательно наблюдала за ним, потом спросила:
— Вас что-то смущает?
— Да, — поднял на нее взгляд Магнификус. — Меня смущает та святая простота, с которой сын отправляет свою мать на смерть, и мать, которая столь же просто соглашается с гениальным планом своего сына.
— Вы не должны осуждать Тордиона, — мягко произнесла она. — Он — душа этого мира. На Нибиру нет ни одного живого существа, которому Тордион был бы чужой. К сожалению, даже мой покойный муж, при всей своей гениальности, не понимал этого.