Том вызвался посидеть с детьми. Он чувствовал свою вину из-за того, что забыл сообщить мне о своем отъезде в Мияан и последующем недельном отсутствии. Но его предложение вступало в силу лишь в том случае, если дети улягутся раньше, чем я покину дом, поскольку ему нужно было сделать еще кое-какую работу перед поездкой. Поэтому после римского праздника и до ухода излома я, хочу заметить, успела сделать следующее: я одновременно готовила спагетти-болоньезе на полдник и обрабатывала полученную Фредом рану — Джо случайно ударил его во время игры в футбол. Джо уговорил Фреда быть Йенсом Леманном. Однако Фред не сдвинулся с места, когда Джо забивал гол, а поскольку на Джо были футбольные бутсы, то дело дошло до крови. Кровавые раны всегда были источником сильного притяжения, даже для Сэма, который и в девять лет все еще не пресытился драматическими подробностями серьезной травмы.
— Кровь есть? — всегда с надеждой спрашивал кто-нибудь из них, и я чувствовала их взволнованную дрожь, смесь восторга и страха, если ответ был утвердительным. Думаю, кровь должна доказать детям, что они существуют отдельно от родителей. Символ того, что однажды жизненные невзгоды придется переносить одному.
Затем я, одновременно закладывав груз белья в стирку, проверяла орфографию Сэма; звонила другой мамаше, чтобы подтвердить присутствие Джо на предстоящем праздновании дня рождения ее отпрыска, а также починила полку и высушила утюгом влажные джинсы, которые на мне сейчас и надеты, — все это отвечая на вопросы Джо о сперме. Его одержимость «Звуками музыки» прошла, и теперь он увлекся программами о живой природе Дэвида Эттенборо.
— Мам, сперматозоиды большие? — спросил он.
— Крошечные, — ответила я.
— Даже у кита?
— Да. — Я надеялась, что если не втянусь в разговор, он выберет другой момент, чтобы продолжить эту дискуссию. — Не важно, какого ты размера, сперматозоиды все равно крохотные.
— А можно мне завести их немножко, как домашних животных?
— Видишь ли, они погибают, как только покидают свой дом. — Я знаю, что эта выдумка позднее посеет семена путаницы, но сейчас у меня просто нет времени. Предполагалось, что менее чем через час я должна встретиться с Эммой и Кэти.
— Можешь попросить у папы нескольких, — услужливо подсказывает Сэм. — Он их производит.
Джо подозрительно смотрит на него. Сэм живет на светлой стороне жизни, а у Джо всегда вопросы.
Это был бы удачный момент, чтобы начать элементарно-познавательную беседу о птичках и пчелках, только времени у меня на это не было. Я представила себе, как шестнадцатилетний Джо занимается сексом со своей девушкой и делает ей ребенка, а потом винит меня, потому что я сказала ему, что сперматозоиды не смогут выжить во внешнем мире. Для собственного успокоения я говорю себе, что еще задолго до этого у нас случится не одна беседа на эту тему.
— Я накоплю своих карманных денег и куплю их немного, — заявляет Джо.
— Может быть, лучше золотых рыбок? — предлагаю я. — Они намного интересней. Почему бы вам обоим не поиграть в «Топ-трампс»?
Это было не то, что я называю «положительная ситуация для бэбиситтинга», которая подарила бы мне вечер, свободный от купания детей и рассказов на ночь — процесса, который занимает обычно более полутора часов, даже если сокращать все этапы. Напротив, это был тот тип бэбиситтинга, в результате которого ты чувствуешь себя совершенно измотанной к тому моменту, когда уходишь из дома. Когда я читала книгу для Джо, то чувствовала, как мои глаза слипаются, и была уже половина девятого, когда Том разбудил меня.
— Я уложу Фреда, — сказал он. — Поторопись, ты еще успеешь.
Я выскочила за дверь, бормоча благодарности, однако в действительности я злилась на него: можно было по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда он сидел с детьми вместо меня в этом году, в то время как я потеряла счет, сколько раз одна укладывала детей спать. И никаких аплодисментов! А ведь я знаю, что он будет считать, что заработал очки за сидение с детьми сегодня. Что же это такое, если даже самые услужливые мужчины стремятся подсчитать количество всех своих домашних усилий? Каждый малейший вклад методично протоколируется — от купания ребенка или приготовления завтрака до разгрузки посудомоечной машины. Они хотят и ожидают благодарности и аплодисментов. Я знаю — придя домой, я найду детритус от полдника все еще на столе, и ожидается, что я буду улаживать дела с Фредом, когда он проснется, что происходит почти каждую ночь.
Поэтому хотя мысль о вечере, проведенном вместе с моими подругами, обычно наполняет меня скрытым энтузиазмом девочки-подростка, впервые отправившейся на встречу с новым бойфрендом, сегодня я не хотела бы ничего другого, как провести вечер, сидя перед телевизором в компании с бутылкой вина.
Однако когда Эмма и Кэти начинают подавать мне знаки из другого конца комнаты, мое душевное состояние несколько улучшается. Прошло почти два месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз, а моя ночная вылазка с Эммой была незабываемой из-за целого ряда ужасных причин. К счастью, это не повлекло за собой много светских разговоров. Я находилась в депрессии, решив избегать контактов с Робертом Басом. В конечном счете, я вынырну с возрожденной энергией, но в данный момент в моей жизни образовался вакуум.
— Вот — за мировое господство! — провозглашает Эмма, вручая мне бокал шампанского, когда я сажусь напротив нее. — Теперь в моем ведении Европа, Северная Африка и Ближний Восток.
Я жадно глотаю шампанское, будто это вода, и предлагаю тост за ее успехи. Способность Эммы предвидеть нужные шаги всегда впечатляла и удивляла меня. Она завоевывает новые территории, как колониальная сверхдержава, в то время как я чувствую себя втянутой в постоянную борьбу за контроль над крохотной частью района под моим командованием. Даже горка белья постоянно норовит взбунтоваться.