— А ты чего добилась, Люси? — наконец спросил он.
— Замужем, трое детей. Мамочка-домохозяйка, — ответила я. — Так называется работа, упоминание о которой заканчивает любую беседу. Я оставила работу в «Вечерних новостях» через пару лет после твоего ухода. После рождения нашего первого сына я работала недолго.
— Почему ты так поступила, ты ведь любила свою работу? — спросил он. — У тебя было так много планов, столько идей. Я думал, ты предназначена для больших дел и славы. Я бы дал тебе работу в любой момент.
— Видишь ли, баланс работа — жизнь не так легко соблюдается. Вот я и подумала, а не взять ли годик передышки? Но потом забеременела снова, а потом опять. И так неожиданно пролетели восемь лет, — объяснила я.
Я хотела спросить его, может ли он вспомнить какие-то из моих великих идей. Ведь я их совершенно не помнила, а они могли бы сейчас пригодиться. Как лишние часы сна, которые раньше я считала само собой разумеющимися, пока у меня не появились дети. Мне было жаль, что я не положила, их в банк — на случай если это потребуется в будущем.
— Итак, тебя устраивает быть только матерью?
— Оставить работу — немного похоже на то, как переехать жить из города в деревню. Раз уж ты сделал это, трудно вернуться назад. Я оказалась втянута в череду родительских обязанностей. Темп жизни изменился, он такой бешеный и неуправляемый! Современная культура проходит мимо тебя, и ты ложишься спать все раньше и раньше, потому, что окончательно вымотана, зато ты учишься жить в зависимости от времени года. И мне кажется, моим детям нравится, что я всегда рядом, и мне тоже нравится быть всегда с ними. Сейчас я, очевидно, совершенно нетрудоспособна и имею еще более низкий статус, чем стриптизерша, танцующая на коленях клиента.
Он засмеялся. И мы улыбнулись иронии наших абсолютно различных устремлений и их совершенно разным результатам, поскольку феминизм, конечно, проделал долгий путь, но женщины все же остались теми, кто принимает трудные решения.
— Танцовщицы-стриптизерши — сильные личности, — сказал он. Потом наступила пауза. — А как семейная жизнь? — Вопрос повис в воздухе — это была опасная территория. Я внимательно разглядывала свою чашку с остывшим чаем.
— Прекрасно. Временами ухабистая, а иногда трагикомическая. — Я ответила достаточно честно, что позволительно, когда разговариваешь с человеком, которого больше не увидишь. С той степенью честности, которая свойственна путешественникам в дальних странах. — Дети подталкивают тебя к экстремальным поступкам, а отношения могут потонуть в бытовом болоте.
— Расскажи-ка мне об этом! Иногда я думаю, что гораздо легче любить человека, пока ты как следует не узнал его и он не свалился с пьедестала. Когда я начал жить вместе с моей женой и увидел, как она подстригает ногти на ногах и грызет пальцы, какая-то небольшая частичка меня умерла. Вот почему те старые отношения, которые никогда не выходили за рамки физического желания, так надолго запечатлеваются в памяти.
— Очень точно, — не раздумывая, согласилась я.
— Именно об этом мой следующий фильм, он более коммерческий, чем предыдущий, в основе его — история мужчины и женщины, которые вновь встречаются на вечеринке старых друзей и заканчивают тем, что пытаются воскресить былую страсть. У нас американские спонсоры, поэтому фильм будет иметь голливудское окончание.
— Итак, она остается со своим мужем или сбегает со старым любовником? — спросила вдруг я.
— Она уходит от мужа.
— Но разве это счастливый конец?
— Я не говорил про хэппи-энд. Я сказал «будет голливудское окончание».
— Но ведь, наверное, было бы более романтично, если бы она осталась со своим мужем? — настаивала я.
— Люси, это был бы медленно кипящий котел, если бы она так поступила, — возразил он.
— А что случилось с ее мужем?
— Ну, он, в конце концов, стал жить с кем-то еще, — сказал он уже немного нетерпеливо.
— А как же жена ее бывшего любовника?
— Она умерла, — уклончиво ответил он. — Это удобный вариант. Старые отношения не делают хороших фильмов, люди хотят видеть начальную стадию, сексуальное напряжение и возбуждение.
— Я думаю, что долгосрочная любовь имеет большее отношение к свойству характера, чем к душевному состоянию. Дело скорее в том, сколько вы можете дать друг другу, чем получить друг от друга. На самом деле это гораздо более интересно, чем незрелые отношения, — сказала я. — По крайней мере, я на это надеюсь.
— Небольшие стабильные доходы на твои капиталовложения за эти годы? — спросил он.
— Что-то вроде того, — ответила я.
— Ладно, тогда мои обречены, потому что я эгоистичный ублюдок. А как насчет твоего супруга?
— Он зациклен на мелочах, что иногда сводит с ума, но, по сути, он не эгоист, не такой, как ты. Однако, возможно, именно поэтому ты добился такого успеха.
— С успехом тоже проблема. Всегда встречаются люди более успешные, чем ты. Когда я делал свой первый фильм, то думал, этого будет достаточно. Теперь я понимаю, что пока я не смогу выполнить большую часть своих задумок, я буду чувствовать себя так, как если бы работал ниже своих возможностей. Бывают моменты эйфории, но я редко чувствую удовлетворение. Удовлетворенность ускользнула от меня.
Знаю, что я пропустила явные намеки, но этот мужчина больше не привлекал меня. Мое любопытство было с тем, кто был в начале истории. Мне хотелось узнать, что случилось в середине и будет ли счастливый конец.