— Жеребец, — секретарь вежливо поклонился.
В голове мгновенно пронесся рой мыслей и воплотился в лаконичный приказ:
— Главного конюшего ко мне, немедля!
Уже через несколько минут в кабинете появился высокий брюнет в лиловом, усыпанном драгоценностями костюме.
— Ваше преосвященство, я к вашим услугам… — граф Франсуа де Барада манерно поклонился.
Его я почему-то всегда называл «румын», под этим псевдонимом он проходил в оперативном деле, слащавый красавчик, завитые волосы, покрытое белилами лицо, в свое время, он пользовался благосклонностью короля, его считали фаворитом Людовика, но откровенные содомистские замашки сыграли злую службу, место в сердце его величества занял маркиз Сен-Мар. Как не крути, при всей своей гомосексуальной латентности Людовик XIII таковым не являлся. Графа хотели сослать в армию, но я вмешался и он получил синекуру — место главного конюшего. К слову, Франсуа де Барада по достоинству оценил мою помощь и стал верным сторонником нашей партии.
— Сын мой… — я шагнул к нему вплотную.
В камине громко треснуло полено, граф вздрогнул и вытянулся во фрунт.
— Ваше преосвященство… — его лицо мертвенно побледнело, а голос дрогнул.
— Жеребец… — спокойно сказал я. — Я не видел раньше этого жеребца. Откуда он взялся в королевской конюшне, сын мой?
— Жеребец, трехлетка, бретонская порода! — речитативом отрапортовал граф. — Зовут — Бриллиант. Его неделю назад подарил его величеству маркиз Сен-Мар! Если честно, норовистая скотина, я был против, чтобы его величество выезжал на нем на охоту, но мои возражения проигнорировали — маркиз настоял, а король не возражал. Клянусь в этом…
— Где он сейчас?
— В конюшне, ваше преосвященство.
— Идем…
Через полчаса я уже стоял возле стойла.
— Пфр-ррр… — караковый жеребец аккуратно зажевал посоленную хлебную корочку и с благодарностью лизнул мою руку.
— Рог… — коротко приказал я. — Трубите.
Граф метнулся и через минуту вернулся с позолоченным охотничьим рогом.
В конюшне пронесся трубный рев.
В то же мгновение, Бриллиант резко прянул всем телом, судорожно взоржал и выбил перегородку в стойле.
Успокоить его получилось с большим трудом.
— Еще раз!
Все повторилось. Вышколенный жеребец, услышав громкий звук, немедленно превращался в неуправляемую бестию.
— Ваше преосвященство… — ахнул Франсуа. — Получается, его специально натаскивали так реагировать на звук рога…
— Никому не слова, — спокойно отозвался я и повернулся к Портосу, сопровождавшему меня. — Маркиза Сен-Мара ко мне немедленно.
— Арестовать? — Исаак де Порто склонился в поклоне.
— Нет, пока только пригласить.
Коротышка кивнул и убежал, громко бухая сапогами.
Я вернулся в свою резиденцию в Лувре.
Не успел войти, как послышались торопливые шаги, и в кабинет вошла Анна Австрийская. Наши покои были соединены тайным коридором.
— Антуан…
— Анна! — я шагнул к ней и взял королеву за руки.
— Господь услышал мои молитвы! — всхлипнула королева и прижалась ко мне всем телом. — Я молилась, я просила, и Господь услышал меня…
Один из прутьев каркаса юбки больно врезался мне в пах, но пришлось терпеть.
— Как регент, я приведу Францию к славе! Все получат свое. Мой сын станет королем! — торопливо и горячо бормотала Анна. — И нам уже нет нужды таиться, моя любовь. Я хочу! Я хочу, чтобы мы соединились законно!
Он неловко впилась в мои губы поцелуем.
Послышались приближающийся мерный, звонкий цокот каблуков.
— Все только начинается, ваше величество! — следом за королевой в кабинет вошла первая статс-дама, гофмейстерина, маркиза де Силли.
Мадлена подошла к нам, обняла королеву и ласково зашептала ей на ухо.
— Ваше величество, мы сделаем все, чтобы вы стали регентом, ваш сын станет королем, наши сердца с вами…
— Да, да, — залепетала Анна, — вы мои… друзья… я полностью полагаюсь на вас…
Мадлена поцеловала ее в губы, королева страстно охнула.
Я воспользовался моментом и ретировался к столу, где быстро плеснул себе в рюмку испанского самогона.
Да, так случилось, что статс-даму с королевой связывала не только дружба. После рождения наследника в Анне Австрийской вскипела бурная сексуальность. Так бывает с женщинами. Пришлось что-то с этим делать. Увы, встречаться с королевой я мог только два раза в год, во время паломничества в аббатство, что явно недостаточно. Пришлось Мадлен заменить меня. Честно сказать, я против, но… не все в жизни случается по нашему хотению.
Я опрокинул в себя стаканчик орухо, почувствовал, как мысли пришли в порядок и тихо сказал.